Выбор сердца (СИ) - Леви Кира

Эльвемина задумчиво закусила нижнюю губу и резко поднялась с кресла, на котором сидела, когда пришел сын.

— Я сейчас приведу её сюда. И ты сам спросишь.

Дракон недовольно скривился. И Эльвемина поторопилась пояснить:

— Валард, она твоя официальная невеста, ну хоть так удели ей время. Девушка сейчас так беззащитна. Она в новом доме, без поддержки старших мужчин. Ей одиноко и страшно. Ты не понимаешь, насколько она уязвима. Она вошла в пору и должна получать от своего избранника максимум тепла, а ты… — драконица увидела, как хмуро сходятся брови эрда и ожесточается выражение лица. Чтобы предупредить бурю, Эльвемина поспешно продолжила: — А ты сейчас разрываешься между поисками своей ненаглядной Рианы и управлением Ледяным пределом, очень непростым и хлопотным делом, совершенно новым для тебя. Я понимаю тебя, сын, и поддерживаю… во всём.

— Хорошо, — процедил мужчина сквозь зубы и прошёл вглубь комнаты, где стоял большой шкаф, наполненный книгами и свитками с заклинаниями. Трогая и просматривая эти предметы, Валард мысленно копался в себе. Что-то сегодня изменилось. Сдвинулось с мёртвой точки. Почему? Что повлияло? Для себя эрд чётко понял одно — всё изменилось с того момента, когда он почувствовал ту драконицу в небе.

— Приветствую вас, эрд Ашха.

Стоило Кариссии переступить порог, как она заговорила, с жадностью рассматривая мужчину. Он ей нравился. Очень. Но при этом безумно пугал после того дня, когда её сосватали. Тогда она увидела лицо дракона — холодное, бесчувственное и волевое. Это было странно, страшно и в тоже время до дрожи притягательно. Такой самец просто обязан принадлежать ей! Так её воспитали — всё лучшее для неё, любое желание выполнялось безотлагательно. Растили с мыслью, что любой самец будет несказанно рад, даже если Кариссия просто посмотрит в его сторону, не говоря уж о том, чтобы дать согласие быть невестой, женой. Но Валардрагон оказался не таким. И всё из-за какой-то мары!

Кариссия возненавидела её с первой встречи, когда эта выскочка появилась в зале на банкете после выбора мар для Бранардрагона. Она ещё не подошла, а драконица уже готова была откусить девушке голову за то, что будущий избранник Кариссии посмел отвернуться от драконицы и с идиотским обожанием, которое пёрло из него через край, смотрел на мару. На мару! Ничтожество. Грязь.

Никто никогда не ревновал мар к драконам. Мары были необходимостью в жизни драконов, но не эта Риана. Она была соперницей, которую нужно было извести, отравить, утопить, разорвать на куски, чтобы ни один самый сильный маг не смог её излечить. Карисса уже строила планы по устранению мары, и тут вдруг проблема решилась сама собой. Это верпово отродье сбежало, скрылось. Ха-ха! Как прекрасно! Было бы, если бы получилось вычеркнуть её из памяти дракона. Выжечь оттуда калёным железом. И, кажется, такая возможность представилась. Не иначе как сама Инанна за то, чтобы помочь Кариссии это осуществить.

Все эти мысли раздирали сознание молодой драконицы. Эмоции, яркие, разрушительные в своём начале, бурлили внутри, но не зря её воспитанию уделялось должное внимание. Валардрагон видел лишь смущённую улыбку, покорность в позе, нежность во взгляде и нервно подрагивающие пальчики, сжимающие тонкую голубую ткань ханьфу.

— Приветствую и тебя, Карисса.

Валард жестом предложил пройти в зону отдыха. На возвышении по периметру были уложены мягкие разноцветные подушки, расшитые бисером и полудрагоценными камнями. Посередине стоял низенький столик, который проворный слуга тут же сервировал для чая, добавив сладости и янтарный виноград, такой спелый и душистый, что сразу же захотелось вкусить ягодки.

— Позвольте мне поухаживать за вами, — девушка жестом остановила слугу, который хотел начать чайную церемонию. Она села на пятки напротив своего жениха… почти мужа и залипла взглядом на том, как мужчина отправил сочную ягоду себе в рот. Это было очень возбуждающе. Драконица даже почувствовала на языке вкус виноградной сладости ягоды, смятой острыми белыми зубами мужчины.

