Госпожа "Нет". Измена Альянсу (СИ) - Каблукова Екатерина
— Уступок? Надеюсь, они взаимовыгодны? — Эдвард не мог упустить возможность поддеть верного слугу императора.
— Разумеется, — Тони поклонился, умудряясь при этом держать спину абсолютно прямо. — Кабинет министров одобрил все, до единой.
— Значит они ничтожны. Положите проекты договоров мне на стол. До аудиенций, — последние слова император произнес очень весомо. Секретарь нахмурился:
— Ваше величество…
— Осмеливаетесь мне возражать? — Эдвард приподнял брови.
— Нет.
— Прекрасно, — он снова отвернулся и заложил руки за спину, рассматривая изумрудно-зеленый газон и площадку для посадки флаеров. — Что дальше?
— Далее, вечером вам предстоит посетить благотворительное мероприятие.
Пользуясь тем, что сэр Тоби не видит, Эдвард поморщился: опять не удастся посмотреть прямую трансляцию футбольного матча, а между прочим это последний отборочный тур на межмировой чемпионат, проводимый раз в четыре года:
— Что за мероприятие?
— Выставка современного искусства, Ваше Величество.
— Но…
— Участники — художники из разных миров. Ваш отказ открыть выставку может быть расценен как прямое оскорбление и нежелание поддерживать таланты.
Император тихо вздохнул:
— Хорошо. Продолжайте.
— После открытия выставки вы ужинаете с Её Высочеством принцессой Фелицией и её мужем.
— Неужели?
Фелиция была его сестрой. Родившись на год раньше брата, принцесса являла собой образец сдержанной элегантности, преданности традициям, в общем всего того, что Эдвард считал занудством.
— Перенесите встречу, — распорядился император.
— Третий раз? — секретарь выразительно приподнял брови.
Эдвард закатил глаза, уже представляя, как его сестра, угораздило же её первой появиться на этот свет, будет хорошо поставленным голосом с абсолютно правильным произношением излагать непреклонные истины и требовать от брата ответа, точно в детстве.
— Ладно, оставьте. Только не забудьте предупредить ее высочество, что у меня плохое настроение!
— Ваше Величество…
— Сэр Тоби, я не намерен сегодня выслушивать нотации о женитьбе и детях, а моя сестра только и делает, что говорит об этом!
— Ваше Величество, принцесса Фелиция, как и все мы, ваши верноподданные обеспокоены, что у вас до сих пор нет наследника, поэтому её поведение вполне оправданно, — с укором заметил секретарь. Император обернулся:
— Мне кажется, Тоби, или вы меня упрекаете?
Ему доставило видеть, как этот холеный мужчина нервно сглотнул и слегка помедлил, прежде чем ответить:
— Ни в коем случае, Ваше Величество!
Эдвард привычно сжал губы, скрывая улыбку. Все-таки его боятся. Он уже не тот растерянный и ошеломленный случившимся мальчишка, каким был десять лет назад. Признаться, это было приятно.
— Хорошо, — кивнул император. — Что-нибудь еще?
— На этом все, ваше величество. Позволите идти?
— Идите, и не забудьте про проекты договоров.
Лорд Норрак едва заметно прищурился, но возражать не посмел. Дожавшись, пока секретарь выйдет, Эдвард вернулся за стол и потянулся к красной коробке, где по традиции (будь она не ладна) лежали документы, требующие личного ознакомления императора.
Как правило, ничего не значащие, поэтому параллельно с из изучением можно было прослушать краткую сводку того, что происходит в мире.
— Селл, международные новости! — скомандовал Эдвард. В комнате возникла голограмма.
Темноволосая девушка с пухлыми губами и весьма пышными формами, едва прикрытыми кусочками золотистой парчи — программная разработка лучшего друга, Джона Уайта, который теперь руководил центром испытаний военных-космических пилотников — еще одна давняя мечта императора, встречавшая ожесточенное сопротивление кабинета министров, особенно министра юстиции.
Раньше Эдвард использовал Селл лишь для того, чтобы позлить чопорного секретаря, а потом просто привык, как привыкают к дурацкой, но такой мягкой и уютной футболке. К тому же искуственный интеллект обладал определенным чувством юмора и ни в грош не ставил ни самого императора, ни его министров.
