Цветок вампира - аконит - Мокашь Лили
Но и это не стало причиной моего интереса.
Я не могла оторвать от них взгляд потому, что такие разные и, в то же время, похожие лица, казались нечеловечески прекрасными. Такие лица можно увидеть разве только на страницах знаменитостей в социальных сетях или же на страницах модных журналов. Идеально отретушированные в жизни, как в режиме online. Я не могла сказать, чья внешность из них привлекала больше, но не могла оторвать взгляд.
На моих глазах невысокая девушка поднялась из-за стола и подняла уставленной едой поднос, что так и осталась нетронутой. Лёгкой поступью танцовщицы она прошла к ленте и поставила на неё обед. Поражённая её гибкой грацией, я затаила дыхание, сомневаясь, что живой человек вообще может так передвигаться без каких-либо усилий. Мгновения и она исчезла, упорхнув через дверь в рекреацию. Только тогда я очнулась. Последний раз бросила взгляд в сторону стола «пятёрки» и увидела, что остальные по-прежнему сидят на своих местах.
— Кто это? — спросила я девушку, имя которой забыла, но помнила, что сидела вместе на английском.
Кудрявая обернулась, проследив за направлением моего взгляда, хотя, вероятно, и так догадалась по моему голосу, о ком идёт речь. И вдруг ей ответил взглядом он — самый хрупкий мальчишка, с бронзовыми волосами. Долю секунды незнакомец смотрел в глаза моей соседке по парте, а после метнул взгляд тёмных глаз на меня.
Он отвёл взгляд быстрее, чем я, однако этого вполне хватило, чтобы запылали щёки. Этот едва уловимый взгляд был совершенно равнодушным, словно кто-то позвал его по имени, и тот машинально обернулся.
Одноклассница смущённо захихикала, поправляя за ухо, выбившуюся из хвоста, прядь волос, и уставилась в стол.
— Это Смирновы — Эдуард и Артур, рядом с ними — Виола и Максим Яковлевы. А та девушка, что сейчас ушла, — Диана Смирнова. Все они живут вместе у доктора Смирнова и его жены, — подавшись вперёд через стол, прошептала она.
Я мельком взглянула на красавца, который казался мне в семье самым младшим. Теперь он сидел, уставившись в поднос. Его длинные пальцы по маленькому кусочку отщипывали тесто у лежащей перед ним пиццы. Подбородок на лице подрагивал, однако губы оставались сомкнуты. Остальные сидящие за столом не смотрела на него, но у меня создалось впечатление, будто они переговариваются.
Такие популярные фамилии и такие редкие имена, казались причудливым сочетанием. Неестественным, словно выбранными родителями небрежно. А может, здесь, в маленькой Ксертони, такая мода? Задумавшись об этом, я наконец вспомнила имя соседки по парте с урока английского — Татьяна Ростова. Обычное имя. Обычная фамилия. Естественное сочетание.
— Они все выглядят...очень симпатичными, — осторожно сказала я, стараясь не показать искреннего восхищения.
— О да! — Таня захихикала, кивая, — Но даже и не думай пытаться. Они всё время вместе, держатся особняком и сторонятся остальных. Ну и четверо из пяти уже заняты: Артур с Виолой, а Максим с Дианой.
От меня не ускользнули ноты осуждения и досады в голосе. Как, наверное, это скандально для маленького городка, когда подростки, воспитанные одной семьёй, не скрывают своих отношений на людях, да ещё и спят под одной крышей. Могу только догадываться, какие слухи ходят о них по Ксертони. Вот уже точно кто находится в моей штуке круглый год. О том, что я новенькая, все забудут уже через неделю, а вот об их семье вряд ли.
— А кто из них Смирновы? — уточнила я, — Они совсем друг на друга непохожи.
— Смирновы и не родственники. Ну, в кровном смысле. Доктор Смирнов совсем молодой, чуть за тридцать. Все дети — приёмные. Яковлевы, светловолосые — близнецы, брат с сестрой, они временно живут у доктора. Племянники, что ли, родители которых временно уехали на заработки в Европу.
Мои глаза округлились.
— А им ещё не исполнилось по восемнадцать, чтобы воспитываться опекунами? Они выглядят какими-то слишком взрослыми.
— Близнецам уже восемнадцать и Эдику, остальным вот-вот стукнет. Яковлевы живут у Смирновых с десяти что ли. Жена доктора вроде им тёткой приходится. Могу ошибаться, — на лице Тани появилось задумчивое выражение лица.
— Наверное, Смирновы очень хорошие люди, раз взяли столько подростков под своё крыло. Моя мама всегда говорила, что одну меня-то воспитывать непросто, а их пятеро.
