Погадай на дракона, ведьма! - Александра Черчень
– Не. Смей. Ломать. Даркину. Защиту!
– А-а-а! Да я же посмотреть!
Я отпустила растение и только грустно вздохнула, понимая, что все воспитательные меры бесполезны.
Изначально Леон был просто мандрагорой leonaretirus tezerius. То есть хищной цветущей. И был он моим курсовым проектом на втором году обучения. Нужно было заставить растение не только расцвести, но и плодоносить. Так что я его удобряла, подпитывала чарами и все вроде как шло хорошо.
Но однажды Даромира случайно плеснула в горшок немного косметического зелья для оживления кожи лица. Ну, чтобы ты всю ночь училась, а утром выглядела так, словно спала.
И кто бы мог подумать, что этот безобидный состав вступит в реакцию с тем, чем я уже поливала кустик. Кстати, большой вопрос – с чем именно, потому что удобрений было пять видов, из них три экспериментальных…
Оживился он – мама не горюй.
И начал питать странную, болезненную тягу к зельям. Первое время, пока Ленчик был туповат и еще не умел разговаривать, он просто сваливал все, что мог найти, в Даркины котлы, а после залезал туда сам. После таких купаний у него и появились серебристые прожилки, уникальный рисунок на листьях и дар речи.
Но вот страсть к продолжению экспериментов никуда не делась, и бороться с ней оказалось бессмысленно. А учитывая, что мой мандрагор изрядно поумнел, так вообще беда. Потому нам с девочками пришлось изрядно поднатореть в защитных чарах.
К счастью, хоть к столу Велавы он не испытывал особого интереса. А то взорвал бы все к демонам! О добавлении каких-нибудь ниточек-листиков-капелек в заготовки артефактов даже думать не хочется…
Так что я отодвинула свое маленькое персональное бедствие, стерла защитные руны, и пузырь защиты растворился в воздухе. Шлепнув по немедленно протянувшимся к котлу зеленым ладошкам в количестве доброго десятка, я начала восстанавливать плетение.
– Дай хоть ложноножку протянуть? – вкрадчиво попросил Ленчик, погладив меня листиком по запястью. – Попробовать.
Ложноножками он называл тонюсенькие жгутики, которые умел выпускать из веток. Вообще, словарный запас у мандрагора был настолько велик, что я давно подозревала, что он и читать научился. Правда, не попадался за книгой ни разу…
– Нет. Зельеман!
– Бука. Бяка нехорошая. Мечта тохони! – не остался в долгу мандрагор.
– В кого ж ты такой противный?! И вообще, лучше бы не настроение портил, а утешил. Я и так тут… не знаю, куда бежать и что делать.
– К мужику вчерашнему? – ехидно подсказал цветок.
– Боюсь, мужик сам придет. И это плохо.
Я принялась чертить новые защитные руны.
– С каких это пор приход мужика не к добру?
– Что б ты понимал в этом! С таких, что, кажется, он приворожен…
– Это как? – Леон даже отступил от вожделенного котла и повернулся ко мне. – Ты же у нас вроде как не из этих…
Под «этими» мандрагор подразумевал жаждущих выйти замуж девиц.
– Помнишь, чем мы с девочками вчера занимались?
– Помню, – кивнула мне ухмыляющаяся пасть. – Надрались розовой эльфийской гадостью и пошли искать приключений на задницы. И, судя по твоему дергающемуся глазу и отсутствию девочек, – нашли.
Я покосилась на наш общий стол, который мы использовали для чаепитий, посиделок и настольных игр. Остатками былой роскоши там высилась бутылка из-под приконченной вчера медовухи, три тарелки с подсохшими остатками пирожных и несколько пустых блюдечек. На них вчера красовалась колбаса, сыр и фрукты. Все, что мы не доели, подмел Леон. Кроме пирожных. Почему-то мандрагор не уважал мучное и сладкое в любых его проявлениях.
Отдельно высилась бутылка с корковой пробкой, в которой мерцала наполовину выпитый эльфийский эликсир. Даромира вчера говорила, что он не просто с содержанием алкоголя, а очень редкий, вкусный и прекрасно успокаивает нервы. Хм… Пожалуй, последнее свойство мне сейчас пригодится!
Потому я отвлеклась от защитного купола, налила немного и опрокинула в себя. Эликсир действительно был вкусный, хоть и приторно сладкий. На клубничный ликерчик похож…
Эльфийское спиртное пронеслось по горлу и теплом рухнуло в живот. Сразу похорошело.
– Ну вот… – обратилась я к единственному существу, которому могла рассказать о случившемся.
Мандрагор, надо отдать должное, слушал, даже к котлу не пытался подойти. Наоборот, уселся на край стола, свесив ножки-корни.
– Не приключений вовсе, а гадать мы пошли. В общем, после того как вышли в парк, Велава выдала нам гадательные инструменты. Мне достался лук…
– Дай угадаю, и ты им подстрелила свою судьбу? – предположил Леон. – И наверняка в задницу! И теперь нам надо выплачивать ему много денег?
– В такое место было бы неромантично. Нет, я попала куда положено – в грудь.
– А это, конечно же, тохонь как романтично! – фыркнул мандрагор.
– В общем, все бы ничего, но попала я в профессора Роукса.
– Того самого?..
– Угу.
– И он что?
– Он теперь на мне жениться почему-то хочет… – пожаловалась я и со вздохом вернулась к Даркиному столу.
– Видел я, как он тебя обжимал… – согласился Леон, поворачиваясь ко мне. – Но ведь стрела должна была указать на судьбу, а не заставить ее жениться? Странно.
– Не то слово… – пробормотала я, вновь колдуя над защитным плетением.
– Значит, она сработала как приворот?
– Угу…
Некоторое время мы молчали. Я ставила новые защитные метки, а мандрагор прохаживался по столешнице, заложив «за спину» несколько веточек с ладошками.
– Слушай, Тина! – осененно сказал он наконец. – Так тебе надо просто обратиться к преподавателям. В конце концов, поехавший крышечкой профессор это их проблема.
Словарный запас у цветочка большой, а словечки-то за нами повторяет…
– Если бы я просто шла по дорожке, никого не трогала, а навстречу вдруг Аликс Роукс и «давай-давай жениться», то я могла бы пойти к преподавателям. Но я-то попала в него стрелой из напитанного силой артефакта. Который мне дала подруга, которая невесть откуда его взяла…
– И?
– У нас очень плохо относятся к приворотам!
– В Ринтанском королевстве они законодательно не запрещены, – важно
