Джен Беннет - Неприкаянные души (ЛП)
– Клянусь Буддой, Осирисом и вашим христианским богом…
– Который явно меня ненавидит, – перебил помощника Уинтер.
Работник Велмы поддерживал его за одно плечо, Бо – за другое, а Аида застыла, пожирая глазами голого бутлегера. Он был бледен и намного красивее, чем она себе представляла: широкая грудь, мускулистые руки, живот как кирпичная стена. Темные волосы дорожкой спускались по торсу от грудной клетки до крепких ног. Но внимание медиума привлекли заросли под мускулистым животом и внушительная плоть, висящая под ними.
Боже праведный!
Ее трудно назвать экспертом по обнаженным мужчинами, но уж парочку Аида точно видела, и никто из них не обладал подобным инструментом между ног – и определенно не такого размера в покое. Можно только догадываться, каков он в возбужденном состоянии.
Она заставила себя оторвать взгляд. А потом еще раз.
Смущенная медиум водила глазами туда-сюда, стараясь смотреть куда угодно, только не на бутлегера. Да уж, ей еще не доводилось видеть такое тело, как у музейной статуи… только не атлетического, стройного Давида, а покрепче, вроде Зевса или Посейдона. Словно один лишний бутерброд в день может превратить его из коренастого крепыша в тучного мужика. Уинтер был большим, могучим и опасным.
Словно мифический зверь.
Аида не могла отвести взгляд. Она покраснела, однако не от смущения из-за его наготы (ну, может, слегка), но в основном потому, что Уинтер вызывал в ней сильное желание.
Не заметив ее появления, Бо сердито бросил брюки хозяина на пол и продолжил жаловаться:
– Это худшее из всего, что вы меня когда-либо просили сделать. Включая шпионское задание в трюме парохода с гнилой рыбой.
Уинтер рассмеялся и едва не упал лицом вниз.
– Эй-эй, держитесь. – Работник Велмы прижал руку к его груди, чтобы удержать страдальца у кафельной стены. Стоять самостоятельно он не мог, но все же находился в сознании.
По большей части.
– Не смешно, – ныл Бо. – Слышали, что сказала Велма? На вас проклятие. Вот помрете, а я останусь без работы…
– Где она? – пожаловался Уинтер невнятно, словно пьяный. Яд, казалось, обволок его сознание хмельным туманом.
Аида стукнулась локтем о косяк, и все посмотрели на нее. Она чувствовала, что покраснела, и лучше бы оторвать взгляд от ванны… однако по непонятной причине ноги приросли к полу, и медиум никак не могла прекратить пялиться на мистера Магнуссона. «Да не стой же как истукан!»
Уинтер посмотрел на нее своими разными глазами. Его губы сложились в ленивую улыбку. Значит, не такой уж он суровый, кто бы мог подумать. Аида почувствовала бабочек в животе. Боже мой! Она ведет себя как впечатлительная школьница!
– Привет, кошечка, – поздоровался Уинтер.
Аида подняла подбородок и подавила хаос, охвативший ее разум и тело.
– Мистер Магнуссон…
– Когда в комнате есть голый человек, формальности излишни.
– Тогда я буду звать вас господин бутлегер.
Он тихонько усмехнулся:
– Можешь звать меня Уинтер.
– О, да? Теперь, когда вы меня едва не задавили и продемонстрировали то, что мне видеть совершенно не интересно?
– Если и дальше будешь так смотреть, я решу, что ты лжешь.
Уже и так смущенная, Аида покраснела от досады. Затем быстро перевела взгляд на ванну и двинулась к ней.
– Где Велма? – спросил Бо.
– Готовит противоядие.
– Разве ванна не лекарство?
– Насколько я поняла, ванна – для подстраховки.
Лохань уже была наполовину полна воды; колотый лед плавал по поверхности. Аида бросила внутрь содержимое миски и смотрела, как оно тонет, жалея, что забыла принести ложку или длинную палку. Однако Велма утверждала, что смесь не причинит вреда.
Вздохнув, Аида засучила рукав и опустила руку в ледяную мешанину. Поморщившись от ужасного холода, медиум поболтала рукой в стылой воде.
– Выкупаешься со мной? – пророкотал Уинтер с другого конца комнаты.
«Ага, размечтался». Да Аида в жизни не признается, что его замечания о ее излишнем интересе совсем не далеки от истины. Бутлегеры – известные дамские угодники, если верить желтой прессе. А такой мужчина уж наверняка переспал с каждой юбкой в городе.
– Пусть меня лучше хлыстом выпорят.
Бо и работники Велмы рассмеялись.
Когда вода стала розовой, а травы и семена окры всплыли на поверхность, Аида поспешно вынула руку и задрожала, стряхнув капли.
– Ладно, положите его в ванну.
Мужчины дружно кряхтели, пока то ли тащили, то ли пихали бутлегера к лохани. Аида схватила полотенце с этажерки, чтобы вытереться, но, когда процессия проходила мимо, мельком посмотрела на ягодицы Уинтера. Изумительное зрелище. Когда он попытался шагнуть сам, мышцы зада напряглись так, что на пояснице образовались соблазнительные ямочки.
Уинтер дернулся в руках рабочих и снова увидел, что Аида на него пялится.
– Ну же, смотри, – с улыбкой поощрил он. – Мне нечего стыдиться.
– А побыстрее вы его засунуть не можете? – в отчаянии вопросила медиум вышибал.
Те закинули длинную ногу бутлегера в ванну.
– Холодно! – взвыл Уинтер, внезапно оживившись, и попытался сбежать.
– О нет, не дождетесь! – возразил Бо, пихнув хозяина обратно.
Великан с криком погрузился в воду. Розовая волна плеснула через край. Бутлегер дрожал всем телом, а лед стучал о стенки.
– Только не утопите его, – посоветовала Велма с порога и прошествовала мимо Аиды. Фалды платья ведьмы развевались вокруг лодыжек, а в руках она несла блюдце с чашкой горячего чая… от которого исходила жуткая вонь. – Тебе надо это выпить, Уинтер, – сообщила владелица клуба и, подцепив ногой трехногую табуретку, подтащила ее к ванне. – Согласишься добровольно, или Менни и Клайду придется тебя держать?
– Черт побери, – прошептал Бо и отвернулся от зелья.
– Не буду лгать – на вкус ужасная гадость, – спокойно призналась Велма, усевшись на табурет. – Но это снимет проклятье.
– Хочу… врача, – ответил Магнуссон, дрожа как осиновый лист.
– Ты же понимаешь, что обычный врач не поможет? – серьезно спросила Велма, взяв его за подбородок и повернув к себе. – Я – твой доктор, а ты – мой пациент. Я могу тебя исцелить. Пей.
Уинтер заколебался, сморщившись от ужасного запаха чая и стуча зубами от холода:
– Е-ес-сли эт-то м-мен-ня уб-бьет…
– Тогда мисс Палмер станет вызывать тебя из загробного мира каждый раз, как захочешь со мной поболтать. А теперь открой рот и пей.
