Анастасия Штука - Путь к Истоку

— Он хотел, чтобы ты вернула долг?

— Да, но мы не сошлись в цене. Поэтому он…немного рассердился.

— Обыскать все прилегающие к столице территории. Мне не нужно, чтобы по нашим землям бегал обезумевший фейхар.

Яснина быстро вскочила, яростно прожигая мрачного Рогда злым и обвиняющим взглядом.

— Он ненавидит остальных магов так же сильно, как и они его, если не больше. Ни один фейхар, как их называют, не станет прятаться в какой-то глуши, это ниже его достоинства. Не стоит недооценивать его, этот маг намного умнее большей части твоего Ордена!

— Встречались? — Не скрывая сарказма, уточнил медленно оборачивающийся к ней Рогд. И с едва сдерживаемой злостью добавил. — Мне показалось, или ты его только что защищала?

— Меня выводит из себя твоя самоуверенность и напыщенность! — Холодно отрезала колдунья, отворачиваясь и вызывая переход. — Можешь согнать сюда хоть всю королевскую псарню, вы все равно ничего не найдете. Маги его уровня не оставляют следов!

Яснина поспешила убраться с лесной поляны, над которой повисло немое молчание, чтобы не усугублять положение. Она никогда не отличалась особой сдержанностью в высказываниях, а сейчас, когда была так зла на высокомерного и заносчивого мага, могла рассказать о нем много нового, и не слишком — то лицеприятного. Она с трудом заставила себя сдержаться, чтобы не сказать больше. Жаль, она не может позволить себе рассказать ему правду. Не трудно представить лицо Главы Ордена, когда она сообщит ему о том, кто же она в действительности. «Помнишь, Рогд, ты делал мне предложение? Так вот, дорогой, ты делал его обезумевшей фейхаре, одной из тех, кого ты так рьяно ненавидишь и презираешь».

Колдунья принялась яростно расхаживать по комнате, куда перенеслась, пытаясь взять себя в руки и хотя бы немного смирить бешеную ярость, пылающую в крови и заставляющую ее сердце биться, словно пойманную в клетку птицу. Проходя мимо зеркала, она замедлила шаг, а затем и остановилась, заметив свое мелькнувшее отражение. Подойдя ближе, она с мукой во взгляде оглядела свое бледное лицо. Откинув назад волосы, она на мгновение закрыла глаза, позволяя пробужденной, но усмиренной силе выйти на поверхность. На нее из зеркальной глади большими, словно затопленными расплавленным золотом, глазами в обрамлении длинных темных ресниц, смотрело ее собственное отражение. Она бежала от этого облика много лет, но только теперь понимала, что яростное неприятие себя такой, какой она была на самом деле, давно угасло. Раньше вид искаженного силой лица вызывал у нее отвращение и ярость.

Эвар сознательно позволял им развиваться слишком быстро для магов: черный дар так часто выходил из-под контроля, что дети успевали привыкать к последствиям, к которым это приводило. Они не видели посторонних людей, ведь учитель не позволял им покидать деревеньку, где они жили, пугая рассказами о жестоких и злобных людях и магах, живущих вокруг. Его ученики росли, не имея возможности увидеть, насколько сильно они отличаются от других, сохраняя лишь смутные воспоминания о днях, проведенных с родными. Таким образом, они принимали свой внешний вид как данность, врожденную особенность. Никто из них даже не задавался вопросом, почему же их мудрый и сильный наставник, который учит их использовать свой дар, отличается от них. Эвар был обладателем бледной, практически белой кожи и гривы волос пшеничного цвета, особо подчеркивающей яркие глаза, напоминающие цветущие васильки.

Эта странность бросилась в глаза любознательной и въедливой от природы девочки далеко не сразу. Но и его внешний вид, так сильно отличающийся от их собственного, и детские воспоминания, которые она бережно хранила, заставили ее задуматься об этом. Она хотела выглядеть так же, как он. Яснина часто наблюдала за своим отражением в водной глади, откуда на нее смотрело странное и пугающее лицо, из-за чего и получила от Тирона прозвище, которым он обожал ее дразнить. Он называл ее принцессой, считая, что Яснина любит смотреть на свое отражение, любуясь подаренной природой внешностью. На самом деле, она боялась того, кто затаился в подрагивающей воде, молча наблюдая за ней жуткими глазами. Учитель предоставлял им полный и свободный доступ в свою библиотеку, поэтому Яснина без труда отыскала интересующие ее сведения в книгах, в избытке хранящихся в его домике.

Из них она впервые узнала о том, кем на самом деле была она сама и остальные воспитанники мага. Нет, ее это не испугало и не разочаровало. Уже тогда колдунья пришла к выводу, что ей безразлично, из какого Истока берет начало ее сила. Светлые маги лишь номинально являлись таковыми, совершая массу поступков, отличающихся особой жестокостью и безнравственностью. Читая хроники магических войн, то и дело вспыхивающих между противоборствующими группами колдунов, она удивлялась тому, насколько беспринципно, коварно и подло они могли действовать. В них, в фейхарах, темных магах, как их окрестили, этого не было. Они от рождения были сильными, могущественными, твердыми и выносливыми. Ни один из них никогда не нападал на противника со спины — это было ниже их достоинства. Маги могли похваляться своими принципами и кодексами, но любой бой между фейхарами проходил честно и открыто — лицом к лицу и только с тем противником, который мог оказать тебе достойное сопротивление. О том, что она фейхара — несущая в себе тьму колдунья, Яснина не пожалела ни разу.

Она не могла смириться только с тем, насколько быстро и безвозвратно их меняет собственная сила, которую они привыкли использовать не задумываясь, по поводу и без него. Она решила с этим бороться. И ей это удалось: спустя несколько месяцев жесткого контроля над совершаемыми поступками и любыми действиями, ее сила научилась слушаться ее, признала за ней право господствовать над собой и покорилась. Это была ее первая значимая победа — из горного ручейка на нее теплыми, карими глазами с зелеными искорками, смотрела миловидная, щедро поцелованная солнцем девушка с красивыми, струящимися по плечам сверкающими на солнце волосами, отливающими медью…

Колдунья с горькой улыбкой коснулась пальцами зеркальной глади, наблюдая за тем, как медленно светлеют ее глаза. Прошло столько лет, но лишь появление Тирона окончательно примирило ее с тем, кем она была на самом деле. Ее настоящее лицо, черты которого она унаследовала от родных отца и матери, сейчас отражалось в зеркале. А то, что оно изменялось под воздействием силы, ничего не значило. С карими или золотыми глазами, она все равно оставалась той ведьмой, которой всегда была. Тьма сколько угодно могла отражаться в ее внешности, но она никогда не владела ее сущностью…