Сердцецветы для охотницы - Таня Свон
– Дальше?..
– Конечно. Представь, мы сбежим из бани, окажемся снова на воле. Но о нашей помолвке, – он скривился на этом слове, и Руслана не могла его осуждать, – знает уже пол-Хрусталя. Что будешь делать?
Руслана не заглядывала в своих чаяниях настолько далеко. Пока что самым сложным для нее был побег. Потому все, что ждало за ним в случае удачи, было неясным, как воспоминание о растаявшем снови– дении.
Под пристальным взглядом Войко она впервые задумалась о дальнейшем плане. И думы эти не принесли ничего, кроме разочарования.
– Ну? – Войко поднялся с лавки. Как бы невзначай постарался выглянуть в тонкое окошко под потолком. – Что надумала?
– Я бы могла пойти к отцу. Он бы меня понял, – нехотя выдавила Руслана и тут же устыдилась этих слов. В мыслях они звучали не так нелепо. Не так наивно.
– Если хотим избежать свадьбы, то у нас только один путь – побег.
На лицо Войко упал луч, пробившийся в узкое окошко. В его свете темные глаза сверкнули, как драгоценные камни. Точь-в-точь такие же, как каменья в украшениях, которыми торгует отец Войко, путешествуя по соседним деревням и городам.
Сейчас Войко не казался безжизненным увядшим цветком, тонким и слабым. Он расправил плечи, вмиг стал жестким и уверенным, как стрела, летящая точно в цель.
Но Руслана свой пыл растеряла.
– Я не хочу убегать из Хрусталя, – честно призналась она. – Здесь мой дом. Семья. Любимый лес.
Уголки губ Войко медленно потянулись вверх. Грустная улыбка трещиной расколола его лицо.
– Я так и думал. Твой план не более чем прихоть, которая ни к чему не приведет.
«Трусиха», – прочитала Руслана в его глазах и вспыхнула от стыда. Стыда за саму себя.
– Можно подумать, ты готов вот так просто распрощаться с родным домом, друзьями и семьей. Ты-то сам готов бежать?
Войко не ответил. Молча сел на лавку, скрестил руки на груди и низко опустил голову. «Да» или «нет» – оставалось только гадать.
Руслана принялась нервно ходить по тесному предбаннику от одной стены к другой. Каблуки гулко стучали о деревянный пол, отмеряя утекающее время.
Что же делать? Что?..
Вскоре Войко, похоже, устал от метаний Русланы и, лишь бы та хоть на мгновение остановилась, спросил:
– Почему ты не хочешь выйти за меня?
– А почему я должна этого хотеть? Мы хоть и общаемся с детства, но я плохо тебя знаю.
– Мои родители женились, зная лишь имена друг друга, – хмуро поделился Войко.
Руслана едва сдержалась, чтобы не признаться – ее тоже. Моймир часто рассказывал, что судьба не подарила ему и Бояне сердцецветов. Да и знакомы они не были. Их поженили родители.
«И ничего! Построили семью, полюбили друг друга, двух дочерей вырастили», – часто говорила матушка, но эти слова Руслану нисколько не успокаивали.
Она не хотела, чтобы ее жизнь повторила родительские судьбы. Не хотела свыкаться с кем-то, пытаясь его полюбить.
– Странно, что ты не хочешь даже попытаться. Отчего не предложишь пожениться, но мужем и женой только на людях притворяться? Я ждал таких уго– воров.
– Это неправильно. Да и не люблю я тебя, Войко, чтобы за этот брак цепляться. Неужели моих чувств для отказа недостаточно?
– А как же сердцецветы? – упрямился юноша.
Руслана заметила в глазах Войко хитрый блеск и устало покачала головой:
– Насмехаться надо мной вздумал? Только мы с тобой в одной лодке сидим. А сердцецветы… Недоразумение какое-то. Ошибка.
Войко согласно хмыкнул, и Руслана осмелилась спросить:
– А ты? Почему не хочешь нашей свадьбы?
Она не рассчитывала на честность. Думала, что ответ Войко почти повторит ее собственные слова. Но сын торговца вдруг признался:
– Я не получил ответ на письмо, – голос его чуть дрогнул, выдавая напряжение. Войко коротко глянул на Руслану, но быстро отвел глаза. В их обсидианах дрожали слезы.
Руслана удивленно моргнула. Медленно приблизилась к лавке и вновь села подле «нареченного».
– Что за письмо? – видя волнение юноши, она добавила: – Может, ответ еще придет.
– Если женюсь на тебе, для него будет уже поздно, – с обреченностью смертника выдохнул Войко.
Сердце Русланы оборвалось. Безмолвная правда открылась ей со всей ясностью.
Войко влюблен в другую. В девушку из другого города. Наверняка они познакомились, когда Войко в очередной раз путешествовал с отцом, помогая с товаром.
И еще – эта девушка явно не из низшего сословия, раз умеет читать и писать. Иначе как влюбленным тайно обмениваться письмами?
– Ты умеешь читать?
– И писать тоже.
Руслана умела только читать, и то не слишком хорошо. Потому слегка завидовала Войко, но одновременно с тем – сочувствовала ему. Жить в незнании тяжело. Войко прогневал возлюбленную? Она нашла другого? Или просто письмо затерялось в пути?
Вот почему Войко ходил белее смерти. И вот почему у него были более весомые причины бежать от этой свадьбы. Бежать от Русланы.
– Если ты сбежишь, я останусь опозорена. Ни один мужчина больше не возьмет меня в жены, а горожане станут сторониться.
– Знаю. Потому и зову тебя бежать вместе.
Руслана понимала, почему Войко хочет уйти. Она даже не могла просить его отказаться от затеи, потому что это было эгоистично, неправильно. В отличие от Русланы, Войко любил и стремился спасти эту любовь.
Руслана же хотела спасти только себя.
– Ты потому сегодня у меня во дворе оказался? Собирался бежать к своей возлюбленной?
Войко не стал отнекиваться и честно кивнул:
– Отец только через седмицу туда вновь собирался. Я не мог столько ждать.
«Не мог. И сейчас не станет», – с горечью подумала Руслана.
Увидев, как переменилась в лице дочка охотника, Войко сказал:
– Знаешь, у меня тоже есть план. Я все еще предлагаю бежать вместе, но не сегодня. Нужно притвориться, что мы смирились, что все хорошо и мы согласны на свадьбу.
– До нее всего несколько дней, – сокрушенно покачала головой Руслана.
– Мы используем их, чтобы убедить родных – противиться не станем. Так будет проще сбежать. А еще – это время тебе на раздумья. Я не смогу остаться, Руслана, но мы можем уйти вместе.
– Но тогда мне придется оставить Хрусталь и старую жизнь. А как же мои родители? Отец умрет от горя, если я просто исчезну.
– А если окажешься опозорена?
– Тогда от горя умрет моя матушка, – с тяжелым сердцем поняла Руслана.
Выходит, у нее всего два пути. Остаться без будущего здесь, дома, либо направиться на поиски новой жизни.
– Обещаю, я не сбегу без тебя. По традиции венчание должно быть на третий день от Крашняны. Так что у тебя два дня на раздумья.
