Сиротка в Академии Драконов - Эмилия Герт

— Простите её, Ваша Светлость, — брезгливая снисходительность в голосе тёти Бригитты замораживала всё вокруг в радиусе мили. — Она у нас глупенькая. Сиротка.

— Глупенькая… — задумчиво повторил герцог, пристально разглядывая моё вылинявшее старенькое платье. — Глупенькая сиротка, — зачем-то ледяным тоном снова повторил тисс Тарбен и без того понятные всем истины, метнув в тётю Бригитту стальной взгляд. — Тисса Аста Вебранд? — герцог наконец-то оторвал взгляд от моих тщетных попыток смущенно расправить потертые манжеты, чтобы хоть как-то удлинить короткие рукава платья, и сталь в его глазах сменилась на искреннюю теплоту.

— Да, Ваша Светлость, — кивнула я, окончательно смутившись от его догадки.

Герцог поднялся:

— Приятно познакомиться, юная тисса, с дочерью достойнейших драконов! Тисс Тарбен, — представился, легко поклонившись. — Присядьте, Аста, — предложил, указывая на стул. — У меня к Вам есть несколько вопросов.

Я присела на краешек стула, снова чувствуя нарастающее волнение. Герцог опустился в кресло.

— Расскажите мне, какие предметы Вы изучали и по каким программам? Что дается вам легче, а что требует дополнительных усилий?

Я смутилась окончательно. Зачем он об этом меня спрашивает? Ведь не собирается же он принимать меня в Академию вместе с Аделиной? А если собирается? Как мне сказать, что моё обучение закончилось в одиннадцать лет, когда погибли мои родители? Даже, если бы у меня были средства на обучение, у меня просто не было бы на это времени.

— Арифметику. Историю. Родную речь. Чистописание. Со мной занималась мама, когда была жива… — голос всё же дрогнул, и я умолкла.

Скулы тисса Тарбена приобрели более четкие очертания. Он смотрел только на меня, больше ни на кого. Затем герцог нахмурился.

— Верно ли я понял, тисса Вебранд, что последние пять лет Вы не обучались?

— Да, верно. Последние пять лет я не обучалась, — произнесенные герцогом, эти слова уже не вызывали во мне такого ужаса и дались намного легче. — Точнее, я обучалась сама, тисс Тарбен. Ну, настолько, насколько могла, — смутилась. — В доме неплохая библиотека моего отца, и я старалась читать, сколько могла. Когда было время, конечно.

Герцог перевел тяжелый взгляд на дядю Мортена. Пожалуй, слишком тяжелый, для дядиной весовой категории. Затем, на глупо улыбающуюся, поправляющую на роскошной груди бриллиантовое колье, Аделину. Дядя сконфуженно забегал глазами, затем упёрся ими в пол, протер платком вспотевшую лысину.

— Вы не хотите мне ничего объяснить, тисс Лейв? — прогремел голос герцога.

Дядя странным образом съёжился, сжавшись в размерах прямо на глазах, но глаз от пола так и не поднял.

— Я с вами разговариваю! Извольте отвечать! — герцог почти не повышал голоса, но интонации не оставляли сомнения — тисс Тарбен взбешен.

Дядя Мортен всё же поднял на герцога взгляд испуганного ребёнка, случайно разбившего любимую мамину вазу. Герцог молчал с минуту, переваривая ситуацию, затем, повернувшись ко мне, произнёс спокойным, ровным тоном человека, принявшего окончательное решение:

— Рад сообщить Вам, Аста, что Вы приняты в Академию Драконов. Я прибыл сюда за Вами, и сейчас Вы отправитесь со мной прямиком в Академию. Ступайте, собирайтесь!

Я во все глаза уставилась на герцога, не веря своим ушам. Захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться: это ведь не сон? Он ведь не шутит? Вряд ли герцог станет так жестоко шутить.

— Ну же, тисса Вебранд, — снова подбодрил меня герцог. — Бегите к себе, собирайте вещи! Мы скоро выезжаем.

Я поднялась и, даже не взглянув на дядю и тётю, чтобы не увидеть на их лицах крах своего неописуемого счастья, почти бегом бросилась к двери.

— Тисс Тарбен, Вы не можете так поступить! — услышала я от двери визгливый голос тёти Бригитты. Выскочив в холл, в тревоге притормозила у открытой двери. Неужели ей удастся отговорить его?! — Вы — не опекун, Ваша Светлость! Что это за вольное поведение, просто взять и увезти девушку из семьи?! Я буду жаловаться королю!

— Да хоть всему Пантеону! — фыркнул герцог, закидывая ногу на ногу и удобнее устраиваясь в кресле. — Опекунство вашей семье разрешено мной, утверждено моей подписью, следовательно, моей же подписью и будет аннулировано. Но раз Вы так настаиваете, тисса Лейв, я сегодня же магпочтой отправлю Его Величеству прошение о пересмотре этого дела. Разумеется, с описанием всех нарушенных вами, уважаемый тисс, — кивок в сторону дяди Мортена, — прежних договоренностей по поводу заботы о сироте и её достойном воспитании и обучении. Уверен, ответ для меня займет у Его Величества считанные минуты. Поэтому, будьте так любезны, уважаемые тиссы, пойдите вон!

Дядя Мортен побагровел. Тётя Бригитта, обмахиваясь платком и хватая дядю за руки, ловила ртом воздух так, словно вот-вот потеряет сознание. Не стоило всё же ей надевать такой тесный корсет.

Тисс Тарбен налил из, стоящего на столике, графина в стакан воды и протянул тёте Бригитте. Дрожащими руками тётя приняла стакан и выпила воду.

Да что же происходит? Я ведь ничего для них не значу, откуда такая драма из-за моего отъезда?

— Но как же… — жалобно застонала тётя, заламывая руки. — Как же мы? Как мы будем жить?! — всхлипнула с надрывом.

— Не за счет сироты, уверяю вас. Попробуйте работать. Иногда это помогает. А впрочем, думаю, вы уже достаточно нажились на бедной сиротке, — герцог многозначительно взглянул на тётин рубиновый гарнитур. — Мой поверенный тисс Ульв, — кивок в сторону молчаливого сопровождающего, — останется здесь и примет у вас дела, — взгляд на дядю Мортена. — Будьте добры, передайте ему все учётные книги и отчеты за последние пять лет. Думаю, он разберется. Глядишь, у тиссы Вебранд появятся личные средства. Вам даю неделю на то, чтобы собрать свои вещи и освободить замок от своего присутствия! И да, все ценные вещи согласно описи останутся на своих местах, иначе отвечать на вопросы вы будете уже не мне, а королевскому дознавателю. Надеюсь, это понятно?

Герцог поднялся, а я со всех ног бросилась в свою комнату. Мои перешитые и залатанные два платья пятилетней давности не потребовали от меня много времени на сборы. Расстелив на кровати плед, я бросила на него рядом с платьями пару заштопанных чулок, пару нижнего белья, да две ночных сорочки. Завязала углы пледа узлом, накинула на плечи старенькую тёплую матушкину шаль и через пару минут уже спускалась по ступеням вниз с котомкой за спиной.

— Ты нарочно вырядилась в это старье, чтобы опозорить нас с дядей? — поджидавшая меня у основания лестницы тётя зашипела весьма упитанной анакондой. Аделина, зло поглядывая на меня, топталась рядом с ней.

— Да