Сьюзен И - Мир После (ЛП)
В отличие от меня, Раффи в полной боеготовности. Он проверяет каждый угол дома, прежде чем расслабиться.
Здесь нет электричества. В комнатах царит темнота. Туманное лунное сияние льется сквозь окна. Нам повезло. В доме есть камин с ящиком для дров рядом с ним, вместе со спичками, и декоративные свечи на каминной полке.
Я пытаюсь зажечь свечи. Мои руки трясутся так сильно, что я ломаю три спички, прежде чем зажигаю свечу. Раффи разводит огонь. Едва появляется крошечный язычок пламени, я немного расслабляюсь. Можно подумать, часть меня всерьез беспокоилась, что мои жизненные функции напрямую зависят от огня.
Раффи бьет дрожь, но он встает и закрывает вертикальные жалюзи на окнах. Не знаю, как ему хватает на это сил. Моих ровно столько, чтобы подползти к камину и оставаться как можно ближе к живительному теплу.
Он даже находит время, чтобы схватить пару одеял и полотенец, где-то в темных закоулках дома и завернуть меня в одно из одеял. Моя кожа так заледенела, что я едва ощущаю мягкое тепло его руки, растирающей мою шею.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
Я отвечаю, клацая зубами.
— Настолько хорошо, насколько это возможно, после купания в кишащей ангелами воде.
Раффи кладет руку на мой лоб.
— Вы, люди, такие хрупкие. Если вас не убивает время, то это делают микробы, акулы или переохлаждение.
— Или жаждущие крови ангелы.
Он встряхивает головой.
— Вроде все в порядке, и вдруг вы уходите навсегда, — он уставился на мерцающий в камине огонь.
С моих волос капает ледяная вода, сбегает ручейками по шее и спине. Платье липнет к телу, словно влажный песок. Будто прочтя мои мысли, Раффи оборачивает пляжное полотенце вокруг своей талии и скатывает его на животе, чтобы удержать на месте.
Он стаскивает ботинки и сдирает штаны.
— Ты что делаешь? — нервно спрашиваю я.
Он продолжает раздеваться.
— Пытаюсь согреться. Тебе следует сделать то же самое. Мокрая одежда сохранению тепла не способствует. Его штаны плюхаются на ковер.
Я не решаюсь сделать это, пока он сидит так близко ко мне, напротив огня.
Он раскрывает свои демонические крылья. Я полагаю, он пытается их высушить, но они создают эффект тепловой ловушки. Мышцы спины расслабляются, едва я ощущаю, как теплый воздух окружает меня.
Я встряхиваюсь, пытаясь избавиться от ледяной воды. Раффи окружает меня крыльями, согревая нас обоих.
— Отлично поработала там, — говорит он.
Архангел смотрит на меня с молчаливым одобрением.
Я удивленно моргаю. Не то, чтобы никто не говорил мне этого раньше, но не так. По-другому. Неожиданно.
— Ты тоже, — мне хочется сказать больше.
Лихорадочно подыскиваю слова, роясь в хранилищах мыслей, но дверь туда с треском захлопывается. Мысли давят на дверь как поток, грозясь затопить меня. Я упорно держу дверь закрытой, привалившись спиной для верности. Мой язык все еще путано излагает мысли.
— Ага, ты тоже.
Раффи кивает, как будто понял все то, что я не решилась высказать.
Какое-то время мы молча слушаем, как потрескивает огонь в камине.
Я согрелась настолько, что готова избавиться от шершавого, влажного платья, высасывающего тепло кожи. Я заворачиваюсь в одеяло поплотнее и прикусываю кончики, чтобы удержать его на месте ширмой.
Раффи ухмыляется, видя, как я извиваюсь, пытаясь сбросить мокрое платье.
— Я уверен, что респектабельный современный мужчина повернулся бы спиной, а то вдруг одеяло свалится.
Я киваю, крепче стискивая одеяло зубами.
— Но тогда мы потеряем тепло, — он разводит крылья на несколько дюймов, чтобы продемонстрировать наглядно.
Холодный воздух мгновенно впивается в мои ноги. Раффи сводит крылья обратно и пожимает плечами.
— Постарайся, чтобы оно не упало.
По-прежнему молча извиваюсь на месте, высвобождаясь из левого рукава.
— Я не ехидничаю, если что, — говорит он, — потому что это было бы катастрофой.
Сощуриваюсь и посылаю ему взгляд, говорящий: даже не пытайся меня рассмешить.
— Ты слышала шутку о…
Я разрываю платье под одеялом. В любом случае, оно безнадежно испорчено. Срываю его и выбрасываю из-под одеяла.
Оно приземляется на штаны на ковре.
Раффи разражается хохотом, прекрасным беззаботным и искренним. Смех так заразителен, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вторить ему.
— Ты просто мастер гениальных решений, — усмехаясь, говорит архангел. — Правда, все они из серии — рвать, ломать, пинать, но творческий подход налицо.
Я разжимаю зубы — теперь я могу держать одеяло руками.
— Надоело мокнуть, вот и все. Я думаю, твоим шуткам не грозит стать смешными.
— Меня ранят твои комментарии, — говорит он с улыбкой.
Слово "ранят" отзывается во мне эхом, я вижу, что так и есть, ибо его улыбка меркнет.
— Что случилось там, в старой обители? Я видел, как тебя ужалил скорпион. Я смотрел, как ты умираешь. Как тебе удалось выжить?
Объясняю, что жало скорпиона парализует и замедляет сердцебиение и дыхание так, что человек кажется мертвым.
— Я думал, что потерял тебя.
Потерял меня?
Я уставилась в огонь, не видя ничего перед собой.
— Я тоже думала, что потеряла тебя, — с трудом выговорила я.
Огонь трещит и пожирает древесину. Это напоминает мне о пожаре в старой обители, когда Раффи спас меня, даже если он думал, что я мертва.
— Спасибо, что вернул меня моей семье. Это было безумно и опасно делать.
— Я был слегка чокнутым и опасным в тот момент.
— Ага, я заметила. — Мне никогда не избавиться от воспоминаний как Раффи крушит тубы с заключенными в них скорпионами, как убивает монстров, видя мою смерть.
Его губы кривятся, словно он смеется над самим собой.
— Должно быть, это было увлекательно.
— Нет, на самом деле не было. Это было… душераздирающе. Это разбило мне сердце.
Я моргнула, когда осознала, что произнесла это вслух.
— Я имею в виду… — ничего не приходит в голову, чтобы объяснить как-то то, что я только что сказала.
— Разбитое… — он смотрит в огонь, — сердце…
Раффи произносит слова так, словно они для него внове, затем кивает.
— Ага, полагаю, это отражает суть.
Огонь потрескивает в камине. Удивительно, как быстро он согрел нас.
— Я не говорю, что ты был убит горем, — я будто бы забыла родной язык, с трудом подбираю слова. — Я только сказала, что на это было невыносимо смотреть… для меня.
