Отбор в академии стихий. Принцесса для высшего (СИ) - Светлана Ферро

— А мать?

— Умерла два года назад.

— Ой, прости.

— Ничего, я уже своё отплакала, — она поворачивается к окну, и я вижу, как краснеет кончик носа, а веки становятся влажными. Но до слёз не дошло. Кора быстро взяла себя в руки: шмыгнула-таки носом, но глаза остались сухими.

— Я не понимаю.

— Я не могу просто плыть по течению в надежде, что случится волшебство. Мне не на кого рассчитывать, придётся пробивать дорогу лбом. Я не буду лгать тебе. Я вынуждена искать точки опоры. В тебе я увидела один из шансов. И дело не только в том, что ты на особом положении и скорее всего дочь кого-то из высших. Дети высших частенько такие же рыхлые душой, как и все остальные, а может даже и чаще. Им всё даётся даром, и нет необходимости драться за место в жизни. Но ты не такая. В тебе есть сила и стержень. Если ты позволишь мне оставаться рядом с тобой, я не предам и постараюсь быть полезна.

— Знаешь, мне это нравится.

— Что именно?

— Твоя открытость. Это гораздо лучше, чем, когда начинают вылизывать различные части тела, — я добавила менее приличное слово, и Кора в ответ просияла: протянула открытую ладошку. С заминкой, но я поняла, чего она хочет, и потянулась навстречу. Наши центры ладоней соприкоснулись, знакомя огоньки. Магия моей новой подруги была не очень мощная, но ровная и устойчивая. Я немного прикрутила своё пламя, но она всё равно вздрогнула.

— Ого! — а ты чья?

— В смысле?

— Кто тв ой отец?

Мне очень не хотелось отвечать, и Кора это поняла.

— Ладно, извини.

— Да не за что извиняться. Я так же, как ты не знаю.

— Понятно, но Инспектор точно знает, раз так заботится о твоих удобствах, — она ещё раз осмотрела помещение, предоставленное мне.

— А ещё он хотел, чтобы ты рассказала мне то, чего я не знаю.

— А ты не шутила? Ты правда не знаешь, кто такие дети канахов?

— Ну я слышала разные слухи о канахах. То есть слово мне знакомо. Но что из этого правда, я не знаю.

Кора сосредоточенно кивает, на её лбу появляется вертикальная морщинка.

— Что не так?

— Погоди, я думаю, с чего начать. Давай так, скажи, как ты по всем этим слухам и легендам представляешь себе канахов.

— Дикари, — я спотыкаюсь, понимая, что образ в моей голове из детских сказок. Я просто никогда не задумывалась, может ли такое быть в реальности.

— Ну? — подбадривает меня Кора.

— Они нападают на населённые пункты, воруют женщин.

— Волосатые, бородатые и с дубинками?

— Угу, — подтверждаю я, уже понимая, что несу бред.

Но Кора не смеётся.

— Есть такие, но только ты канахов с чампами перепутала. Чампы — дикари с востока, проклятые Асхаром. Их женщины рождают только мальчиков. И когда те вырастают, приходится добывать жен набегами. У них нет поселений, кочевники.

— Честно говоря я думала, что это одно и то же. Только канахи — это чампы, наделённые магией.

Кора закатывает глаза.

— Жуть какая. Ты словно пришла из другого мира. В общем, слушай: всё просто. Канахи — это стихийные маги, их ещё называют дикими. Заметь, дикими, а не дикарями. Их не очень много, и живут они в Предгорье и высоко в горах. У них, как и у нас поселения. Их сила как-то связана с огненной горой Асхара, изрыгающей пламя раз в несколько лет. Пастухи, охотники, свободные воины.

Кора замолкает, подбирая слова:

— Империи нужны маги. Дети канахов почти всегда получают часть искры в наследство. Поэтому четыре раза в год устраиваются празднества, на которых состязаются лучшие из диких магов. Победители остаются при дворе императора, а остальные возвращаются к себе. Но не просто так. После окончания состязаний канахи ещё день живут в городе. Семьи, в которых много дочерей и нет приданного, выставляют девушек на центральной площади. Канахи выбирают на одну ночь приглянувшуюся. Девушка должна быть непременно девственницей, только в этом случае она сможет принять искру для будущего ребёнка.

— Но… это же отвратительно.

— Для некоторых это выход. Они избавляются от лишних ртов. Понёсшая от канаха забирается в обитель, её содержит Император. А её ребёнок, если в нём проявляется дар, получает шанс учиться в магической академии.

— Но девушке уже никогда не выйти замуж.

— Никогда. Поэтому я не хочу такой судьбы.

— А как тебя это может коснуться?

— Всех может. Если в Академии ученик проявит слабые способности, то девчонок отдают туда же, а парней в войска. Девушка даже со слабыми магическими способностями лучше, чем обычная простолюдинка. И может родить ещё более способного ребёнка.

Я чувствую, что меня сейчас стошнит.

— У нас в обители так коров скрещивали.

Кора грустно улыбается:

— Вот я и есть такой телёнок, — она встряхивает головой, и выражение лица меняется. Глаза прищуриваются, и в них разгорается злость:

— Но я не хочу вырасти и стать коровой. Не хочу повторить судьбу матери.

Ей больно. И я хочу отвлечь её. А ещё сильнее хочу понять, кто я сама.

— А кто тогда я? И почему я никогда не слышала о том, что ты рассказываешь?

Кора переводит взгляд на меня.

— Скорее всего, твой отец из высших магов. У высших кроме жен бывают наложницы. И для них существуют более закрытые обители. Вот скажи? Часто ли у вас рождаются дети с даром?

Я задумываюсь.

— Иной год двоих увозят, а порой ни одного.

— А из наших почти всех. У высших редко рождаются дети с даром. Но если такое случается, то их ценят больше. Они сильнее.

— На детях магов природа отдыхает, — вспоминаю я слова тёмно-вишнёвого.

— Точно, вот видишь, кое-что тебе известно.

— Нет, случайно услышала эту фразу, когда меня проверяли.

— Интересно, что ты им продемонстрировала?

— Ничего. Я старалась скрыть. Не хотела уезжать. У меня, — мой голос дрогнул, — мама осталась одна.

Мы молчим. Все эти дни я старалась не думать о том, что теперь не изменить. А сейчас чувствую дикую тоску, такую, что темнеет в глазах. Кора утешающе гладит меня по руке.

— Ты не думай, если станешь магом, то заберёшь её к себе.

— Но почему никто за все годы не вернулся, никто не забрал.

— Возможно, они ничего не достигли, и повторили судьбу других одарённых. Но ты ведь очень сильная. У тебя получится.

— Да, — я беру себя в руки и говорю жёстко, — у меня… у нас получится.

— Мы вместе, да? — светлеет лицом моя новая подруга.

— Прорвёмся, — я улыбаюсь, загоняя тоску куда вглубь. Она не исчезнет, но