— Милый, боюсь, не могу тебя порадовать, — промурлыкала голограмма.
— Что, все так плохо? — Эдвард знал, что разговаривает с программой, но все равно не мог отказать себе в удовольствии пообщаться.
— Откуда я знаю? — девушка присела на край стола и пожала округлыми плечами.
— Что? — нахмурился он.
— Милый, боюсь я не смогу помочь, если ты не перефразируешь вопрос…
— Почему ты не можешь сообщить мне новости? — жестко спросил он.
Голограмма зарябила:
— Отказ доступа выхода на межмировую сеть, — голос зазвучал механически.
Эдвард нажал кнопку селектора на сенсорной поверхности стола.
— Сэр Тоби, зайдите, — коротко бросил он.
Селл снова стала видимой. Разлеглась на столе, болтая ногами в воздухе:
— Мне исчезнуть, милый?
— Останься! — Эдвард постучал пальцами по столу, ожидая, когда секретарь войдет.
— Как прикажет мой повелитель.
Скрип двери, звуки шагов, скрадываемые пушистым ковром.
Лишь тогда император поднял злой взгляд на личного секретаря. И остолбенел. Глаза у лорда Норрака бегали. Какой там замороженный хек? Да превый секретарь императора был просто сгустком эмоций. Эдвард прищурился, пристально изучая того, кто уже который год пытался ограничить императора в его проектах.
Еще несколько минут молчания. Император вдруг некстати вспомнил детскую игру в гляделки. Совсем маленьким он проигрывал Фелиции, потом, став чуть старше, научился выигрывать. И выигрывал до сих пор.
От Эдварда не укрылось, что у секретаря побежала по виску капелька пота. Но все равно секретарь героически делал вид, что ничего не происходит. И он решительно не понимает, почему его вызвали.
— Итак, милорд…
— Ваше Величество?
— Я жду объяснений, — небрежный кивок в сторону улыбающейся голограммы, которая сразу же помахала рукой первому секретарю.
— Э… полагаю, произошел сбой системы… наши специалисты работают над этим…
— Даже так… — фыркнул Эдвард, доставая из ящика стола допотопный планшет, принадлежащий еще деду. — Знаете, иногда я начинаю думать, что вокруг меня одни предатели и диверсанты. Не подскажете, отчего вдруг такие мысли?
Планшет работал от независимых линий связи и не был привязан к дворцовой системе информационных сетей. Сэр Тоби побледнел еще больше и невольно дернул узел галстука. Император усмехнулся и со злорадством нажал кнопку, включая старинный гаджет. Вновь бросил взгляд на секретаря.
— Что же там такое, о чем мне не следует знать?
— Ваше величество! — простонал сэр Тоби.
— И кто просил вас попытаться обмануть меня?
Император не повышал тон. Нет. Он был обманчиво-спокоен. И говорил чуть тише, чем обычно. Сэр Тоби хорошо его знал — и понял, что ему подобного не простят. Он проклял тот миг, когда решился поддаться на просьбы премьер-министра.
Эдвард вновь побарабанил пальцами по столу.
— Похоже, вы забыли, кому восемь лет назад вы давали присягу. Как там… “верно и преданно служить”?
— Но….
— Можете идти. И мой вам совет, немедленно включите доступ к сетям для Селл! Можете даже сами. У вас ровно пять минут.
— Ваше Величество! — в голосе секретаря послышался скрытый упрек, но Эдвард сделал вид, что не услышал.
Он придвинул к себе красную папку, достал бумаги.
Первым в папке лежал проект бюджета на следующий год. Император лениво пробежался по строкам. Урезание космических исследований и рост дотаций на межмировые экспрессы не улучшили и без того скверного настроения императора. И это уже было согласовано с кабинетом министров.
Достаточно быстро покончив с финансами, а попросту перечеркнув злополучный документ и написав наискось «не одобряю», Эдвард принялся за доклады, а потом перешел к проектам договоров, присланных сэром Тоби по галасети. После перечеркнутого бюджета казалось, что все они направлены на поддержку межмирового экспресса. Ни один не затрагивал сотрудничество в каких-либо других сферах.
