Юлия Шолох - Ловцы солнечного света
- Тогда чем обязан?
Юсбер говорил так ровно, как, пожалуй, говорит вышколенный персонал элитной гостиницы со вспыльчивыми и капризными постояльцами. Что-то в Марьяне взбунтовалось - в молодёжном лагере такого быть не должно, они должны просто болтать, болтать на равных! Но она не смогла возмутиться.
- Я просто гуляла... И случайно сюда вышла. Я не знала, что ты здесь. - Добавила она так, будто последняя фраза решительно всё объясняла.
В окружавших мастерскую кустах свиристели сверчки, где-то недалеко щебетала птица, а на веранде царило глухое молчание.
- Ты... - с неожиданной силой выдавил из себя Юсбер. Марьяна с готовностью вскинула на него глаза - у него довольно узкое лицо, так что губы смотрятся большими и пухлыми, и такие же узкие брови, светлые, как и короткие волосы. Или выцветшие на солнце? И голубые, как небо, которое сейчас на головой, глаза.
Не договорив, Юсбер сам себя одёрнул и замолчал.
- Что?
И снова на его лице рябью сомнение, и он говорит:
- Ты...
И снова себя одёргивает, останавливает.
- Юсб, ты долго ещё? - кричит из мастерской долговязый, и тишина веранды раскалывается и рушится вниз, как мусор. Этот посторонний голос звучит совсем не так гармонично, как звуки леса и словно ляпает чёрной жирной кляксой красивый пейзаж.
Юсбер сразу выпрямляется - его лицо спокойно, полно той привычной ему уверенности и невозмутимости - и встреча действительно становится глупой случайностью.
- Мне пора идти.
Сразу столько твёрдости в голосе... И где же вся эта твёрдость была чуть раньше? Небо в глазах становится безмятежным, отсутствующим.
- Да, конечно.
Конечно, тебе никуда не надо идти, а надо остаться тут, сейчас и немедленно вернуть тишину и неуверенный взгляд, который так до конца и не раскрылся! Но такого не скажешь вслух, да ещё при свидетелях.
Юсбер широко улыбается:
- Ну, если что-то сломается - заходи.
Асфальтированная дорожка ведёт Марьяну обратно в лагерь и, конечно же, оказывается слишком короткой, чтобы толком обдумать всё то, что следует.
Пси и Алла ждали в комнате, замученные скукой и жарой, взъерошенные и почти сердитые.
- Мы сегодня на пляж, между прочим, собирались с утра! Загорать. Хоть бы сказала, где пропадаешь, мы же ждём, все сжарились уже, - недовольно пробурчала Пси. Алла выглянула из-за своей электронной книжки в ярко-алом глянцевом корпусе и обошлась без комментариев.
- Да я уже тут, - рассеяно произнесла Марьяна. Как он там сказал? Если что-то сломается?
- Ну, так чего тогда? Купальники надевать? - интересуется Пси.
- Да-да, конечно.
И что тут может сломаться? Если осмотреться, то сразу понятно - что угодно. Шкаф, к примеру, любая полка или даже дверца. Как и тумбочки. Может сломаться и окно, например, отвалиться оконная рама, но это будет совсем плохо - логика подсказывала, что раму ремонтировать куда дольше и сложнее, чем дверцу шкафа.
- Эй! - поинтересовалась Пси, которая тем временем подкралась совсем близко. - Марьяна, опомнись! Что случилось-то?
Алла уже не просто выглянула, а демонстративно отложила читалку в сторону.
- Ничего, - бодро отрапортовала Марьяна, которую обстоятельства вынудили временно отложить причинение комнате ущерба. Не при свидетелях же? - Купальники одевайте и на пляж. Чего ждёте-то?
И правда, иногда активный отдых очень даже утомляет - и тогда лучшим продолжением становится вот такое ленивое безделье - лежание на песке. Солнце, конечно, печёт, но на улице не так душно, как в комнате, потому что от берега дует ветер, и очень удобно валяться на толстом покрывале, так как шезлонгов в лагере не было, по словам организаторов, принципиально.
- Кажется, я сейчас засну, - сказала Алла, уткнувшись лицом в покрывало.
- И станешь как пирожок, который поджарили только с одной стороны, - сообщила Пси. - Надо перевернуться на спину.
- Может, в тень тогда переместимся? - предложила Алла, но судя по голосу - двигаться - это последнее, чего ей на самом деле сейчас хочется.
- И заснём, - невпопад добавляет Марьяна.
- Не-е, тогда купаться.
Это был самый ленивый день за всё время отдыха. Для некоторых. Но только не для тех, кто вдруг обнаружил в своей душе незваного гостя, неторопливо расхаживающего по помещению, оценивающего расположение и размеры, готовящегося в любой момент начать обустраиваться по своему вкусу и устанавливать свои правила.
Страх немного притупился, но Марьяна так и не смогла решить, что делать. Хорошо, что утром девчонки оказались в комнате и в их присутствии она образумилась раньше, чем поддалась порыву и принялась крушить мебель. Ведь, наверное, не очень честно делать так - добавлять человеку работы только потому, что не знаешь другого способа с ним встретиться и пообщаться.
А почему, собственно, не знаешь?
Конечно, так выходило, что прежде ей ни разу не приходилось чего-то намерено добиваться. Ну, кроме мелочей. Конечно, если она хотела, к примеру, новый телефон или путёвку в зимние каникулы на курорт, то говорила об этом родителям и - они покупали. А вот если хотела пятёрку за сочинение, то сидела за столом и старалась написать сочинение как можно лучше. Всё было просто и понятно - есть разные цели, есть разные способы это получить, и простые и сложные, но известные.
Но не сейчас. Не в этом случае.
Можно подкупить собаку, угостив её чем-то вкусненьким, почесав за ухом и поиграв с ней в мячик. А чем подкупить человека? Мужчину?
Юсбер явно дал понять, что не их тех, к кому запросто подойти, чтобы поболтать. Раньше Марьяна не особо этим заморачивалась, но ведь существуют люди, которые не умеют или, скорее, не любят общаться. Которые предпочитают сидеть по вечерам дома, а если гуляют, то только с теми, кого знают сто лет. И тогда вопрос - как именно к ним подбираться?
Но она могла и ошибиться... Она была, прямо сказать, слишком ошарашена, чтобы адекватно оценивать чьи-то слова и взгляды. Может, произошло недоразумение и он вполне себе общителен, ну, когда собеседница внятно разговаривает, а не разевает впустую рот, пытаясь объяснить необъяснимое.
