Н. Уолтерс - Аметистовые грезы
Если бы она встретила его где-нибудь в темном переулке, то испугалась бы до смерти. Но здесь, в своём сне, она чувствовала себя в безопасности. К тому же, каким-то шестым чувством она понимала, что он никогда не причинил бы ей вреда. Не физически. Огюстина не сомневалась в своих инстинктах. Они не раз за эти годы спасали ей жизнь, и она слепо доверяла им.
— Ты должна уйти, пока ещё не поздно. — Его пальцы, сжимающие её ягодицы, напряглись, когда он произносил это предупреждение.
Она приникла ближе, покрывая лёгкими поцелуями его подбородок.
— А мне кажется, что уже слишком поздно. — Огюстина не хотела уходить. Не сейчас.
— А для меня — ещё не слишком поздно, не так ли?
Она обернулась на звук другого мужского голоса. Рорик обхватил её предплечьем поперёк живота, прижимая к себе. Вновь прибывший был не так высок, как Рорик, но всё же выше её. Его волосы, немного длиннее, чем у Рорика, были темно-каштановыми, а не черными. Он не был столь внушительным как Рорик, но всё равно представлял собой впечатляющий экземпляр мужской части человечества. Если бы она не встретила Рорика первым, то наверняка увлеклась бы им. Пленилась бы им.
— Итак, это началось. — От того, как Рорик прошептал эти слова, у неё по спине пробежала дрожь, и не от удовольствия. Казалось, он не рад этому.
— Что происходит? — Она не была уверена, что ей нравится этот новый поворот событий в ее сне. Незнакомец, шагая к ним, не сводил с нее глаз. Рука Рорика, державшая её, на мгновение напряглась, но затем его хватка ослабла. Огюстина почувствовала себя обездоленной, брошенной, когда он отпустил её. Что вообще было необъяснимо. Она же только что познакомилась с ним. Однако она ощущала его надёжное присутствие за собой. Она знала, что он защитил бы ее, если бы посчитал, что это необходимо. Не то, чтобы она ощутила угрозу от пришельца. На самом деле, как раз наоборот.
Его глаза были насыщенного цвета темного шоколада. Освещением служило только бледное аметистовое сияние луны, но как это бывает во сне, Огюстина просто знала, что у него карие глаза, а не черные, как у Рорика. Его лицо было чем-то похоже на лицо Рорика, но его черты были более чётко прорисованы и не такие суровые. Они даже одеты были одинаково: в простые, похожие на килты льняные одеяния.
— Вы — братья?
Должно быть, между ними есть какое-то родство.
Мужчина покачал головой.
— По рождению — кузены. Но в душе мы братья, — добавил он. — Меня зовут Кирс, сын Фарака и Тэнии. Я воспитывался вместе с Рориком, после того, как мои родители умерли, когда я был ребенком.
— Мне очень жаль. — Огюстина не знала, что еще можно сказать. Она понимала, что это такое — потерять семью. Ее родители были уже пожилыми, когда у них появилась она. Огюстина была поздним ребёнком, зачатым в период климакса, что явилось для них полнейшим сюрпризом. К тому времени, когда она закончила колледж, отец умер. Мать несколько лет спустя последовала за ним. У нее были двоюродные братья и сестры, рассеянные по всему свету, но она никогда не была близка ни с кем из них. Ее прибежищем стала работа.
Кирс наклонил голову и посмотрел на своего двоюродного брата.
— Рорик?
Рорик вздохнул, его тяжелый выдох взъерошил ей волосы.
— Это — ее выбор.
— Что за выбор? — Заставив себя сдвинуться с места, Огюстина отошла от Рорика. Она стояла, наблюдая за обоими мужчинами. — О чём вы? — Это превращалось в очень разочаровывающий сон. Груди ломило, а ее естество пульсировало от желания. Она была не в настроении для загадок.
— Об удовольствии, — Кирс, позволяя словам соскользнуть с языка, приподнял уголки рта в улыбке. — Это о твоём удовольствии, и о нашем, если ты позволишь нам.
Протянув руку, он дерзко обхватил ладонью ее грудь, кружа большим пальцем вокруг набухшего соска.
Огюстина коротко вскрикнула и отпрянула назад, не совсем понимая, что делать с таким поворотом событий. Ее обеспокоенный взгляд метнулся к Рорику. Он следил за ней непонятным выражением лица.
— Рорик?
Его ноздри немного расширились, когда она произнесла его имя. Передняя часть его одеяния выдавалась вперёд, явственно давая знать о его возбуждении. Он обхватил своей большой ладонью её за шею и привлёк к себе. Опустившись губами к ее лбу, прикоснулся к коже легким поцелуем.
— Позволь нам доставить тебе удовольствие, Огюстина. Позволь нам прикоснуться к тебе, попробовать тебя, поделиться с тобой нашими телами.
Огюстину сначала обдало холодом, а потом затопило горячей волной. Они хотели доставить ей удовольствие. Оба!
Жар растекался по ее коже. Все нервные окончания покалывало. Такого просто не могло быть.
Но это происходило.
Потому что это был сон. Чудесный, восхитительный, эротический сон.
Никогда, за всю её жизнь, у неё не было сна, реальнее этого. Ожив, все её тело пульсировало от желания, от сдерживаемой сексуальности. Она таила её так долго, даже слишком долго. Она хотела почувствовать их мозолистые руки на своей коже, прикосновение их языков к своей набухшей плоти, жёсткий натиск их членов, входящих и выходящих из её лона.
Если бы это происходило в действительности, то у нее никогда не хватило бы решимости на такое. Хорошо, может она и набралась бы храбрости получить желаемое, но с одним из них, а не с обоими сразу. Но это был сон. Понятий «правильно» или «неправильно» здесь не существовало. Не отводя глаз от Рорика, она кивнула.
— Да.
— Пусть будет так, — прошептал Рорик, покрывая жадными поцелуями её подбородок. Его большие ладони, проникнув под её майку, сдвигали её наверх, в то время как пальцы ласкали ее туловище. Она думала, что он коснется ее грудей, хотела, чтобы коснулся. Но он продолжал толкать майку вверх. Автоматически подняв руки, она разрешила ему стянуть с себя этот предмет одежды.
Огюстина подошла ближе, позволяя своим обнажённым грудям тереться о твердые выпуклости его груди. Закрыв глаза, она подавила стон, поскольку ее соски отвердели еще сильнее. Рорик слегка ухватил ее за плечи и отодвинул от себя.
— Я хочу видеть тебя. — Его голос стал хриплым и низким.
Огюстина открыла глаза и внимательно посмотрела на него. Хотя они только что встретились, для неё он не был незнакомцем, не для её души. Было так, будто она откуда-то знала его, но забыла. Что было совершенно немыслимо. Рорик был мужчиной, которого не смогла бы забыть ни одна женщина. Он был…слишком полон жизни, слишком притягателен, слишком ярко в нём проявлялась его мужская суть.
Его глаза сузились, когда он обхватил её груди руками. Её формы были не слишком пышными, а его ладони настолько большими, что полностью накрыли её груди.
