Рубиновое пламя - Илона Эндрюс
— Мы встречались, — напомнила я ему. — Что я могу для вас сделать?
— Произошло убийство, — сказал мистер Грегуар. — Я пытался связаться с Превосходным Дунканом, но он не отвечает.
— Кто убит?
— Лусиана Кабера.
Вот дерьмо.
— Кто еще знает?
— Вы второй человек, которому я позвонил. Мне было поручено связаться с вами, если Смотритель будет недоступен.
— Соблюдайте спокойствие. Закройте ресторан. Сейчас я к вам приеду.
Я повесила трубку и набрала номер Линуса. Один гудок, второй, третий…
Линус всегда отвечал на мои звонки. Ночью или днем, в любое время, он снимал трубку после второго гудка.
Четвертый, пятый…
Он всегда предупреждал меня, если ожидал, что будет недоступен. У нас с Алессандро была назначена встреча с ним сегодня вечером. Я повесила трубку и открыла дверь.
Матильда и Рагнар, моргая, уставились на меня.
— Уведите семью Дабровски отсюда и найдите этого дорогого, в стрессе напуганного паука, прежде чем она кого-нибудь укусит или отложит яйца.
Я побежала по коридору к выходу, набирая номер Алессандро. Он уехал этим утром, чтобы выследить Дага Гандерсона. Он ответил мгновенно.
— Где ты?
— Подъезжаю к воротам.
— У меня чрезвычайная ситуация, — сказала я ему.
— Мы возьмем мою машину.
Я покинула здание и выбежала на солнечный свет, набирая номер Леона по пути к воротам.
— Если это из-за паука… — начал Леон.
— С пауком позже разберемся. Линус не отвечает на звонки. Мне нужно, чтобы ты поехал к нему домой.
— Еду.
— Позвони мне, когда доберешься туда.
Серебристая «Альфа-Ромео» Алессандро пронеслась через ворота и затормозила передо мной. Я села в машину, мы развернулись и помчались по подъездной дорожке.
— Куда? — спросил Алессандро.
— В «Передышку». Убита Спикер Ассамблеи штата Техас.
Глава 2
«Передышка» занимала красивое двухэтажное здание на углу Милам и Аниты, в центре города. В Хьюстоне были лакшери места, но этот район не был одним из них. Здесь размещались типовые жилые комплексы, караоке-бары, бистро и закусочные на вынос. «Чипотле» и «Старбакс» пустили здесь свои корни и наслаждались интенсивным пешеходным движением молодых специалистов, которые останавливались по пути в стальные, стеклянные башни Северо-восточного Мидтауна или из них.
«Передышка» маскировалась под обычный ресторан среднего уровня. Построенный из красного кирпича, он мог похвастаться большими арочными окнами на первом этаже, и если вы войдете в его парадную дверь, то найдете сытное меню из техасских стейков с нотками французского колорита. Особые клиенты не входили через парадную дверь. Они входили через боковой вход, и их вели по узкой лестнице на второй этаж. Там у них был выбор между просторной столовой со столами, расставленными далеко друг от друга, чтобы обеспечить уединение, или патио, обеденной зоной под открытым небом, окруженной с двух сторон стенами из растений, а с третьей — каменной кладкой, на которой были вывешены произведения искусства на тему Старого Запада, старинные карты в рамках и черно-белые фотографии на случай, если посетители каким-то образом забудут, что они в Техасе.
На этой стене и висела Лусиана Кабера, между групповым снимком нескольких ковбоев и сказочным оригиналом Доусона Доусон-Уотсона*, изображающим поле, усеянное синими шляпками[1].
Двухфутовый металлический шип пригвоздил ее к камню в районе груди. Второй шип торчал из ее открытого рта. При жизни она была стройной женщиной с короткими вьющимися волосами, которые она с небольшим намеком на мужские прически политиков. На ее лице часто сияла улыбка, она много жестикулировала при разговоре, и в ее глазах искрилась жизнь.
То, что висело на стене, было ее бледной, безжизненной имитацией. Кровь пропитала ее бежевый костюм. Ее фирменные очки с темно-зеленой оправой валялись на земле. Ее черные туфли-лодочки упали, а босые ноги, подвешенные в шести дюймах над полом, безвольно болтались. От ее ног с бледно-зеленым лаком на ногтях веяло чем-то тревожным и уязвимым. Я никогда не видела ее без обуви. Это казалось неправильным. Я не могла этого объяснить, но данный вид заставил образоваться комок в моем горле.
В первые несколько месяцев работы на Линуса я твердила себе, что, в конце концов, я буду нечувствительна к явной жестокости магического боя. И вот прошло почти два года, теперь я знала лучше. Когда я видела тело, изуродованное чьей-то силой, желание убежать, тревожное ощущение опускающегося живота и сжатого невидимым кулаком горла, никуда не девалось. Оно навсегда останется со мной, но я научилась как-то обходить это стороной, чтобы делать свою работу. В этом, кстати, мне помогали перчатки. Когда я надевала перчатки перед приходом на место преступления, какая-то часть меня воспринимала их как сигнал, что пришло время отбросить тревоги и страхи.
Алессандро уставился на труп. Его лицо потемнело.
Когда граждане Техаса узнают, что спикер Ассамблеи убита, дерьмо с ужасающей силой обрушится на вентилятор. Последствия будут катастрофическими, а наша работа заключалась в том, чтобы сдержать это.
Первоочередной задачей было перенести место преступления подальше от «Передышки». Тело Лусианы должно было быть обнаружено — она была слишком заметна, чтобы просто исчезнуть. Если оно будет обнаружено здесь, «Передышка» с сотрудниками станут центром внимания средств массовой информации, что подорвет нашу способность вести расследование. А нам любой ценой нужно было избежать света гигантского прожектора, направленного на Линуса.
Алессандро набрал номер.
— Мне нужна команда по зачистке, наивысший приоритет. Документируйте, переносите, воссоздавайте заново. — Он дал им адрес «Передышки» и повесил трубку.
Иногда наши мысли были настолько синхронны, что это было почти пугающе.
Я заставила себя внимательно осмотреть тело. Угол входа обоих шипов наводил на мысль о нисходящей траектории. Первый шип так глубоко вонзился в стену, что выступал всего на четыре дюйма. Второй едва держался, почти все его двадцать дюймов были видны. Оба шипа заканчивались металлическим кольцом с отверстием, достаточно широким, чтобы пропустить через него тяжелую веревку.
Мне это не понравилось. Нисколько.
Алессандро уставился на шипы, затем наклонил голову и посмотрел на башню из бетона и стекла в паре кварталов к юго-востоку.
— Мистер Грегуар, пожалуйста, расскажите, как все произошло, — попросила я.
Стефан Грегуар кивнул. Среднего роста, ему было за сорок, белый, гладко выбритый мужчина с техасским загаром и темными волнистыми волосами, тронутыми сединой. Он носил очки, его костюм был безупречно сшит, и он казался невозмутимым, несмотря на человеческое украшение на стене его ресторана. Официантка рядом с ним, молодая блондинка в черно-белой униформе, была далеко не так спокойна. Она сжала руки в кулаки и уставилась в пол перед собой. Я понимала это побуждение. Мне бы тоже хотелось уставиться в пол.
— Мадам
