Девушка из снов (СИ) - Вольская Нита
Упал лицом в подушку и долго так лежал, раз за разом молотя кулаком по ни в чём неповинному изголовью.
Проснулся посреди ночи, лёжа лицом вниз. В области паха было ощутимо мокро. Позвонил в колокольчик – нужно сменить бельё. Встал, натянул штаны и завис над столом.
Под одним из портретов была приписка: «Мари».
Несколько раз произнёс имя вслух. Прозвучало как песня и разлилось теплом в душе. Долго рассматривал надпись, запоминая каждый завиток. Потом убрал листок в задвижку под ключ – этот портрет он оставит себе на память, а для поисков нарисует другой.
Пришла служанка, без лишних вопросов заменила простынь, и уходя поинтересовалась:
- Куда прикажете деть это?
Посмотрел на то, что было у неё в руках и едва не поперхнулся воздухом: она держала платье незнакомки.
Глава 6. Жизнь после смерти
Стоило Марьяне вынырнуть из сна, как она поняла, что что-то происходит. Вокруг суетились врачи и медсестры.
Прозвучала команда: «Разряд!», по телу прошла мощная волна тока, и её выкинуло наружу с такой силой, что она оказалась под потолком.
Теперь она могла наблюдать со стороны за тем, как медики пытаются запустить её сердце.
Уколы, разряды, мельтешение халатов – всё смешалось в уплывающем сознании девушки. Её словно куда-то утягивало. Последнее, что она услышала – отчаянная фраза главврача: «Нам конец» …
***
Опять круговерть, тошнота и… боль? Это что-то новенькое. А ещё появилось ощущение целостности. Той, которую потеряла, погрузившись в кому.
Рядом раздался чей-то визг, и боль в голове усилилась.
- «Я что, снова переживаю момент аварии?» – задалась вопросом. И сама же на него ответила, мысленно, конечно же: - «Нет. Сейчас всё несколько иначе. Там был визг тормозов, а тут определённо визжит девушка. Или женщина».
Сознание было всё так же нестабильно: то утягивало в темноту и мёртвую тишину, то выкидывало в боль и шум.
Очередной провал, и тут же чувствую, как к моим губам кто-то припадает, но не для поцелуя, а с усилием вталкивая в рот воздух. Легкие горят. Затылок раскалывается. Кто-то протяжно воет. Прислушиваюсь и понимаю, что это женщина, называющая меня доченькой. Но я точно знаю, что это не моя мама. Что за игры разума?
- Ваше сиятельство! ... Нам удалось запустить её сердце! – раздаётся совсем рядом, и я окончательно зависаю. Ничего не понимаю: ни - кто я, ни - где. И какое, к чёрту, сиятельство?! Кому оно сияет?
Наверное, это очередной сон, только на этот раз страшный. От этой мысли немного успокаиваюсь, ‐ ведь он же когда-то закончится.
Чувствую, как меня на что-то кладут и несут. Сознание уплывает…
Мне снится длинный странный сон: огромный дом, похожий на дворец, маленькая девчушка с белыми локонами, со смехом бегущая по шикарному коридору… Зеленоглазая красавица, высокомерно взирающая из зеркала… Мужчина, лица которого не вижу, обнимающий меня за талию в парке, и что-то страстно шепчущий на ушко… Скачки на лошадях… Я в них лидирую… Но вот моя лошадь обо что-то спотыкается, и я лечу через её голову… Удар… Боль… Темнота… Седой мужчина и светловолосая женщина преклонных лет, смотрят на меня с беспокойством и любовью...
Последняя картинка словно зависла. Моргнула, пытаясь прогнать кадр. Но вместо того, чтобы исчезнуть, пара заговорила:
- Слава Всевышнему, — выдохнул мужчина.
- Милая, как ты? – подалась навстречу женщина.
Выпучила глаза, пытаясь понять, что происходит. Растерянно рассматриваю чету, комнату. Убранство богатое и незнакомое. Напряжённо сглатываю, начиная осознавать, что сон закончился, но люди никуда не делись.
- Ана, доченька, что с тобой? - женщина беспокойно смотрит куда-то мимо меня. Поворачиваю голову за её взглядом – у изголовья стоит пожилой мужчина в мантии.
- Вероятнее всего это частичная или полная потеря памяти, — поясняет, словно оправдывается, старик. Видимо местный доктор. - Я говорил, что при такой травме это возможно.
У меня дежавю: похожая картина уже была в моей жизни, когда папа ругался с главврачом клиники…
- Милая, скажи, что ты помнишь? – взволнованная женщина смотрит на меня с надеждой.
