Второй шанс - Raya Sport
Глава 4
Вселенная не имеет ни цели, ни смысла.
Она возникла случайно....
Жизнь не имеет ценности. Жизнь — дело случая.
Клиффорд Саймак
И снова тонкий, раздражающий писк лечебной капсулы заставил меня поморщится и медленно приоткрыть глаза. Разноцветные сигналы датчика вспыхнули в последний раз и погасли. Эта картина стала неотъемлемой частью моей жизни. Я уже перестала считать сколько раз хард Лоранд возвращал меня из-за грани.
Крышка капсулы медленно поднялась и откинулась полностью. Моему взору предстало озабоченное чем-то лицо дока, склонившегося надо мной. Пару секунд он визуально осматривал мое состояние и огорченно покачал головой.
- Что-то случилось, хард Лоранд? Что-то не так?
Слова с трудом вырывались из моего горящего, как жерло вулкана, горла. Превозмогая слабость, я села в капсуле и перекинула ноги через край. Вставать
сразу не было смысла. После каждой такой процедуры мое тело напоминало желе и на его полное восстановление уходило примерно пять дней.
Приняв у озадаченного дока стакан с витаминным концентратом, я залпом осушила его. Пить хотелось неимоверно, но пока нельзя, иначе скрутит так, что мама не горюй. Помереть мне здесь не дадут, но и помогать не станут. Здоровью и жизни не угрожает — значит можно потерпеть.
Я уже четыре месяца нахожусь на борту межгалактического корабля «Хищник», капитаном которого является хмер по имени хард Курт. Безжалостный и беспринципный кровосос. Таких людей, как он, на земле называют вампирами.
Харды не едят гуманоидоподобных, как считают те же орканы, как думала и я. Они пьют их кровь, восполняя тем самым свои жизненные силы. Мало кто знает истинную правду о них, ведь живыми никто от них никогда не возвращался.
- Твое восстановление заняло два таллина. Это в два раза больше первоначального времени, - решил пояснить док.
- Простите, хард Лоранд, но вы прекрасно знаете причину. Мой организм просто не успевает восстановиться до следующего кормления.
- Ты права. Я попробую поговорить с капитаном, но не думаю, что он сможет
сдержать свою жажду.
Усмехнулась его словам. Мою усмешку заметили, но не стали комментировать. Да и что можно сказать в такой ситуации? Ничего. Только стараться сделать все, чтобы желаемое блюдо капитана прожило как можно дольше. Мне еще несказанно повезло, что хозяин не интересуется моим телом, физического насилия я бы не пережила.
Пискнувший на руке дот оповестил о времени кормления пленных рабов. Надеюсь, в мое отсутствие их не забывали подпитывать едой, иначе всем будет туго.
Дот мне на руку одел сам хард Курт. И этому есть свое объяснение. Я рабыня
капитана и, следовательно, его собственность. Я не имею ни имени, ни номера или того, что могло меня идентифицировать как свободную личность. Только безликое обращение «лира».
По идее я сейчас должна была сидеть в клетке, как и остальные рабы. Но капитан изъявил желание, чтобы сосуд с полезным для него питанием был под рукой двадцать четыре часа в сутки. А статус лиры в такой ситуации дает мне гарантии неприкосновенности. Никто из членов экипажа не посмеет тронуть ту, которая добровольно отдает свою жизнь.
Кормление хозяина по началу было раз в две недели, но по прошествии времени промежуток между нашими «свиданиями» значительно сократился. Теперь мне приходится подпитывать его намного чаще, интервалы между приемами едва достигают четырех дней. Причина этому проста — мой организм просто работает на износ и не успевает вырабатывать необходимое количество кровяных клеток, которые так необходимы харду.
Хард Лоранд печется о моем здоровье, но и он не всесилен. Моя болезнь медленно набирает обороты, что сказывается и на качестве моей крови. Я не медик, чтобы подробно объяснить этот процесс. Если говорить простыми словами — чем чаще и больше иссушает меня хард Курт, тем больше в моей крови образовываются раковые клетки.
Вкус ее видимо тоже меняется. Капитан уже морщится каждый раз, когда кусает мою руку и делает первый глоток. Если и дальше пойдет подобным образом — меня отправят на «кухню». Туда, где содержатся остальные рабы.
Дот снова напомнил мне о времени. Осторожно спрыгнув с капсулы, я задержала дыхание. Тошнота стала чаще одолевать именно в такие моменты. Стиснув зубы, пару раз глубоко вздохнула.
Своими функциями дот немного похож на наш сотовый телефон. Можно звонить, писать сообщения, разговаривать по видеосвязи и выходить в инфосеть. Мне, как рабыне, эти функции были не доступны. Единственное что делал дот, это принимал звонки от хард Курта и оповещал о моих рабочих часах.
- Сама дойдешь или вызвать сингха?
- Сама. Надо быстрее восстановиться. "Движение — это жизнь," - философски
изрекла земной постулат и, шатаясь, направилась к выходу из медблока.
***
В космосе нет времен года: нет зимы и лета, нет весны и осени. Нет здесь какого-то конкретного вечера или утра, а есть только космос и более ничего.
Рэй Брэдбери
Два месяца назад
Я изнывала от одиночества, запертая в комфортабельной каюте. Единственными существами, с кем я могла перекинуться парой фраз были капитан и док. Но с ними не поговоришь по душам. Есть конечно и Кес, но после того, как она передала наш разговор хард Курту, я поостереглась делиться своими мыслями и желаниями. Мало ли какие умозаключения придут ему на ум.
После месяца вынужденной вакуумной тишины я, осмелев, попросила у капитана какую-нибудь работу, которая не требует умственной направленности. Прижатая к стене разъярённым хищником, торопливо объясняла свою необходимость участвовать в жизни других существ, а также в постоянном общении. В свое оправдание могла только ссылаться на свое психоэмоциональное состояние, которое напрямую влияет на физические качества моего тела, в частности на кровь. В конце концов мне разрешили участвовать в жизни нескольких десятков таких же рабов, как и я.
Теперь в мои обязанности входит ежедневное кормление семидесяти восьми
пленных. Была ли я счастлива от этого? Несомненно. Я не оправдываю себя,
такова была на тот момент наша жизнь.
В тот день я окрыленная бежала в жилой отсек, который находился на нижней
палубе, но то, что я увидела, поразило меня до глубины души. Два ряда клеток
размером два на два метра с живыми существами в них, которые в страхе отшатывались, едва я приближалась к ним. Изнеможденные голодом, они лежали на
