Мой сводный зверь - Анна Григорьевна Владимирова
Все это рвало нервы в клочья. Но когда Карина порезалась, отступило и вернуло меня в реальность. Только что делать с этой реальностью и кем быть для нее, я не знал. Проще никем. Лучше, если уберется…
«Чёрта с два!» — взял голос зверь. Не отпустит. Она сама пришла. Слабая, загнанная в угол… Как я мог отпустить её тогда? А сейчас?
Чужая…
И это бесило.
И я бесился, вымещая на ней злость, не в силах противостоять раздражению зверюги. А Карина не давала мне спуску. Не сломана. Огрызается, закрывая собой ребёнка. Да так яростно, что волчара мой признал, наконец, ту самую, за которой таскался по лесу десять лет назад. Прижал хвост и уполз во тьму, оставляя меня на поле боя расхлебывать. Молодец, что тут скажешь.
— Зубы спрячь и иди выгуляй ребёнка, — ретировался я, будто эта грызня осталась за мной.
— Тебя забыла спросить, — фыркнула она.
Забрала детеныша и ушла в комнату.
А я замер, сжимая кулаки на столе. Руки подрагивали от напряжения. Расклад откровенно убийственный. Ей надо бежать отсюда едва ли не быстрее, чем от своего бывшего мужа. Зверь ошибки своей не видит. Он очаровывал самку, влюблял в себя и видел ее отклик. Был уверен — она принадлежит ему. И сделал выбор. Это я понимаю, что наивный идиот. Мне хотелось верить, что у меня может быть все иначе, чем у отца… Но когда Карина уехала после смерти своей матери, я очнулся. Уверенность в завтрашнем дне потеряла краски, и мне остался только стылый лес и ее следы в примятой траве…
Я не мог за ней больше бегать. Только не туда, куда она исчезла. Город не для меня. Никогда не был моим местом. Более того, я боялся его и ненавидел. Где-то в его нутре не стало моей матери… И он же отобрал Карину, перемолол и выплюнул мне под ноги.
Отпущу?
Не знаю.
Не уверен.
Не думаю.
***
Гулять мы так и не вышли. Кураж прошел, и мне перехотелось мельтешить перед Эльдаром туда-сюда. Дочь занялась игрушками, разложив их на полу и что-то журча себе под нос. Мне вообще с ней очень повезло. Она всегда была на моей волне. Я брала ее и к себе в ко-воркинг, и на встречи, и в магазины. Ребёнок находил общий язык с любыми взрослыми и находил себе занятие в любой обстановке. Единственное, что ей было нужно в этой жизни — пластилин и всякая мелочь, которую она собирала на прогулках. Веточки, листики, камни и шишечки превращались у нее в волшебных существ, для которых она строила домики из коробок. Конечно, добрую часть пришлось оставить в квартире. Но я убедила ее, что мы наверстаем. И коробки я ей найду, и новый пластилин, и вдохновиться будет в лесу. Одна была проблема — пластилин у нас был везде. Здесь же нужно как-то оборудовать ей рабочее место где-нибудь. Если оставаться…
Но все было под большим вопросом. И даже не в Эльдаре дело. Поцапались и проехали. Я могу вообще с ним не говорить и игнорировать, раз у него проблемы с тем, чтобы просто быть человеком.
Меня пугала беспомощность перед Олегом. Вчера я так струхнула, что едва ли могла рационально соображать. Но сегодня все вдруг показалось не таким уж и страшным. Хорошо, бывший муж знает, где я жила. Но если я просто сниму квартиру, он же меня не найдет? Или лучше вообще уехать в другой город? А персонал?
Моя работа не привязывала меня к месту, но вся команда была в Москве, и мы временами встречались на пространствах ко-воркингов. Что мне теперь, всю жизнь начинать заново из-за одного человека? На это нужно время, а мне предстояло воспитывать ребёнка одной.
Может, встретиться с Олегом и попытаться поговорить? Я отказывалась с ним говорить с того момента, как ушла. Мне было слишком больно. Да, я сказала отчиму, что хотела бы во всем разобраться, но это неправда. Я не хотела больше видеть Олега. Но теперь все зашло слишком далеко.
— Ксень, я выйду по телефону поговорю, ладно?
— Ладно, — кивнула она.
Я нацепила толстовку, взяла телефон и осторожно скользнула в гостиную. Эльдара в зоне кухни не было, но стоял потрясающий запах готовящейся на печке еды. Спустившись с лестницы, я прошла на улицу и вышла на крыльцо. В воздухе пахло ранней осенью. Горьковатая сырость и терпкость хвои показались такими сочными, что рот наполнился слюной. Как давно я не погружалась в эту стихию? С того момента, как перестала ездить сюда. Но пришлось напомнить себе, что все это не для меня. Мне нужно попробовать договориться с бывшим мужем и понять, чего он хочет.
Набрав по памяти номер, я приложила аппарат к уху, чувствуя, как разгоняется сердце в груди. Олег не поднял трубку. Пришлось написать ему сообщение, что это мой номер и что я хочу поговорить. Перезвонил сразу же.
— Ну и куда ты вчера сбежала? — без приветствий процедил он. — Главное, кто тебе сказал?
— Главное, с чего ты решил, что тебе так можно?
— Главное, что наша сердобольная Мария Алексанна останется без работы. Мне не нужны твои информаторы под боком. Я допустил ошибку. Но впредь их не будет.
— Ты в себе, Олег? — моргнула я, не видя ничего перед собой. — Ты правда хочешь отобрать у меня Ксению?
— А зачем она тебе? — усмехнулся он. — Органы опеки уже в деле. Мамаша-кукушка нам не нужна. Я уже собрал на тебя все, что позволит уполномоченным принять правильное решение…
— Что ты собрал? — пролепетала я.
— Как обычно, — равнодушно сообщил он, — что надо собирать в таких случаях. Не я занимался, у меня есть кому, Карина. Поэтому в твоих интересах явиться назад и отдать ребёнка по собственному согласию.
— Подожди, ты серьёзно сейчас? Ты, который просил прощения и врал, что не допустишь ошибок впредь?
Я понимала, что все это жалко. Олегу все равно. Он принял решение, и сила на его стороне. А я больше не
