Знак судьбы - Шеннон Майер
Как там говорится? Мы раним тех, кого…
– Сиенна, иди скорее, Девочка! – донесся до внутреннего двора, где мы готовили оружие для грядущей войны, громогласный зов Лохлина.
Би отложила меч и бросила на меня обеспокоенный взгляд.
– Охотники уже здесь?
Я мрачно покачала головой, вставая.
– Не думаю. Я бы почувствовала, если бы они были близко. – Я могла ошибаться, но не стала ей говорить об этом, дабы не беспокоить. Тем не менее я догадывалась, зачем меня звали.
Мы вместе бросились к крепости и обнаружили обезумевшего Лохлина, стоящего в дверях.
– Юный принц. Ему стало хуже.
Би мучительно вздохнула и зажала рот рукой.
– Отведи нас к нему, – ответила я так спокойно, как только могла. Я заметила ухудшение здоровья Уилла и предложила ему кровь накануне вечером, но он настаивал, что с ним все в порядке, а я была слишком разбита, чтобы спорить. Теперь, когда мы спешили в комнату Уилла, я надеялась, что мне не придется жалеть об этом решении.
Когда мы вошли, Уилл сидел на своей кровати в окружении Доминика, Дианы, Эванджелины и Ликана.
– Что случилось? Ты в порядке? – требовательно спросила Би, протискиваясь между Королевой и Герцогиней. Преодолев живую преграду, она опустилась на колени рядом с Уиллом.
– Я в полном порядке, – сказал он, выдавив слабую улыбку.
– Вы словно попали под кислотный дождь, – вставила я, оценивая его внешний вид. – Выглядите теперь как побитый слизняк… Ваша Светлость, – добавила я с реверансом.
Как я и надеялась, его улыбка стала шире.
– Я всегда могу рассчитывать на то, что ты поставишь меня на место, Сиенна.
– Это верно, – сказала я, протягивая руку к своим волосам, чтобы вытащить из них заколку. – Вот бы ты так же рассчитывал на то, что я сохраню тебе жизнь. На этот раз я не стану спрашивать, приятель. Ты выпьешь немного крови и будешь продолжать пить, пока не почувствуешь себя лучше.
– Все не так просто, дитя, – пробормотала Эванджелина, ее глаза были подозрительно стеклянными, отчего у меня сжалось сердце. – Мы думаем… – Она замолчала и посмотрела на Диану.
– Мы не уверены, – сказала Королева, беря инициативу на себя, – но считаем, что сейчас твоя кровь действует на него не так, как в первые разы. Тогда она ввела мотыля в стазис, но теперь…
С тех пор, как Уилл выпил мою кровь, прошло несколько дней, и сейчас, наблюдая за ним, я с уверенностью могу сказать, что Королева права. Тогда ему не сразу стало лучше. По правде говоря, в последующие дни и даже часы его состояние только ухудшалось.
Я нахмурилась и покачала головой.
– Но почему?
– У меня есть догадки, – вмешался Ликан, успокаивающе обнимая Эванджелину за талию. – Я думаю, изначально твоя кровь стала шоком для организма существа. Оно никогда не пробовало ничего подобного.
– Но теперь, когда мотыль приспособился, кажется, это идет ему лишь на пользу, – добавил Уилл, ерзая на кровати и морщась. – Я почувствовал это после последнего раза. Надеялся, что, может, голодание поможет, но стало только хуже. Сейчас он корчится… растет внутри меня.
И без того бледное с похмелья лицо Би приобрело болезненный оттенок зеленого.
– Я не… – Она замолчала, судорожно втянув воздух. – И что нам делать? Должно же что-то быть.
Тишина, повисшая в комнате, длилась слишком долго, и она вскочила на ноги.
– Нет. Мы не можем просто сдаться; даже слушать об этом не хочу. Должен быть способ.
Снова тишина, и теперь Би повернулась ко мне.
– У тебя есть магия. Ты не можешь что-нибудь сделать? Ты можешь говорить с Охотниками и кракеном.
– Они разумные существа, – объяснила я, хотя на самом деле не была до конца уверена, что хорошо разбираюсь в этом. – Когда Охотников освободили, я почувствовала страх птиц и оленей в ближайшем лесу, но у меня нет связи с жуками и подобными существами.
Ее васильковые глаза стали дикими от страха, и я хотела бы сказать что-нибудь, чтобы развеять его, но моя растерянность помешала мне.
– Полагаю, я могу попробовать сделать то же самое, что и с Домом, когда солнце обожгло его, но… – медленно начала я. И прежде чем я успела закончить, Диана покачала головой, прервав мою мысль.
– Но сам Уилл технически не болен. Лечить нечего. Если мотыль питается твоей кровью и ты попробуешь исцелить Уилла, мы рискуем сделать мотыля еще сильнее.
– Тогда нужно вытащить его, – сказала Би, с вызовом скрестив руки на груди. – Может, операция? Кто-нибудь спрашивал хирурга, сможет ли он это провернуть?
– Это самое первое, что мы сделали во время вспышки много лет назад, – нахмурившись, сказал Доминик. – У мотылей есть втягивающиеся крючки, которые погружаются в кишечник, когда пытаешься насильно удалить их. Мы можем вытащить мотыля, но внутренности Уилла выйдут вместе с ним. Боюсь, будучи таким слабым, как сейчас, он этого не переживет. И неважно – вампир он или нет.
– Сиенна может это исправить, – парировала Би.
Диана медленно покачала головой.
– Мы видели, как ее способности помогают исцелять обожженную плоть, но заменить то, что полностью утрачено? Возможно ли это вообще?
– Может быть… – даже в голосе Би теперь звучало сомнение.
– Я не в восторге от этой идеи, но, боюсь, если мы не придумаем альтернативу до наступления темноты, нам, возможно, придется рискнуть. – Уилл снова поморщился, его челюсть сжалась от боли. – Я чувствую, как он захватывает мое тело.
Я могла лишь представить, как сильно он страдал от мотыля и сколько сил прилагал, чтобы скрыть это от нас.
От Би.
Она провела рукой по волосам и вздохнула.
– Почему вашим организмам не легче избавиться от паразитов, чем нашим, людским? Примете таблетку, и – бум! – какое-то время они вас не беспокоят. Вы знали, что в 1950-х годах домохозяйкам продавали ленточных червей, чтобы они могли снизить свой вес? – Би издала тихий истерический смешок, который взволновал меня больше, чем слезы. – Они съели бы ленточного мотыля, чтобы держать в узде свои талии. Не безумие ли?
Уилл потянулся к ее руке, но Би отстранилась.
– Не надо! Не пытайся сказать мне, что все будет хорошо, потому что…
Она внезапно замолчала, щеки залились румянцем, а глаза широко распахнулись.
– Приманка, – выдохнула она, заламывая руки. – Помню, я читала что-то о том, как женщины избавлялись от ленточного червя в те времена. Они морили его голодом, а затем заманивали теплым молоком, чтобы он самостоятельно вышел.
– Серьезно? – с сомнением спросил Уилл. – И удалось?
Щеки Бетани порозовели.
– Я не помню.
– Мы пробовали это, – сказала Эванджелина, качая головой. – Давным-давно, много раз.
