Аманда Сан - Дождь
Вагон был полон людей, но все больше посетителей фестиваля спешило укрыться от чернильного дождя. Все ведь не поместятся? Словно на станции был ужасный час пик, и нам нужны были люди, что подталкивали остальных, чтобы двери закрылись. Вокруг суетились люди, пихаясь локтями и плечами, мне от этой давки было не по себе. Я тут же вспоминала похороны мамы, жару и потные тела вокруг меня.
- Вот так, - сказал Томо, упершись руками в стену по обе стороны от меня. Толпа надвигалась и дальше, но Томохиро лишь придвигался все ближе ко мне.
- Спасибо, - отозвалась я. Он кивнул, уклоняясь от зонтиков, что грозили задеть его руки и ноги. Мы оказались прижатыми друг к другу, как сардины в банке, его дыхание чувствовалось жаром на шее, я видела силуэты едва заживших шрамов на его правой руке. Самый большой шрам, полученный от кандзи «меч» еще в начальной школе, был скрыт под напульсником, но края его заходили на ладонь и поднимались выше повязки.
Он склонился надо мной, стараясь не прижиматься телом, чтобы не вторгаться в мое личное пространство. Таким он и был. А не прятался в темных переулков, натравливая на людей нарисованных драконов.
Но и таким он бывал.
Вагон гудел тревожными разговорами. Нас никто не слышал, наверное. Мы все равно были слишком близко друг к другу.
- Это был предупреждение, так ведь? – прошептала я, надеясь, что окружающие подумают, что я не совсем правильно говорю по-японски. – Те фейерверки из чернил.
- Предупреждение? С каких пор они предупреждают?
- Не знаю, просто так показалось. Как в тот раз, когда на меня напали мои рисунки. Или когда рисунок Шиори посмотрел на меня, - словно они давали мне понять, что все еще следят за мной.
- Рисунки нападали, а не предупреждали, - сказал Томо. – И ты уверена, что они не были адресованы мне?
- Они знают, что я осталась. Это не прекратится, Томо.
- И я не собираюсь прекращать.
- Не говори так. Это пугает.
- Но ты говоришь о чернилах, словно у них есть своя воля, - он огляделся, убедившись, что никто не подслушивает, и склонился еще ближе ко мне. – Это из-за меня, Кэти. Я – Ками. Я рисую, они не возникают сами по себе.
- Да, но у чернил в тебе есть свои цели. И если мы поймем, при чем здесь я, то сможем все это прекратить.
Голос Томо был мрачным.
- Думаю, остановить все это можно лишь одним способом.
Я поежилась.
Чернила капали с челки Томохиро, стекая по щекам. Я потерла его лицо платком со слоником.
- Аригато, - тихо сказал он, и я захотела поцеловать его прямо в поезде, чтобы он поверил, что все будет хорошо.
- А остальные Ками? – вопрос прозвучал слишком громко. Говорить в поезде было опасно. Я прижалась губами к его уху. – А если кто-то из них потерял контроль? Хотя из них только ты достаточно силен, а еще Дж… - ой. – То есть, я…
Если его и задели мои слова, то он это скрыл.
- Знаю. А еще Такахаши. Он сильный.
- Но не только вы двое. Случалось такое раньше? Какие-то еще потери контроля?
Томо сморщил нос, размышляя. Поезд повернул, все пошатнулись. Кто-то за Томо выронил чемодан, и тот ударил его по ноге. Он едва не упал, цепляясь за стену. Он скривился, сзади донеслись извинения, а я могла думать лишь о тепле его тела, прижавшегося к моему.
А он словно и не заметил, все еще размышляя.
- Не знаю. Кроме Такахаши и его группы, я никого не знаю. И моей мамы, но у нее я спросить не могу.
Я подумала о словах Джуна, что я – магнит для чернил в нем и Томо. Мне нужно было понять, как это работает.
- Может, Джун смог бы… - я замолчала. А все из-за выражения лица Томо.
- Ему нельзя доверять. Он хотел нас использовать.
- Знаю, - сказала я. Но уверенной не была. Может, я преувеличивала. Он, конечно, был не совсем в себе, но добра сделал больше. Да и чем была плоха идея уничтожить бандитов и криминал в мире? Методы его были странными, но не намерения.
Поезд остановился, Томо прижался ко мне, а рядом с нами открылись двери. Мы казались прижатыми так близко, что его щека оказалась у моего уха, челка щекотала мою кожу.
- Нужно разобраться в этом, - прошептала я, притворяясь, что думала только об этом. Я опять слишком много думаю о нем? Нельзя думать о том, как его тело прижато к моему. И о его запахе.
Его губы прижались к моей шее, и мысли спутались.
- Мы разберемся и без Такахаши, - пробормотал он, его слова вибрировали на моей коже. – Я всю жизнь был таким. Отмеченным, запятнанным, называй, как хочешь. И это не прекращается. Я не нормальный, Кэти. И никогда таким не стану.
«Тебе и не нужно таким становиться, - подумала я. – Только управлять собой, чтобы никому не навредить. В первую очередь, нам».
Но слова с губ так и не сорвались. Хотела бы я оказаться не в поезде, где нас окружало сотни людей, притворявшихся, что не видят, как он целует меня в шею. Я хотела оказаться в Торо Исэки, среди фурин и трясогузок, звездного неба. Но там мы уже наедине остаться не сможем. Работы там закончились, и проход был открыт всем.
Следующей была наша станция, и мы вывалились из поезда. Томо проводил меня до дома Дианы, моего дома, как я себе напомнила. В этот раз никакого срока. Это дом, в котором я хотела быть.
Томохиро схватил меня за руки.
- Мне нужно идти, - сказала я. – Уже поздно.
- Знаю.
- И если ты меня отпустишь, уйти будет проще.
- Знаю.
- Томо.
- Ты правда здесь, - сказал он, потянув меня за руки. – Я должен тебя защитить. Я не могу позволить ничему с тобой случиться.
- Я тоже, - отозвалась я. – Я здесь, чтобы все исправить, так что не бойся, ладно? Я могу себя защитить.
- Звони, если Ками или якудза начнут тебя беспокоить. И я должен сказать еще кое-что.
- Что?
Он отвел взгляд, скривившись.
- Я перестану рисовать.
- Я думала, ты не можешь.
- Я попробую, - сказал он. – Больше никаких рисунков. Будет сложно, но если ты остаешься здесь, я не могу так рисковать. Только записи в школе.
Его теплые пальцы переплелись с моими.
- Но твои рисунки были тебе так важны.
- Ага, и ранили меня в ответ. И вспомни про тот пистолет.
Я содрогнулась.
- Попытаемся обуздать чернила, ладно?
- Кэти, - сказал он, сжав губы. – Думаешь, фейерверки были моими?
Да.
- Не знаю. Зато понимаю, что если не зайду в дом, Диана устроит мне жизнь взаперти.
Томохиро рассмеялся.
- Вакатта. Понял. Спокойной ночи, - он склонился поцеловать меня, и тепло едва не сбило меня с ног. И тут же забыла об угрозе наказания.
Руки Томохиро скользили по моим рукам к талии, притягивая меня ближе. Он едва слышно зарычал, мое тело задрожало в ответ. Я прильнула к нему, путаясь пальцами в его волосах. Вот такого приветствия я ждала.
