Изверг его светлости - Марина Сергеевна Комарова
Аккуратно сняв украшения и отправив их в шкатулку, я потянулась к застёжкам на платье. Отражение в зеркале задумчиво смотрело на меня. Какова все же судьба, а? Никогда не знаешь, где окажешься в следующий раз.
…Уже не знаю который час я сидела за книгами, не обращая внимания ни на что вокруг. Откинув волосы назад, нахмурилась, ещё раз проходясь взглядом по странице.
Получается вот как… Светокрылье — огромное государство, условно подходящее под определение королевства. Потому что есть отличие от того понятия, что вкладываем мы. У глав Гнезд значительно больше прав, чем у земных князей. Король, в данном случае из Гнезда Орла, — должность избираемая. Власть общая не передается по наследству в отличие от той, что внутри Гнезда.
То есть, получается, что Марианна хниздо Лабуть — наследница по крови, и это не оспаривается. Но вот чтобы стать шишкой, тьфу, верховным правителем, необязательно иметь вереницу предков с чистой кровью.
Возможно, я что-то не совсем так поняла, но пока складывалась именно такая картина. В Светокрылье есть Гнёзда больше, есть — меньше. Всё зависит исключительно от количества людей, входивших туда.
Люди… Тоже очень условно. У местных жителей есть две формы: человеческая и птичья. Они могут оборачиваться по желанию, не нужно ждать полнолуния или каких-то особых условиях.
Если светокрыл не может оборачиваться, то считается ущербным. Как я поняла, вылечить это невозможно. Такое порой случается — достаточно редко, но всё же.
— Интересно, я тоже смогу летать сорокой? — пробормотала я, закрыв книгу.
Вопрос, конечно, хороший. До этого я могла летать только после портвейна на лавочке в гололёд после студенческой попойки. А так в остальном предпочитала самолёты. Но здесь, кажется, мне открываются потрясающие перспективы.
Я потерла подбородок. В общем, очень интересное место. Гнезду подчиняется определенный край, куда входят города и сёла. Поместье Врана находится в городе под названием Остара. Красиво, пафосно, ничего непонятно. Короче, ничего удивительного.
В дверь внезапно постучали.
Хм, кто там? Марианна? Бланка?
Пришлось встать и открыть. На пороге стояла Луцка.
— Не помешала, панна Агнешка? — спросила она.
— Нет, проходите. — Я посторонилась, обратив внимание на шкатулку в её руках. Достаточно широкую и плоскую. — Что-то срочное?
— И да, и нет, — тихо рассмеялась она, опуская шкатулку на стол. — Можно было бы подождать, конечно, но я опасаюсь, что они не дадут нам на это времени.
— Они — кто? — поинтересовалась я, подходя ближе.
Каково же было моё удивление, когда внутри шкатулки оказались… портреты молодых людей. Ну, практически все были молодыми.
— Кавалеры панны Марианны, — ответила Луцка, вздохнув. — Кружат над нею, не давая продыху.
— А она сама отдает кому-то предпочтение? — спросила я, рассматривая одного презентабельного русоволосого красавчика со шрамом на щеке. Удивительное дело, его совсем не портит!
— Что вы… — Глаза Луцки округлились. — Как можно! В её возрасте об этом думать ещё рано!
— Как показывает практика, нет возраста, в котором рано, — скептически заметила я. — Есть возраст, когда уже поздно. И вспорхнула бы в небо, но диван не пускает.
Луцка явно несколько озадачилась моими словами, однако ничего исправлять я не собиралась. Все любовные ахи и охи прекрасны в юном возрасте. Можно долго спорить, но это ещё то время, когда вы готовы открывать сердце, верить и хохотать до истерики, услышав, что подарят звёзды и луну.
Потом уже это никак не впечатляет, поэтому и реакция соответствующая.
Тем временем Луцка пустилась в объяснения, что Марианна хниздо Лабуть — дочь погибшего друга Томаша. Христиан хниздо Лабуть был боевым товарищем, готовым в любой ситуации прийти на помощь. Он погиб восемь лет назад при загадочных обстоятельствах. С тех пор Томаш забрал Марианну, став её официальным опекуном.
Я молча слушала. Рука сама потянулась к тёмно-синему вееру с черным кружевом, лежавшим на столе. Как мрачно. Надо будет нашить блесток. Тогда хоть какой-то шарм.
Когда крутишь что-то в руках, думается почему-то живее. Уж не знаю, откуда это. Мама всё шутила, что у нас в роду ведьмы, шившие куколок для заговора. Может быть, может быть…
— Девушке выбирает жениха опекун, — продолжила Луцка, не услышав от меня уточняющих вопросов. — Это должен быть достойный молодой человек из хорошей семьи. Брак заключает два Гнезда, он освящается в Храме Четырёх Ветров, чтобы получить благословение на богатую и спокойную семейную жизнь.
— Надеюсь, тут не откладывают яйца, — пробормотала я под нос.
— Что-что?
— Это я так, творчество по мотивам, не обращайте внимания, — тут же поспешила заверить я. — Луцка, что будет, если невеста потеряет девственность до свадьбы? Она не сможет продолжить род?
На меня посмотрели с искренним удивлением:
— Сможет, конечно! О небо, панна Агнешка, кто вам такое сказал?
— Домыслы, — хмыкнула я. — То есть просто если невеста предастся плотским желаниям до брака, то… что будет?
Луцка скривилась.
Захотелось хмыкнуть ещё раз. Всё ясно. Станет сразу второго сорта. Ясно-понятно, ничего не меняется, даже если ты попала в другой мир. Здесь тоже ограничивают женщин.
Решив не зацикливаться, я продолжила расспрашивать:
— И что в такой ситуации делают?
Луцка задумалась:
— Если такое происходит, тогда семья может выдать девушке определенную сумму и отправить в свободный полёт.
У нас говорят «свободное плаванье», но суть понятна.
— Я правильно понимаю, что тогда наследница лишается статуса и денег, но при этом обретает свободу?
Луцка кивнула.
Хм, если Марианна добивается именно этого, то выглядит логично. Не знаю, насколько реально и необходимо, но… логично.
Под рукой оказался портрет молодого красавчика, жгучий брюнет с невероятно зелеными глазами. Улыбка, которая светит как прожектор. А следом — рыжеволосый мрачный, словно уже понял весь этот мир.
Так, вот что ещё. Это обязательно надо спросить.
— Луцка, с какими способностями рождаются дети? Ведь, допустим, если сойдутся лебедь и ворон, то… кто получится?
Она тем временем аккуратно раскладывала оставшиеся портреты.
— То и будут: лебедь и ворон. Кто в паре сильнее магически, наследственность того и проявится в ребенке, — сказала она.
Незаметно для Луцки я тихо выдохнула. Что ж, это хорошо. Ибо к миру с птицами-мутантами я была совершенно не готова.
— А кто воспитывает малыша?
— Гнездо, к которому он принадлежит, — последовал ответ. — Поэтому второй
