Хранитель историй - Элизабет Хантер
Несмотря на усталость, девушка продолжала фотографировать все утро, время от времени проверяя телефон. Малахай догадался, что она бывалый путешественник. По её манере ориентироваться в городе и умению разговаривать с людьми он понял, что она не испытывает неудобства в новых местах. Если она профессиональный фотограф, то все становится на свои места. Но неясным остаётся, почему григори не охотился, а следил за ней.
Она шла через район Султанахмет к мосту Галаты, где неподалёку жил Малахай с братьями. Перед трамвайной остановкой она засекла хвост.
На этот раз наблюдателей было двое. Они по-прежнему шли на достаточно приличном расстоянии, поэтому Малахай мог держать их в поле зрения и не терять из виду женщину. Она остановилась возле вокзала, развернулась на сто восемьдесят градусов и свернула налево в пустынный переулок. Что она делает? Быть может, направляется в парк? Полицейский участок? Нет, теперь она свернула направо и вернулась к холму. Малахай попытался приблизиться, но заметил, что она оглянулась и посмотрела на двух идущих следом григори.
«Она их засекла».
Он видел, что она пытается сбросить хвост, ныряя при возможности в толпу и перебегая улицу слишком близко к проезжавшим машинам. Такое поведение впечатлило Малахая. Она двигалась быстро, но и солдаты не отставали. Прямо перед тем, как в толпе появился просвет, она юркнула в переулок, и у Малахая бешено забилось сердце.
«Плохой ход, женщина. Почему люди иногда так глупы?»
Он прибавил скорость. Григори не нападут в людном месте днём, но без сомнений схватят в переулке, и тогда пиши пропало. Ни одно правительство в мире не сможет найти её следов.
Солдаты свернули и пошли за ней в переулок.
Малахай побежал, больше не заботясь оставаться незамеченным. Он должен добраться до неё. Должен удержать их...
— И поэтому, говнюки, вы не трахнете девушку с перцовым баллончиком! Что, мало? Думали, раз я туристка, то не смогу себя защитить?
Она пнула одного по почкам, возвышаясь над мужчинами и держа наготове маленький баллончик. Малахай отвернулся от ветра, дующего в его сторону. А солдаты корчились на земле, закрывая лица и пряча сверхъестественно чувствительные глаза и носы, которые без сомнения подверглись мукам из-за острой смеси, распылённой из баллончика.
У Малахая отвисла челюсть.
«Как ей удалось застать их врасплох?»
Их народ может двигаться почти бесшумно. Ни один человек не должен быть в состоянии дать отпор...
— И ты!
Женщина теперь направила баллончик в его сторону. Он положил палец правой руки на запястье и стал чертить узор, тихо пробуждая заклинание, которое защитит, если она решит напасть. Он ощутил, как по руке потёк жар волшебства, наполняя тело силой, активируя гобелен защитной магии. Вмиг Малахая покрыла броня, которую не сможет пробить даже самый яростный воин.
— Какого хрена ты следишь за мной? — потребовала ответа незнакомка.
— Я не следил.
— Не ври мне.
— Я видел, как эти люди последовали за вами в переулок. — Он поднял руки больше не беспокоясь о перцовом спрее, ощущая, как древние силы циркулируют под кожей. — Я только пытался помочь.
— Я сказала, не врать!
Она была на пределе, адреналин раскалил воздух. Она приближалась. Малахай попятился, выводя её из переулка на более безопасную улицу.
— Вчера ты следил за мной. И сегодня следил. Зачем?
«Откуда она знала?»
— Я не следил за вами, — солгал он. — Вам нужна помощь? Может, кому-нибудь позвонить?
Она привлекала к себе внимание, просто повысив голос. Он не хотел вмешательства полиции. Совершенно.
— Опустите газовый баллончик. Я не причиню вам вреда.
— А я причиню. Если не ответишь, почему следил за мной всё утро.
— В последний раз повторяю, я не...
Она взорвалась.
— Я слышу тебя, и ты врёшь, засранец! За дуру меня принимаешь? Почему ты меня преследуешь?
У него земля ушла из-под ног. На руке запульсировало заклинание.
«Я слышу тебя».
Малахай моргнул, когда все поплыло перед глазами, и сфокусировал взгляд на бесстрашной женщине.
— Что ты сказала?
Глава 2
«Я слышу тебя».
Время остановилось, как только слова, сорвавшиеся с языка по собственной воле, повисли в воздухе между Авой и стоявшим у входа в переулок незнакомцем. Её окружали тысячи шепотков, голоса города захлёстывали разум. Предложение вылетело, рассекая гнавшуюся за ней какофонию. Три слова, которые никогда не должны были срываться с её губ.
Мужчина тут же замер, широко распухнув глаза, когда до него дошел смысл сказанного.
— Что ты сказала?
Он и так знал.
— Ничего. Оставьте меня в покое.
Забыв о собственных вопросах, она ушла. Ава переступила через корчившихся на земле странных мужчин. Инстинкт подсказывал, что незнакомец, чей голос она слышала накануне, гораздо опасней этих головорезов, догнавших её возле моста. Его голос убаюкивал, его интонация и высота резонировали сильнее, чем у большинства. Она позволила голосу следовать за ней и успокаивать. Одна из чистейших нот в вихре запахов и звуков Стамбула.
— Что ты имела в виду под: «Я слышу тебя?», — окликнул он.
Незнакомец последовал за ней, оставляя позади стонущих мужчин и растущую толпу зевак. Ава свободно прошла мимо, никогда так сильно не радуясь своему мастерству в искусстве пробираться сквозь толпу, никого не задевая.
Шёпот незнакомца поплыл за ней, полный волнения. Любопытства. Надежды? Ава ускорила шаг, желая сбежать от голоса и пробужденных им воспоминаний.
Этот голос не был уникальным. Ава уже слышала подобный странный резонанс в Индии. Ещё раз в Лос-Анджелесе. Потом около одинокого домика в Ирландии. И хоть этот резонанс отличался от других, голос был таким же непонятным. Большую часть своей сознательной жизни Ава слышала непонятные голоса людей, с которыми сталкивалась. Словно она стоит в переполненной комнате, где все шепчутся. Голоса сливаются в нескладный гул, с которым она боролось, сколько себя помнила.
«Что означают эти шепотки, мама?
Какие шепотки?
У всех есть шепотки».
Красноречивые взгляды, а затем предположения вслух.
«Сумасшедшая.
Неуравновешенная.
Опасная?»
Краем глаза Ава заметила торчащую из-под одеяла ногу. У входа в парк на скамейке сидел бездомный. Глаза дикие, тело бьёт дрожь. Взгляды Авы и бездомного на миг встретились, но Ава подавила приступ жалости и прошла мимо. Если бы не мать, она могла стать такой же.
Она перешла через дорогу, возвращаясь к ипподрому в относительно безопасную часть туристического района. Камера билась о бедро при ходьбе. В обычной ситуации такого не было бы. Она не упустила бы шанса поймать в
