Герой моих грез и кошмаров - Лана Ежова
Мужчина посерьезнел.
– Маленькое уточнение. Направление магии вашего сына?
– Созидание, – честно заверила его.
– Две или три стихии?
– Земля, вода и воздух, – перечислила я, радуясь, что он не спросил о сопутствующих дарах.
Впрочем, я и сама еще не уверена, есть ли у Оливера склонность к магии исцеления.
– Ваш сын не маг, а чародей… Хорошо. Мое предложение в силе: вы становитесь моим прикрытием у градоначальника, я закрываю глаза на раннее пробуждение магии вашего сына и не отправляю его в пансион, если не пожелаете обратного.
Не пожелаю обратного? Оставил себе лазейку… Повезло, что мне его милость больше не нужна.
Я быстро протянула руку, предлагая скрепить сговор.
– Идет, я согласна.
Чародей почему-то поморщился, но ударил по ладони. В воздухе сверкнули золотым магические печати, подтверждая, что сделка заключена.
Мне понадобились полчаса и ловкие руки Лил, умеющей скрутить мои вьющиеся волосы в элегантную прическу, чтобы собраться.
Роскошное платье, которое я покупала на годовщину свадьбы, но так и не надела, нежно ласкало тело. Поднятые в высокую прическу волосы и колье из четырех нитей аметиста подчеркивали тонкую шею, темные тени – кошачий разрез глаз, а бальзам с эффектом блеска – форму губ.
Чародей окинул меня придирчивым взглядом и одобрительно кивнул. Ни критики, ни комплиментов… А еще аристократ!
Я мысленно посмеялась над своими претензиями. Какая мне разница, что он думает о моей внешности? А ведь все равно немного обиделась, что он промолчал.
Лорд Аламейский заметил мою реакцию и вскинул рассеченную шрамом бровь.
– Появились еще претензии?
Боги, да он демонски проницателен!
– Разве я осмелюсь… высказать четвертую?
– Хорошо. Пока вы копите смелость, мы спокойно доедем.
Возле коттеджа стояла черная карета, запряженная двойкой вороных жеребцов, нетерпеливых и громких. На козлах сидел крепкий кучер в черном плаще и широкополой шляпе, из-за которой я не смогла рассмотреть его лицо. Бедняга, как он еще не сварился в своем глухом наряде, ведь лето выдалось жаркое?
Увидев на двери «медвежий» герб, я не удержалась от подколки:
– Ваше чародейство, отправляетесь развлекаться на служебном транспорте?
– Согласитесь, что это удобно? – ответил лорд Аламейский невозмутимо.
– И экономически выгодно, – поддакнула я.
– Вот-вот. Люблю свою работу!
Словно галантный кавалер, он помог мне подняться в карету.
На выезде из школы случился конфуз: нас остановил сторож, боевой маг в отставке. Заглядывая в карету, он едва не кланялся. Никогда еще я не видела Мувуриса таким взволнованным и виноватым.
– Ваше чародейство, я верой и правдой служил королю! Я не знал, что Вандур и Прекстона нельзя выпускать! Я же не думал, что они директора грохнули!
Вина Айоны и преподавателя боевой магии еще не доказана, а их уже называют убийцами. Печально…
– Успокойтесь, вас никто не обвиняет, – спокойно произнес инспектор. – Вы придерживались инструкции.
– Правда? – недоверчиво переспросил сторож. – Теперь меня не уволят?
– Вы сохраните свою должность.
Облегчение отразилось на сухощавом лице Мувуриса. И я порадовалась, что теперь мы сможем ехать дальше.
– Спасибо, ваше чародейство! Хорошего вам вечера! И вам, госпожа Рутшер.
– Джемма здесь?
Я ошиблась, решив, что теперь мы сможем спокойно покинуть территорию школы.
Из густой тени, отбрасываемой кроной дуба, вышел Грэхем. На его лице застыла брезгливая гримаса, руки сжимались в кулаки и тотчас разжимались.
– Ты меня удивляешь, Джемма, – со сдерживаемой яростью заявил он. – Почему ты с ним? Чем же я не подошел?
Нападки Грэхема оказались полной неожиданностью.
Когда я овдовела и Вандур еще не предложил занять место покойного супруга, хоть у меня и не было диплома, наглый сосед навязывал свою помощь в обмен на «капельку нежности». Непотребные слова он подкрепил действиями – зажал прямо в коридоре школы и полез с поцелуями. Мне повезло вырваться. К следующей атаке я уже подготовилась: ошеломив его заклинанием из арсенала боевиков, сломала нос. И все же два года Грэхем преследовал меня. Даже предложил замужество.
Начни он с него, я бы подумала. Вру. Ни за что не согласилась бы! Ни Лил, ни Оливеру наш сосед не нравился, да и не был он человеком, который мог сохранить мою тайну. Он первый доложил бы, что магия у моего сына проснулась слишком рано, что нестабильна и все еще растет. И да, похоже, у Оливера не просто три стихии, а и пробуждающийся сопутствующий дар – магия исцеления.
– Молчишь, Джемма? Неужели я хуже этого калеки? Темнота не все скрывает.
– Кто сказал, что я люблю темноту? – скучающим тоном произнес инспектор. – Чем больше света, тем интереснее.
Почему Грэхем решил, что я согласилась стать любовницей Аламейского? Просто потому, что сидела рядом с ним в карете? А еще была одета в вечернее платье… Вывод напрашивался сам собой.
Горечь разлилась во рту. Даже когда враг считает тебя доступной, обидно до слез.
– Лорд Грэхем, вы ошибаетесь. От лорда Аламейского мне не поступало лестных предложений. – Одарив инспектора нежной улыбкой, я импульсивно добавила, желая позлить ненавистного блондина: – О чем я искренне сожалею.
Мой спутник издал удивленный смешок.
– Ах ты, дрянь! – Грэхем страшно оскалился и вскинул руки.
В меня полетело «Шаровое копье».
Испугаться не успела – ослепительно-голубую вспышку поглотил «Щит» инспектора.
– Нападение на представителя короля и служащую школы? Грэхем, в курсе, что вас ждет?
– Мне все равно, – процедил сквозь зубы блондин, пытаясь разорвать «Воздушные путы», которыми спеленал его Аламейский.
– А зря. – Потеряв интерес к преподавателю, инспектор выудил из кармана черного камзола блокирующий магию браслет и бросил сторожу. – Господин Мувурис, передадите нарушителя стражникам. Справитесь?
Отставной боевик растерянно кивнул и торопливо защелкнул блокиратор на руке преподавателя.
Тот грязно ругался и сыпал угрозами:
– Вы все пожалеете! Я обращусь к королю!..
– Ваше право, – лениво отозвался инспектор.
Все так же молчаливо Мувурис принял и «поводок» от «Воздушных пут» Грэхема.
Дверь захлопнулась. Карета рванула вперед, и меня откинуло на мягкие подушки сиденья.
– Мы куда-то торопимся?
Инспектор усмехнулся:
– Разумеется! Мы спешим сообщить градоначальнику Подгорска печальную новость о племяннике.
Больше не останавливаясь, карета покинула территорию школы и направилась в центр, к трехэтажному дому самого влиятельного семейства нашего города.
– Как долго Грэхем пытается пробраться в вашу постель?
Вопрос прозвучал странно. Не похабно, нет. Так целитель спрашивает о течении болезни.
– Два года. До смерти супруга он осмеливался лишь на чересчур назойливые комплименты и неприлично долгие взгляды.
– Вы держались стойко. И довели мужика до преступления.
Я вся подобралась.
– Я еще и виновата?
– Кто-то так и скажет. – Лорд Аламейский не сводил с меня внимательного взгляда. – Готовы к осуждению со стороны общества? Кокетка, сводящая с ума своей холодностью достойных мужчин.
Меня
