Второй шанс попаданки. Почти элита - Дана Данберг
– Я тут и раньше жила.
– Одна что ли? – удивилась Кали.
– Так получилось, – пожала плечами я. Ну не объяснять же им все, к тому же внятную и логичную версию придумать было сложно. Мое проживание в этой комнате противоречило всем правилам Академии.
– То есть нестандартный замок и фанерка внизу – это все ты? – боевичка посмотрела на меня с каким-то уважением, будто что-то поняла про меня.
– Из-под двери очень дуло, кстати, от окон тоже.
– Мы завтра решим эту проблему, – кивнула все та же Уля. – Мы думали, что комната была нежилой, так тут было холодно.
– Я же первокурсница, еще ничего не умею. Руна обогрева не держится у меня дольше нескольких секунд, поэтому приходится как-то выживать так.
Вернее, руна у меня вообще никак не держится, я так и не начала ее тренировать. Но говорить всем, что я злостная прогульщица, совершенно не стоит.
– А… – хотела спросить Уля, но я ее перебила.
– Кали, а мы раньше не встречались? Такое ощущение, что я тебя где-то видела.
– Видела. Сегодня под утро в главном лектории, – усмехнулась та.
– Да?
– Я около второго окна стояла. И тебя я тоже видела, ты раненым потом помогала.
– Ты в главном корпусе была? – Уля округлила глаза.
– В библиотеке. Нас там чуть не растерзали, магистр Зеер в последний момент успел, – ответила я и растерялась, потому что третья наша соседка, Гана, в этот момент залилась слезами. Сначала тихо, а потом все больше распаляясь.
Уля кинулась к ней успокаивать, а я вопросительно взглянула на Кали.
– В комнату, где жила Гана, прорвалась одна из тварей. Четыре второкурсницы – две артефакторши, целительница и алхимик. Ни боевика, ни рунолога. Мутант растерзал двоих сразу, практически мгновенно укусил одну в шею и кинулся на вторую. Одна из артефакторов в тяжелом состоянии, неизвестно, выживет ли, а уцелела только Гана – кинула что-то ядовитое из своих запасов в тварь, а пока та вертелась, пытаясь стряхнуть жгущуюся жидкость, подоспели наши.
– Я думала, они… – я показала на алхимичек.
– Учатся в одной группе и вообще подруги, – тихо добавила Кали, – но жили в разных комнатах.
– Понятно, – я опустилась на кровать рядом с Ганой, было очень ее жаль. – Послушай, ты молодец, ты справилась, ты догадалась, как остановить тварь.
– Поздно догадалась, – шмыгнула носом та. – А девочки, они хорошие. Были. Мы вообще полтора года в одной комнате дружно прожили. Мы дружили, понимаешь?
– Понимаю…
– А я замерла! – продолжила она. – Просто замерла и не могла пошевелиться. Только когда эта мерзость начала Ану грызть, я вспомнила, что не выложила из сумки свою лабораторную работу. Мы всегда свои работы с собой носим, а то у нас на факультете ничего оставлять даже на минуту нельзя – украдут или испортят.
– Гана, ты сделала все, что могла, я в этом уверена. Ты не боевик и не обязана обладать таким же уровнем реакции. Тебя к этому не готовили. Так что не кори себя, ты сделала все, что могла. Ты – молодец, – я ей ободряюще улыбнулась, а она слабо, несмело, улыбнулась мне в ответ.
– Ты тоже молодец, – шепнула мне Кали. – Мы с Улей так и не смогли нужные слова подобрать, а она до этого несколько часов сначала просто сидела, уставившись в одну точку, а потом еще столько же ревела, что мы ее успокоить не могли.
– Это шок. У каждого своя реакция, – пожала плечами я. – Но одну ее лучше не оставлять пока.
– Я скажу Уле, чтобы присмотрела. Она, конечно, и так знает, просто на всякий случай.
– Вы ели что-нибудь?
– Столовая закрыта, но нам раздали еду. Вон твоя порция, – Кали указала на стол, на котором лежала булочка, явно покупная, и какой-то фрукт. – Чем богаты, как говорится…
– Спасибо, – я кивнула соседке. – А не знаешь, воду проверили, ее можно пить?
– Нежелательно. Мглой вода не заражена, но где-то на территории прохудилась труба и пока не ясно, не попало ли туда что-то.
– Понятно все, – я вздохнула. Пить, конечно, хотелось.
– Ты съешь валию, – Уля указала на фрукт. – Он содержит столько жидкости, что его специально берут в длительные путешествия, где нет питьевой воды. Думаю, нам тоже ее не просто так купили. Она мерзкая, конечно, на вкус, но зато жажду утоляет очень хорошо.
– Не знала. У нас их особо не было, – я пожала плечами. Хотя что там у нас, в смысле, в городе, где я появилась, было или не было – это вопрос открытый.
– Вы это еще будете проходить на боевой практике, – ответила Кали, – а алхимикам и целителям сам Грон велел в этом разбираться.
Кстати, интересно, они посвященные какого-то бога или нет. Боевичка – вполне вероятно, а вот алхимики – далеко не факт. Несмотря на явную близость их профессии с целительством, насколько я знаю, Ельбу они не особо жалуют.
Гана наконец успокоилась, я поела, а поскольку время было уже позднее и все устали и от нападения, и от переживаний, мы решили лечь спать.
Однозначно радовало то, что девочки оказались нормальными. Вроде бы. Кали даже хотела верхнюю койку занять, хотя как старшая могла бы этого не делать, но тут уже не согласилась я.
– Тебе надо спать внизу, ты же нас защищать должна, если что-то случится. А с верхней полки ты пока спустишься…
– Я и спрыгнуть могу, – ответила та.
– Вообще, Ната права, – впервые подала голос Гана. – Мне не сложно уступить тебе место, тем более что и раньше я спала наверху – привыкла уже.
– Точно нормально?
– Да, – кивнула девушка и ловко, словно обезьянка, вскарабкалась наверх, несмотря на весь ее вес.
– В принципе, вы правы, конечно, – пожала плечами боевичка, помогая перетаскивать уже застеленные постели.
Я надеюсь, что мое залезание на верхнюю койку выглядело так же легко, как у Ганы, но что-то мне подсказывает, что напоминала я совершенно другое животное, а именно, корову на льду. Отвыкла уже, ведь последнее время-то я внизу спала.
Мы переоделись, улеглись, и Кали выключила свет. Да уж, совершенно непривычно спать в одной комнате с тремя посторонними людьми. Благо, что девочки на первый взгляд адекватные и неплохие. Честно говоря, я боялась, что старшекурсница начнет зарываться. А учитывая то, что они все, по факту, для меня старшекурсницы, моя жизнь могла бы стать очень нерадостной. Хотя, казалось бы, куда больше-то?
Про свой новый дар я уже успела подзабыть. Он никак себя не проявлял с момента моего возвращения в общежитие. Тем больше я удивилась, когда меня шибануло удушливой волной