— Возможно, — от тона Тани у меня закралась мысль, что доктор и его жена вызывают у девушки необъяснимую неприязнь, хотя возможно это была обычная зависть.
— Я слышала от родителей, что жена доктора не может иметь своерожденных детей, — добавила Ростова после небольшой паузы, словно это исчерпывающе объясняло доброту Смирновых.
Пока мы разговаривали, я продолжала посматривать в сторону стола «пятёрки». Все четверо, как и раньше, смотрели в разные стороны и ничего не ели.
— Они всегда жили в Ксертони? — я не могла поверить, что не слышала ничего об этой странной семье, когда приезжала.
— Не-а, года два как переехали откуда-то с севера. Из Мурманска, что ли, — она пробормотала эту информацию так, словно это было наименее интересной темой для обсуждения.
Я одновременно испытала и грусть, и облегчение. Грусть оттого, что даже пару лет спустя, они остались здесь чужими. Непризнанными, несмотря на доброту родителей и внешнюю безупречность. Облегчение, потому что прекрасно понимала: не мне с ними тягаться за общественное внимание. Не пройдёт и недели, как пристальные взгляды исчезнут и я вновь превращусь в невидимку.
— Слушай, а как зовут того, рыжеволосого? — мне хотелось задать этот ненавязчиво, но осознала, что выдала себя с потрохами, когда на лице Тани появилась снисходительная улыбка.
Осторожно я продолжала наблюдать за ним разглядывая. Парень смотрел в окно и что-то в отрешённой позе говорило мне: он разочарован. Но кем или чем — оставалось только догадываться. Из-за рассказа Тани о семье Смирновых я почувствовала лёгкое сочувствие, пытаясь представить, какого им живётся в этом маленьком городе. Что, если там, откуда у них уехали, всё было иначе? И теперь, переехав, они потеряли друзей, любимые места. Всё то ценное, чем особо дорожишь, будучи подростком.
— Это Эдуард. Он, конечно, классный, но ты не обманывайся, даже если одарит тебя каким-нибудь двусмысленным взглядом. Ему никто здесь неинтересен. Видимо, остался у него кто-то там, на севере, — Таня притворно фыркнула, пытаясь показать, как ей всё равно, но погрустневший взгляд твердил об обратном. Кажется, кого-то не так давно отшили.
Я прикусила губу, стараясь сдержать улыбку, после чего снова посмотрела в сторону Эдуарда. Теперь парень сидел, отвернувшись, однако мне показалось, что его щека слегла приподнялась, словно тот улыбался.
Через пару минут все четверо, как сговорившись, поднялись из-за стола и двинулись в сторону ленты с подносами. Каждый из них двигался с той же грацией, что и ушедшая ранее Диана. От этого зрелища становилось немного не по себе, словно я попала на съёмочную площадку мюзикла, где выступала всего лишь декорацией и стыдилась этого.
В окружении Ростовой и её подруг я просидела намного дольше в столовой, чем планировала и теперь беспокоилась о том, как бы не опоздать в первый же день на урок. У одной из моих новых знакомых, которая предусмотрительно напомнила, что её зовут Даша, следующий урок оказался тоже уроком биологии. Из-за небольших лабораторных помещений, по чётным числам её посещала одна половина учеников, записавшихся на факультатив, а по нечётным — другая. Всю дорогу до кабинета мы прошли молча. Даша оказалась не менее застенчива, чем я сама и потому заочно мне понравилась.
Зайдя в кабинет, она тут же свернула к ближайшему ряду и устроилась за белой высокой столешницей из металла. Ровно такой же, как в моей старой школе. К несчастью, соседка Даши уже была за партой. Занятыми оказались все места, кроме одного: по центру, на первом ряду. По левую руку от Эдуарда Смирнова.
Идя в сторону учителя, чтобы сдать на подпись обходной лист, я мельком посмотрела в сторону Смирнова. Стоило мне пройти мимо, как лицо парня окаменело. Глаза, что были цветом темнее ночи, буравили меня насквозь, словно пытаясь достать из тела душу, и вывернуть наизнанку. Под силой его взгляда на коже проступили мурашки, а горло сдавило от неприятного предчувствия. Потрясённая, я быстро отвернулась в сторону учителя. Поправив горло, назвала свою фамилию и слишком резко подсунула под его руку обходной лист для подписи. Чувствовала, как пылали щёки и готова была провалиться на месте, ведь это видит весь класс. Кирилл Николаевич поставил подпись в моём листе и не устал устраивать цирк с представлением несмотря на то, что в кабинете оказалась сборная солянка из всей одиннадцатой параллели.
