Мама для сирот - Павлова Павлова
Сердце кольнуло. Смотря в эти зеленые глаза, я могла отчетливо увидеть себя. Его осунувшееся лицо, тонкие кисти, торчащие из под грязной, местами ободранной кофты, и этот взгляд маленького волчка — все это мне было так знакомо. Я была точно такой же, когда на мои плечи обрушилась ответственность за младших. Скорее всего, этот мальчика большую часть еды отдавал другим. И старался. Старался. Старался.
— Малыш, скажи, как тебя зовут? — спросила я, отодвигая стул и садясь на него.
— А тебе какая разница? Ты пришла в себя и теперь можешь уходить! — резко ответил мальчик.
— Не могу, — я покачала головой и дотронулась до повязки. — Видишь ли, мне кажется, я потеряла память.
— И что? — мальчишка скрестил руки на груди. — Это твои проблемы.
— Сашка! — Ева дернула мальчика за рукав. — Прекрати себя так вести!
— Ева, — я остановила девочку и улыбнулась. — Он правильно себя ведет. Я посторонняя и могу причинить вред вам. К тому же я взрослая.
Дети смотрели на меня с удивлением. Даже Саша, опустив на мгновение настороженность, потрясенно моргнула. Но быстро взял себя в руки. Он молодец.
— Так. Давайте начала разберемся с тем, что я не намерена причинять вам вред. Хотя бы потому, что мне это не выгодно. У вас и забрать нечего. Согласен?
Саша резко кивнул, затем присел на стул напротив и внимательно посмотрел на меня.
— А теперь я хочу предложить один договор. Только для начала расскажите мне все, что у вас тут твориться, — предложила Еве тоже присесть.
Девочка замешкалась немного, а затем приняла предложение и села рядом со мной. Она тоже была очень худой. Мне было физически больно смотреть на ее тонкие, как тростинки, запястья. Хотелось накормить. Обогреть. И обнять. Но я сдержалась и внимательно посмотрела Сашу.
— Что вас интересует? И если я расскажу, вы пообещаете, что уйдете?
— Я могу пообещать, что никогда не причиню вам вреда. И постараюсь помочь.
Я почувствовала, как Ева под столом слегка пнула мальчика по ноге. Тот вздохнул и поднял на меня решительный взгляд. Видимо, им совсем тяжко. В детстве, я бы не согласилась на такое предложение. Но видя их отчаянную борьбу, могу предположить, что... еды у детей нет совсем.
— Сколько вас тут?
— Пятеро, — нехотя сказал Саша. — Было четверо. Но весной нам подкинули Варю.
— Варю? — я удивленно моргнула.
— Она маленькая совсем, — тихо сказала Ева, сжимая ручки в кулаки. — Примерно года два. Она спит в соседней комнате.
— А где остальные дети? И сколько им лет?
— Сонька и Егорка на огороде. Собирают травы на чай. Соньке пять, Егору десять, — пожал плечами Саша. — Вечером мы с Егором пойдем на пруд. Ловить рыбу.
Я задумалась. Значит, у них за домом есть огород. Учитывая размеры дома, огород должен быть большим. Только что дети могли понимать в рассаде?
— Рыба это замечательно, — задумчиво протянула я. Интересно, а дети умеют делать экран для ловли? Надо будет выяснить. — А вам сколько лет?
— Мне десять, — тихо сказал Ева.
— Мне двенадцать, — Сашка вздернул подбородок.
В груди снова неприятно кольнуло. Мне тоже было двенадцать, когда я начала заботиться о младших. Но их у меня было всего двое. И они были уже почти взрослыми. А еще у меня был надежный дом. И отец, пусть и алкоголик, но порой вспоминающий свои обязанности и приносящий еду в дом.
— Как давно вы тут живете вообще? — задала я следующий вопрос, проглотив ком в горле.
— С самого начала войны.
«Войны?» — по спине прошла дрожь.
— Тут основали приют для детей, которые остались без родителей из-за войны с Северянами. Нас тут было больше двадцати. Но смотрительница приюта, год назад, забрала все деньги и сбежала. Это было в ноябре, — Саша опустил взгляд и нахмурился. — Ту зиму многие не пережили.
Я не стала спрашивать подробности. Бедные дети. Поэтому они так насторожено и отнеслись ко мне. Но из-за безвыходного положения, им пришлось сдаться. Да еще младенца кто-то умудрился подкинуть! Его надо будет осмотреть в первую очередь. И найти одежду. И организовать еду. И сделать уборку.
Я сама не заметила, как решила помочь этим детям. Почему? Все очень просто. Если я права, это даже не мое время. Надо смотреть правде в глаз - связаться с Машей и Максимом я не смогу. Да и идти мне некуда. А эти дети нуждаются в помощи взрослого человека.
— Я выяснила еще не все, что меня интересовало. Но скажу так, — я решительно посмотрела мальчику в глаза. — Я помогу вам. Пока моя память не вернется, я буду помогать.
— Да как вы сможете помочь? — нервно усмехнулся мальчишка. — Судя по вашей одежде, вы дворянка! А значит, ничего не умеете.
— Даже если я ничего не умею, — я усмехнулась и ударила себя ладошкой о грудь, — это платье уже стоит немалых денег. Его можно будет продать в городе.
Про мешочек с деньгами я пока решила не говорить. Надо будет узнать систему денег в этом... времени? Мире? Точно. Мне бы узнать, как я выгляжу и точно ли я сейчас в России.
— Ева, милая, подскажи, у вас тут есть зеркало? И в какой стране мы находимся? — небрежно спросила я, следя за реакцией детей.
Они переглянулись. В их взгляде читалась растерянность.
— Мы находимся в Радовии. В деревне Верхние Голубки. Это около Северного Моря, — ответил наконец-то Саша, посмотрев на меня все с той же растерянностью.
Ох, значит не просто время другое. Но и мир тоже. Я нахмурилась. Да уж. И как я умудрилась так вляпаться? А самое главное — за что? Где мой вечный покой и умиротворение после смерти?!
— У нас есть небольшой осколок зеркала в бане. Я принесу, — сказав это, Ева посмотрела на Сашу и лишь после его кивка слезла со стула и выскочила из кухни.
Баня! У детей есть баня! Скорее всего, в ужасном состоянии, но... Подождите, а почему дом превратился в развалины за год? Или он и до этого был не в лучшем состоянии? Думаю, мне придется основательно поговорить с детьми. Но уже после того,
