Запечатлённые - Велл Матрикс
— Они тебе не понадобятся, — резко ответил Теодор. — Твоим родителям выплатят компенсацию. Все по закону.
— Но… ты даже не дашь мне с ними попрощаться?
— Нет, — он покосился на Кэсси с презрением. — Ты сама этого хотела.
— Я?! — шокировано переспросила девушка.
Но ответа не дождалась.
Ей очень хотелось устроить истерику, наорать на кадхаи, разбить что-нибудь о его непробиваемую голову, чтобы опомнился и не говорил ерунды. Но Кэсси было страшно. Она помнила, что собирался сделать с ней Теодор не так давно, и у нее не было ни одной причины надеяться, что он станет добрее только из-за запечатления. А самое ужасное, что она ничего не могла изменить. Кадхаи в своем праве, и родить ребенка — прямая обязанность запечатленной.
Но она еще просто не готова стать мамой! Да и из Теодора едва ли получится хороший отец. Или он планирует отдать сына на воспитание родителям и продолжить жить в свое удовольствие?
И что в таком случае ждет Кассандру?
Спрашивать было страшно. Кэсси подозревала, что ничего хорошего в ответ не услышит.
Ехали долго. Давно позади остался город, пригородные поселения сменили нескончаемые поля, затем машина добралась до какого-то дремучего леса. Кэсси и не знала, что такие есть в их провинции.
Нормальная дорога закончилась, и машина поехала по натуральной колее. Колея несколько раз терялась, и в конце концов, Теодор остановил машину у бурелома.
— Приехали, — буркнул он.
Кэсси огляделась. Вокруг — ни единого признака жилья. Не то, что деревни, даже какой завалящей избенки не видно.
— Ты уверен? — не удержалась она от вопроса.
— За мной иди, — мрачно велел Теодор и вышел из машины.
Кэсси подчинилась. Что еще ей оставалось делать? По заметным только ему ориентирам Теодор пошел вперед, через бурелом. Тихо шипящая под нос ругательства Кассандра — следом. Ей все меньше нравилось происходящее, и девушку начали мучить подозрения, что никакого дома нет, и Теодор просто собирается бросить ее на съеденье волкам.
В таком диком лесу они наверняка водятся.
Однако минут через десять Тео вывел ее на огороженную забором полянку, посередине которой стояла покосившаяся от времени изба.
— Твой новый дом, — желчно объявил Теодор.
— Мы что, будем жить здесь? — не поверила Кэсси.
Это было уже слишком.
— Ты будешь жить здесь, — возразил он. — Ты же не думала всерьез, что запечатление со мной откроет тебе двери в мир богатства? Что ты там планировала — деньги, машины, брендовые шмотки? Забудь. Вынашивать ребенка ты будешь здесь.
— И ты оставишь меня здесь одну?! — ужаснулась Кэсси. — Да с чего ты взял, что мне нужны твои деньги? Я же золотой диплом получила, передо мной весь мир открыт, и я добилась этого сама! Ты всерьез думаешь, что я бы променяла это на запечатление? Свободу ради брендовых шмоток?
— Иначе ты не подстроила бы запечатление, — равнодушно возразил Теодор и потащил ее к домику.
— Подстроила? Я — подстроила?! — но ее реплику он проигнорировал.
На удивление, внутри изба оказалась лучше, чем снаружи. Вполне пригодная для жилья, чистая прихожая, светлая комната, теплый запах прогретого дерева, никакой сырости и паутины, словно за домом старательно ухаживали. Один из углов огорожен — там Кэсси приметила кухню. Посреди комнаты стоит кровать — большая, рассчитанная явно не на одного человека.
Это все, что успела мельком заметить Кассандра, прежде чем Теодор толкнул ее к этой кровати.
— Раздевайся, — велел он.
— Что? — возмутилась Кэсси.
Его намерения не вызывали сомнений, но она отчаянно надеялась, что ошибается. Да, он объявил, что намерен сделать ей ребенка, но ведь не так сразу!
— Выпей, — он швырнул ей крохотный бутылек, на дне которого мягко сияла голубоватая жидкость буквально на один глоток.
— Что это?
— Зелье забвения. Стирает из памяти последующие полчаса жизни после принятия, — равнодушно ответил он.
Зелье забвения? Зачем вообще такое нужно? Наверняка это что-то из-за пределов Танши, а значит, очень дорогая штука.
— Я не буду это пить, — решительно отказалась Кэсси.
Что бы ее ни ждало, она не хотела этого забывать. И в ней теплилась жалкая надежда, что ее отказ заставит Теодора уйти. Но кадхаи лишь пожал плечами и без промедления выпил содержимое точно такого же пузырька.
А затем…
Поцеловал Кэсси.
С первого дня, как Кассандра увидела Теодора Вайнхаи, она представляла себе, каково это — целоваться с ним. Она знала, что бессмысленно мечтать о таком парне, как он, но ничего не могла с собой поделать. Тео оставался для нее мечтой, пусть даже она не обольщалась на его счет.
Но она знала, что он лучше, чем хочет показаться. Ведь однажды он спас ее жизнь…
И у Кэсси просто не было шанса не влюбиться в него.
Вот только она всегда знала, что эта влюбленность безнадежна. Такой, как он, никогда и не взглянул бы на такую, как она, даже не будь у него Оливии.
И все же ни в самых смелых, ни в самых страшных своих мыслях она и допустить не могла, что окажется его запечатленной.
Даже ради Теодора Вайнхаи она не была готова лишиться свободы.
А теперь у нее просто нет выбора. Это запечатление не нужно ни ей, ни ему… но здесь и сейчас можно притвориться, что все это по-настоящему. Что тайная ее любовь оказалась взаимной. И его желание рождено сердцем, а не случайным узором.
Желание, которое Кэсси охотно разделяла.
Здесь и сейчас ей хотелось обмануться.
В глазах кадхаи медленно разгоралось голодное пламя страсти, его прикосновения обжигали, но это был приятный жар. Никто прежде не прикасался к Кассандре так — нежно, чувственно, властно. И Кэсси таяла от этих прикосновений, ощущая, как внутри нее разгорается тот же пожар, что бушевал в его глазах. Неловко и несмело она пыталась ответить на его умелые ласки, вот только Теодор не позволил. Он так и не снял с себя одежду, умело готовя свою запечатленную к первому проникновению. И Кэсси ждала, сгорая от пробужденной его ласками страсти — и все же не удержалась от болезненного стона, принимая его в первый раз. Но боль быстро прошла, и Теодор начал двигаться — пока не замер на несколько мгновений, чтобы после отстраниться, отпуская Кассандру.
И оставляя ее с ощущением странной неудовлетворенности.
Девушка лежала на кровати, тяжело дыша после пережитого, и смотрела на своего запечатленного. А он, игнорируя ее взгляд, застегнул ширинку и молча ушел, оставив Кэсси в одиночестве.
Увы, самообман не продержался долго.
Эйфория, которую она