Тем временем Валард жестом разрешил начинать. Карисса отточенными движениями сначала согрела чашечку, предназначенную для мужчины, потом налила ароматный зелёный чай, млея от присутствия этого самца рядом. Сейчас он казался хищником на отдыхе. Немного ленивым и расслабленным, правда, это впечатление было совершенно обманчивым.

— Скажи, Карисса, как давно ты поднималась в небо?

Вопрос мужчины не был неожиданным, Эльвемина предупредила об интересе эрда. Но как правильно ответить? Карисса понимала, что от этого ответа будет зависеть многое. Соврать? Или правда лучше?

Прежде чем ответить, она двумя руками протянула чашку мужчине и склонила голову. Когда он соизволил принять, то решительно посмотрела на него и заговорила:

— Эрд, не имеет значения, когда я летала, две недели назад или сегодня утром. Важно другое. Вы всё ещё ищете свою мару, Риану та-а Номерей. Но назвала ли она вам причины своего побега? Сказала вам правду в лицо? Или трусливо сбежала, зная, что вы не простите измену той, которую впустили в свою семью?

Валард сел так резко, что стол пошатнулся, и вся посуда на нём запрыгала и перевернулась, выплёскивая горячую жидкость. Он вскочил на ноги, попутно вздёргивая за плечи драконицу, которая смотрела решительно и воинственно.

— Ты врёшь! Оговариваешь ту, что сейчас далеко и не сможет защититься от твоей клеветы!

Дракон не кричал, он тихо и жутко шептал, отчего Карисса испугалась ещё больше и судорожно сглотнула, хлопая ресницами и почти плача от страха. Но не отступилась и продолжила говорить:

— Вы можете мне не верить. Но не я тому свидетельницей была. Мне это пересказали мои братья. Перед тем, как заключать брачный договор с вами, они посетили Храм Инанны. И увидели, как эта мара, о которой вы думаете больше, чем о чём-либо другом, выбегала из дверей в таком возбуждённом состоянии, что даже не заметила входящих драконов. Столкнулась с моим братом. Не поклонилась! Не извинилась и убежала. Конечно, он был возмущён таким вопиющим неуважением мары и спросил у служителя Храма, чем может быть объяснено такое поведение. Служитель сообщил, что, видимо, мара не чувствовала почвы под ногами от радости, потому что та девушка узнала, что беременна! Сферы Инанны подтвердили это!

Валард отпрянул от драконицы. Его лицо исказила болезненная гримаса. Руки сжались в пудовые кулаки и ледяная магия стала вырываться, окутывая все предметы в комнате искрящимися кристалликами льда.

«Риана беременна. Но как?» — мысленно застонал дракон, ощущая, как сердце рвано выбивает ритм.

34. Глава 8. Время пришло

— Ри… Ри… — обеспокоенный голос Эля слышался, как через вату. Меня жёстко потянуло назад в тело, связывая крылья и прекращая полёт. Пусть это был только сон, но мне было так хорошо! Я чувствовала Валардрагона. Так близко, так полно и так больно… Дракону было плохо. Он метался в снежной мгле, как неприкаянный раненый зверь. И мне от этого было ещё больней, как если взять и расковырять незажившую рану ещё больше. Как жить с такой болью и тоской? Чем заглушить свои тревоги и мысли? Физически уйти от дракона получилось, но как сбежать от себя?

Первым, что я увидела, когда открыла глаза, это нависавшего надо мной мага, а за ним сидел Хантер и тихо, на одной ноте скулил.

— Что это с вами? — сев на постели, я свесила ноги и подтянула одеяло повыше, прикрывая живот.

— Уже почти обед, а ты не просыпалась, когда я тебя будил. С тобой всё хорошо? Или позвать Морану?

Эль смотрел настороженно и недоверчиво отнёсся к моим заверениям, что всё хорошо.

Нас прервал стук в дверь. Пока я спешно одевалась, маг с молчаливо следовавшим за ним Хантером пошёл открывать дверь. Пёс после встречи с Арахнидами подпустил Эля так же близко, как до этого принял меня. В пространстве небольшого дома собака казалась ещё крупнее.

Гостями оказались староста с сыном. Пока я одевалась, Эль усадил мужчин за стол, гостеприимно предложил чай с пирогом, которым нас угостила Лола, та мелкая рыженькая девчонка, с которой мы познакомились, когда только пришли в Зелёные Холмы. Я эпизодически помогала ей материально. Одежду по размеру покупала или новые ботинки. Это щуплое недоразумение было очень трудолюбиво, но вечно попадало в какие-то передряги. Недремлющий во мне материнский инстинкт хотел защитить это дитя.