Усиленно морщу лоб, пытаясь понять, что происходит. Соображаю, что раз я какая-то Ана, то о своих реальных воспоминаниях говорить не стоит. Решаю поделиться последним сном:
- Помню, как я маленькая бегала по дому, — стареющая блондинка облегчённо выдохнула, — Потом какой-то парк…, скачки, падение… всё.
- А нас? Ты помнишь нас? Знаешь, кто мы? — спрашивает не менее обеспокоенный мужчина.
Виновато посмотрела в ответ. Блондинка ахнула и прикрыла рот ладонью, седой приобнял её за плечи.
- А кто ты, помнишь? – задаёт очередной вопрос.
- Я Ана… какая-то…
Женщина заплакала, уткнувшись мужу в плечо.
А я еле заметно выдохнула: амнезия – это хорошо. В моём случае. С нею можно смело задавать любые вопросы. Прямо сейчас и начну:
- А вы кто?
Блондинка зарыдала в голос. Эх, надо было спросить как-нибудь помягче.
- Мы твои родители, — ответил седой. Отец, то есть.
- Мм, — не нашлась что ещё сказать. Чуть подумала и добавила, желая успокоить:
- Да вы сильно не расстраивайтесь. Главное ведь, что жива осталась. А остальное можно выучить. Может даже что-то вспомнить получится, — последнее сказала больше для успокоения. А с другой стороны, вдруг сны продолжат сниться, и я смогу их выдавать за воспоминания. Хотя, вполне возможно, что это и есть воспоминания, доставшиеся от прежней хозяйки тела.
После комы и снов, в которых я бессовестно предлагала себя незнакомому мужчине, уже ничему особо не удивлялась.
Стоило вспомнить голубоглазого красавца, как за грудиной заныло. Увижу ли я его ещё когда-нибудь? А если и увижу, что это изменит, ведь я уже не я? Поняла, что мне будет его не хватать.
- Мы всё для этого сделаем, — тем временем убеждал «моих родителей» доктор. – Раз леди частично помнит свою прошлую жизнь, значит не всё потеряно.
Блондинка шмыгнула носом, и предложила, не глядя на меня:
- Мы, наверное, пойдём. Тебе нужно больше отдыхать. Может так память быстрее восстановится, — и, поддерживаемая мужем, спешно покинула покои, судя по всему, отправившись переваривать случившееся. Мне бы тоже не мешало переварить. Да и на себя посмотреть хотелось. Но в присутствии доктора это вряд ли получится.
Поинтересовалась у старца:
- Вы круглые сутки дежурите у моей постели?
- А как же иначе, леди? Вы же знаете, как ваши родители вас любят и беспокоятся… Ах, да… не знаете… - мужчина смотрел на меня каким-то затравленным взглядом, словно боясь навлечь мой гнев. Я что такая страшная? Или дамочка, в тело которой я попала, такая злыдня? Эх, глянуть бы на себя в зеркало, тогда может хоть что-то пойму.
Решила успокоить пожилого человека, и спросила как можно мягче:
- И сколько вы уже не спали?
- Да всего сутки, леди. Мы меняемся с помощником.
— Вот что, мне уже гораздо лучше, вы и сами это видите, так что идите поспите. Если мне что-то понадобится, позову слуг.
У врача случился ступор. Он смотрел на меня как на что-то иноземное и страшное.
- Идите – идите, — поторопила, — А … отцу можете сказать, что я вас попросила оставить меня одну. Мне ведь тоже есть над чем подумать. Не каждый день память теряю – надо с этим как-то свыкаться, дальше жить…
- Вы? Попросили?!
Забеспокоилась, как бы дедушку удар не хватил, так как вид у него был «на грани». Что я такого сказала, что он чуть сознание не теряет?
- Да. А что, я не могу попросить? – спросила уже не так мягко, а то, кажется, я что-то делаю не так.
- Ну что вы, леди, вы можете говорить и делать всё, что пожелаете. Попросили, так попросили. Не смею вам отказать. Удаляюсь… уже удалился, — последняя фраза донеслась из-за закрывающейся двери.
Облегчённо выдохнула, и попыталась сесть. Голова закружилась и меня затошнило. Вернулась в исходное положение. Похоже, я действительно хорошо приложилась затылком. Вернее, не я, а та в чьём теле оказалась. То, что тело было не моё я поняла, ещё когда заговорила: голос был чужой, высокий и … противный. На мой взгляд. Такими голосами обычно разговаривают капризные барышни. Попыталась поиграть интонацией и тембром, стараясь подобрать более приятное звучание:
