Попаданка в разводе. С детьми (СИ) - Милена Кушкина
На полках мне удалось обнаружить немного одежды, в том числе и своей. Постельное белье, теплое одеяло и какие-то тряпки.
Внизу был выдвижной ящик, закрытый на ключ. Наверняка в доме должен быть какой-то кабинет, а в нем что-то вроде секретера. Но в этой комнате ничего похожего не оказалось. Только ящик.
И все же я решила попытать счастья. Замок был хлипким, но у меня даже ножа не было, чтобы поддеть.
В надежде отыскать что-то, чем можно открыть ящик, я подошла к спящему Антонио и принялась шарить по его карманам. Внезапно храп прекратился, и огромная мужская лапа легла на мою ягодицу. Вторая уложила мою голову на волосатую грудь, которую не скрывала более расстегнутая рубашка.
Я замерла от страха. На лбу выступили капельки пота. К счастью, муженек уже через минуту снова храпел. Зато я увидела прямо перед носом маленький ключик, висевший на простой тесемке у него на шее.
Убедившись, что сон его снова крепок, я аккуратно развязала веревку и бросилась к запертому ящику. Моему ликованию не было предела, когда ключ легко повернулся в замке и тот тихонько щелкнул поддавшись.
В ящике оказались бумаги. Плотные листы пергамента, некоторые пожелтели от времени. К счастью, читать на местном языке я умела. Подтащив всю стопку к окну, я принялась перебирать документы один за другим.
Договоры на покупку скота на имя Антонио Руше, продажа зерна. Это неинтересно.
Свидетельство о браке Антонио Руше и Дарии Мартинс. Есть дата и печать. Жаль, я не знала, какой был день и год. Было бы интересно посчитать, как давно мы в браке.
Дальше я нашла свидетельство о смерти предыдущего мужа Дарии и его завещание. Корр Мартинс погиб, не дожив до тридцати, и завещал все имущество своей любимой жене. Судя по датам, замуж женщина вышла, отгоревав лишь несколько месяцев по молодому супругу. Подозреваю, не по своей воле.
Что ж, значит, я наследница. А вот и опись имущества. Судя по всему, наследство довольно приличное. Почему же я стала служанкой в своем доме?
Я пробежалась по списку имущества: поместье, городской дом, деньги на счете. Отдельной припиской было указано, что имение в графстве Морре в перечень наследства не входит, так как является собственностью Амалии Мартинс.
Так, значит, что-то есть у дочери? И даже если все имущество Дарии перешло ее мужу или поделено родственничками, должен быть дом, на который они не успели наложить лапу.
Следом шли документы на недвижимость. Старые пожелтевшие листы пергамента. Все, согласно описи, на месте, даже домик дочери.
Кажется, Антонио и его матушку ждет серьезный разговор. Но сначала надо обезопасить себя и куда-то спрятать документы.
Найдя метрики на себя и на Амалию и убедившись, что больше ничего интересного в ящике нет, я закрыла его и вернула ключ на шею благоверному. Спрятав документы за пазуху, я решила найти для них более надежное место.
Раскатистый храп Антонио заставил меня вздрогнуть. Под таким мощным прикрытием можно и из спальни сбежать незамеченной.
Накинув платье, я выскользнула из спальни. Сюда лунный свет не проникал, и я с трудом ориентировалась. Двигаться приходилось медленно, чтобы не шуметь. Я боялась, что у свекрови может быть слишком чуткий сон или бессонница, и она услышит, что я покинула супружеское ложе.
Да и куда бежать в такой темноте? Спрятать документы на улице?
Я медленно двинулась к выходу из комнаты. Нащупав холодную дверную ручку, я замерла. Когда Антонио сотряс дом очередным громоподобным звуком, открыла дверь и выскользнула в коридор.
Здесь было зябко и все также темно. Положить документы под тыкву или найти плохо лежащую половицу? Ни один из этих вариантов не казался мне привлекательным.
Босые ноги замерзли, а я все еще не могла придумать надежного укрытия для таких важных бумаг.
– Мамочка, это ты? – донесся тихий шепот сверху.
– Амалия? – едва слышно отозвалась я. – Почему ты не спишь?
– Поднимись ко мне, мне так тоскливо, – всхлипнула девочка.
Я тихонько пробралась к лестнице и постаралась неслышно подняться к дочери. В ее комнате было светло, поэтому я смогла ее разглядеть. Бледная в лучах ночного светила, она казалась еще более беззащитной. Девочка стояла в одной сорочке и мелко дрожала.
Я забралась в ее комнатушку и прикрыла дверь. Храп Антонио стал тише.
Устроившись на матрасике, я притянула к себе девочку и накрыла ее тонким одеялом. Она обняла меня холодными руками и тесно прижалась.
– Мамочка, давай уедем отсюда! Давай бросим их, – всхлипнула она.
Бедное дитя! Мое сердце разрывалось. Неужели ее мать не видела всего ужаса, в котором жила? А может, она так привыкла находиться при муже, когда не нужно ничего решать, что просто не могла подумать, что жить отдельно будет легче и безопаснее?
– А куда бы ты хотела уехать, Амалия? – спросила я.
Девочка оживилась и посмотрела на меня.
– Помнишь маленький домик на берегу озера? Мне так нравилось там играть, у меня даже подруга была. Я так любила тот домик, что бабушка Люси говорила, что подарит мне его. После смерти бабушки мы там больше не были, – девочка вздохнула, – а потом и папа умер. И мы перестали вообще где-то бывать.
Кажется, это она говорила как раз о том самом имении, что ей принадлежало.
– Видишь ли, малыш, – я старалась подбирать слова так, чтобы не напугать девочку, – раньше все делал твой отец, а я даже не знала, как можно куда-то добраться.
– Ну да, ты не тетя Лита, чтобы вместо кучера править повозкой, – Амалия рассмеялась.
– Я надеялась, что Антонио будет заботиться о нас так, как делал это отец. Но, кажется, я ошиблась, – я знала, что взрослым нелегко признавать свою неправоту. Но тут мать девочки точно просчиталась.
– Да он ни о ком не заботится, – надулась девочка, – а бабушка Олимпия любит только Мегара и особенно Стефана! А они такие противные! Они даже хотели отобрать сладости, которые вчера тетя Лита подарила, но я все надежно спрятала!
Я заинтересовалась.
– А где ты все прячешь? – поинтересовалась я.
Амалия приняла важный вид, но не сказала.
– Видишь ли, мне сейчас тоже
очень нужно спрятать кое-что, чтобы мы потом смогли уехать отсюда, – постаралась объяснить я.
Девочка подскочила и подбежала к окну. Отодвинув старый наличник, она просунула руку вглубь,
