Ведьмы любят Рождество - Виола Редж
- Прощевай, чудо-юдный прынц, не поминай лихом, - поклонился Агапыч.
- Счастливого пути, - сказала я.
- И вы… не поминайте лихом, - Тервейн окутался какими-то искрами, и… ничего не произошло.
Он остался стоять у двери, а я спросила – что не так?
- Софья, мне так неловко… Не могла бы ты меня… силы не хватает, нужен твой поцелуй, - признался дракон.
Я со вздохом встала. Ладно, от меня не убудет.
- Не вздумай Соньку с собой утащить! – предупредил Агапыч, вставая рядом.
- Как можно, Дух Дома, мне нужно лишь немного силы, - ответил Тервейн серьезно, глядя при этом на меня.
Я подошла, приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала его в губы, твердые и горячие. Сила потекла даже не рекой, горным водопадом. Голова закружилась, я покачнулась, и… дракон исчез, без искр и прочей показухи. Но перед этим сказал: «Я еще вернусь». Или мне послышалось?
*****
Утром меня разбудили мама и бабушка. Оказалось, что уже не утро, я проспала почти до обеда, и Агапыч берег мой покой до последнего.
- Всю силу высосал, ящер иномирный! - всплеснула руками взволнованная мама. – Сонечка, да как же так?!
- Не голоси, - сурово оборвала ее бабушка. – Поможем, чем сможем, только колдовать тебе, внуча, теперь долго не придется.
- Агапыч-то, Агапыч как допустил? – мама, не слушая ее, ощупывала мою голову на предмет повреждений.
Я с трудом пыталась вникнуть в суть их диалога и донести до мамы, что все у меня в порядке.
- Уймись, - повысила голос бабушка. – Соня долг дракону отдала, Агапыч, и хоти он помешать, не смог бы.
Долг? О чем она? Мама на минутку оторвалась от меня и повернулась к бабуле с тем же вопросом. Оказалось, сила у нас, ни больше, ни меньше, прибывала от драконов. Каждая прабабка требовала от умирающего дракона передать ей остатки магии…
- Не кажная, - из стены с ремаркой появился Агапыч.
Мама сердито махнула на него рукой, и Домовой исчез. Выходит, мне пришлось отвечать за долги всего рода… Но я ничуть не жалела, совсем не чувствуя себя слабой или неспособной колдовать. И была уверена, что все сделала правильно.
- Соня все сделала правильно, - подтвердила бабуля. – Жаль, конечно, но время для таких дел всегда неподходящее.
- К добру то или к худу, судить не нам, - прошелестел, едва показавшись, Агапыч.
- В овин! – рявкнула мамуля, и Домовой исчез окончательно. – Вставай, Сонечка, сейчас будем тебя вкусненьким кормить.
Под присмотром мамули и бабули я провела весь день, к подружкам они не отпустили, сказав, что первые сутки без силы – самые опасные. Впрочем, скучать не пришлось – целый день к нам приходили люди, как-то прознавшие, что приехали сама Аглая Тимофеевна с дочкой Ольгой Юрьевной.
Хорошо, что у мамы с собой всегда есть запас нужных трав. Мы с бабушкой варили отвары и мази, едва успевая поворачиваться. А потом настал Сочельник.
Ёлку притащил из леса сосед Семёныч – на радостях, что избавился от застарелого артрита. Гуся – тетя Маша Колотилина, для внука которой мы сделали леденцы от кашля - настоящие. Двух здоровенных сомов принес Иван Степанович, лекарство для него готовила сама мамуля по секретному рецепту. Мелкой рыбешки, яиц и овощей передала с мужем ответственная Валюшка. А трехлитровую банку молока и сливки принесла отважная Натка.
- На Рождество-то Соню к нам отпустите? – робко спросила она мою мамулю.
Мама макнула палец в сливки, удовлетворенно кивнула и ответила:
- Там видно будет.
Натка смиренно попрощалась и ушла, с улицы послав мне смс-ку «Держись». После обеда я предложила повесить на калитку объявление: «Прием закончен», потому как поток односельчан не ослабевал. В ответ мне было сказано вставать к плите. Приготовить рождественскую трапезу с традиционным гусем, заливным из сомятины, пирогами и салатами одной было физически невозможно, поэтому мамуля амнистировала Агапыча.
Домовой заговорщицки подмигнул и прошептал мне:
- Про чешую-то я им ни словечком. Вот, держи! – и сунул в карман домашних джинсиков что-то маленькое и блестящее.
Признаться, я совсем не представляла, что мне делать с чешуей дракона, поэтому просто поблагодарила Агапыча, и мы приступили к готовке. К первой звезде успели даже сделать сочиво и нарядить ёлку.
Потом была Рождественская служба в новой церкви Архангела Михаила, и мы с бабулей и мамулей отстояли ее как положено – до конца. Завидев издали противную Колобкову, я отвернулась и здороваться не стала.
На улице в морозном воздухе искрились снежинки, в черном небе сияли крупные звезды… В городе такого не увидишь… Все казалось ненастоящим, сказочным, будто нарисованным на старой рождественской открытке. И высокие сугробы, и засыпанные снегом крыши домов, и редкие огоньки в окнах тех, кто вернулся со службы раньше нас.
- С Рождеством вас, милые, - сказала бабуля, когда мы дошли до дома.
- А где Агапыч? – спросила я, когда нас никто не встретил. – Вы опять его в овин сослали? Как не стыд…
- Шшшш, Агапыч тоже празднует – со своими, - пояснила мамуля. – Так что мы сейчас чайку с мелиссой, и спать.
Чаек с мелиссой подействовал на меня странно. Заснула я крепко, только сны были… рваными, но очень яркими. То я, как наяву, видела бабулю среди каких-то мужчин, крайне напоминавших персонажей «Властелина колец» и толковавших ей про равновесие. То словно парила над заснеженными пиками гор, ощущая восторг полета. То оказывалась в огромном зале, где по великолепному мозаичному полу скользили в танце пары из строго одетых кавалеров и, в противовес им, кричаще разряженных дам.
Внезапно одна из пар распалась и остановилась, в изумлении глядя на… входившего в зал Тервейна. Он приветственно махнул рукой, и пара снова задвигалась. Правда, как-то механически. Но тут мне показалось, что он заметил меня. Я сразу открыла глаза, пусть не думает, что подглядываю! Наверное, поэтому сон запомнился так точно.
Разумеется, дело было уже к обеду. Бабуля с мамулей накрывали на стол – не на кухне, в главной комнате, старательно шепчась, чтоб не разбудить меня.
- Мама, ты же глава Рода, сделай что-нибудь!
- Все, что смогла – уже сделала, Оль. Не лезь под руку, а то их это равновесие и так в печенках сидит!
- Ну и что, что Сонечка колдовала в пост, она же принца драконьего
