Вдова на выданье (СИ) - Ольга Шах
Что он там молол про «майскую розу»? Придуривается, что ли? Или меня держит за дуру? Скорее второе, он самозабвенно трещал что-то о том, мне крупно повезло по жизни, раз уж он поддался на уговоры господина Тобиаса и переехал в наш дом. Во как! Дохаживать меня, стал быть, согласился? Или помочь меня на тот свет сплавить? Хотя, вряд ли. Не похож жизнерадостный пухляш на безжалостного убийцу.
Лекарь, всё с той же счастливой улыбкой, попросил меня прилечь и снова приложил к моему платью слуховую трубочку, затем покачал головой, сообщил, что мне прописан постельный режим, поскольку сердце бьётся слишком часто, пульс не в порядке и далее по списку.
- Кроме того, не советую ещё какое-то время носить корсеты. Все свои рекомендации я передам вашему супругу, как только он вернётся с прогулки с госпожой Аделаидой.
«Передай, родимый, конечно, передай, как без этого»! – подумала я, глядя, как за лекарем закрывается дверь – «что до корсетов, то мне стать стройнее они точно не помогут, так стоит ли издеваться над собой»? Я добрела до гардеробной, выбрала там длинный махровый халат и тапки, которые завязывались лентами на щиколотках, кое-как их примостила, и вышла из комнаты в «большой мир».
Судя по тому, что я видела из окна, комната моя располагалась на втором этаже. Я осторожно побрела по длинному коридору, ожидая неизвестно чего. Несколько портретов, висящих на стенах, намекали мне, что это родственники или родители, быть может, госпожи Катерины – очень уж очевидным было семейное сходство той, которую я видела в зеркале, с изображёнными людьми на портретах.
Что ж, это всего лишь укрепило меня в той версии, что господин Тобиас женился на деньгах. Дело для меня привычное и ни в коей степени не осуждаемое. Только вот я думаю о том, что очень грустно было ему каждую ночь приходить в спальню своей дражайшей половины… впрочем, опустим моральные терзания господина Тобиаса – кажется, я нашла кое-что интересное – библиотеку.
Почему-то все уважающие себя попаданки делали именно так, а я чем хуже? То есть, получали всю необходимую информацию из книг, понимали, что знают и умеют больше, чем все в этом мире. Первым делом изобретают ручную мясорубку, затем помогают обиженным и угнетённым, поднимают село с колен, а впоследствии находят своё женское счастье. Говорю это с определённой долей ответственности, поскольку Анютка до чрезвычайности любила литературу подобного жанра, и нередко я слушала её вольный пересказ: «Ну и вот, училка эта сидит в болоте, вся очумевшая, поверить не может, что козёл этот её бросил, и после этого она ещё попала незнамо куда».
Я с трудом припомнила последний пересказанный роман. Там тоже фигурировала поднятая целина, если память меня не изменяет… Так о чём это я? Библиотека в этом случае нам, приличным попаданкам, всенепременнейше должна помочь. Поэтому-то я сейчас нервничаю, когда осматриваю тёмные полки с книгами. Осторожно достала небольшую книжицу с туманным названием: «Его сердце»! Тяжело вздохнув и уже подозревая, о чём это произведение, я открыла середину книги – так и есть, про анатомию не сказано ни слова. Внимательный осмотр всех книг в зрительной доступности показал, что содержание оных приблизительно одно и тоже.
А для чего тут поставлена такая милая маленькая лесенка? Я забыла о том, что нынче не в том возрасте и весе, как раньше, и решила вспрыгнуть наверх быстроногой ланью. Но не тут-то было. Однако, я тоже не из босяков каких-нибудь… Поэтому, осторожно переставляя ноги и отдыхая каждую минуту, вскарабкалась по лесенке. Ну, вот же! Не зря корячилась! Географический атлас мира, потом толстая книга, листать не стану, возьму с собой наугад.
Сползла вниз, передохнула. Стало совсем темно, я зажгла ещё одну свечу и уселась за стол для того, чтобы изучить свои находки. Что ж, мне повезло. Согласно атласу, страна, в которой я нахожусь, называлась Аурелией. Красиво и ничего мне не говорило. Так, что дальше? Строй – конституционная монархия (ну, кто бы сомневался), климат весьма умеренный с мягкими зимами и длинным тёплым летом. К сожалению, я не смогла определить, в каком городе сейчас нахожусь, оставлю пока это на потом. Далее, что тут у нас… толстенная книга оказалась не чем иным, как сводом законов… тоска… помнится мне, что один из папиных помощников когда-то пытался поведать мне о тонкостях Гражданского и Семейного Кодекса, но много я не осилила, так что сейчас равнодушно листала книжищу, не слишком вчитываясь в то, что там написано. Кстати, ничего нового: в браке собственность считается совместно нажитой, вдовам и вдовцам переходит всё имущество супруга, и прочая лабуда. Большой круг с непонятными письменами оказался не чем иным, как календарём, путём нехитрых вычислений я узнала, что сейчас одна тысяча тридцатый год от сотворения мира.
Так, пожалуй, кое-что стоит записать, дабы потом не забыть. С этой целью я стала дёргать все ящики письменного стола. Бумажки какие-то, счета на оплату. Ничего, похожего на шариковую ручку, гусиное перо и чернильницу или что-то похожее. Я дёрнула последний ящик, он выдвинулся с большим трудом, и я вытащила оттуда пачку бумаг весьма официального вида. Так, что тут у нас? Девица Катерина Грей сочеталась браком с господином Тобиасом Дарк в четыре тысячи двадцать седьмом году от сотворения мира. Однако, не так давно они супружествуют! Что дальше? Документы самой девицы Грей, согласно которым она родилась… тридцать два года тому назад. Вот это номер, чтоб я помер… то есть мои глаза и зеркало меня обманывают?
Глава 4
Чудны дела твои, Господи! Я повертела бумажки и так, и этак, и хмыкнула! Оказывается, что родители госпожи Катерины решили озаботиться судьбою единственного дитяти и настояли на составлении брачного договора. В моём мире, кстати, тоже крайне полезная вещь, и частенько скрепляет брак посильнее огромного чувства.
Так вот, согласно этой вот бумажули, господин Тобиас Дарк, двадцати семи лет от роду, после того, как возьмёт в жёны девицу из семьи Грей, вкупе с ней получает единовременную однократную выплату, подозреваю, что немаленькую. Сумма была указана, но мне она ничего не сказала. Компенсацию моральную, что ли? Я стала читать дальше, пытаясь разобраться в хитросплетениях умных выражений.
Так вот, кроме денег,
