Королева и изгнанник (СИ) - Светлана Геннадьевна Ермакова
– Как же вы его собираетесь разводить, если он один? – спросила королева, – или вы уверены, что это самка, ожидающая приплода?
– Это не самка. Слизни – гермафродиты. Если у него будут нормальные условия для жизни, будет и приплод. Вы ведь одолжите мне вон тот короб для его переноски?
Лерой махнул рукой в разрешающем жесте. Он собрал с камня несъеденный охотниками завтрак и направился к выходу из пустоши. Остальные пошли за ним.
После пересечения дороги, проходящей между странами, Зигфрид стал с любопытством оглядываться. Здесь многое изменилось, и прежде всего, теперь долина Гофер утопала в зелени. Но всё это было неважно, тем более, что зеленью он налюбовался за последнее время по уши. Самым важным для изгнанника было то, что его сразу встретили без агрессии. И пусть короли Лерой и Ларен Обен пока не решили, как с ним быть, но в их лицах он не увидел ненависти или жажды мщения. Это было тем, что Зигфрид изначально и хотел в них вызвать, когда заострял внимание в разговоре на том, что он уже отбыл наказание и вообще больше не преступник, теневой король Дадиани, а совсем другой человек по имени Зигфрид. А к другому человеку откуда взяться ненависти? Лишь Ахига Вэй поглядывал на него с явным желанием прихлопнуть на месте своим кулачищем. Но он всего лишь друг короля и не имеет тут решающего голоса.
Спустившись в долину, все направились к светлому купольному зданию. Стало быть, это и есть новая королевская резиденция. Что ж, неплохо смотрится. Хотя, конечно, не так пафосно, как замок короля Дестры или даже дворец короля Синистры, больше напоминающий простой городской дом. Сам он когда-то в мечтах видел своё жилище гораздо помпезнее, подобающее властелину мира. Но теперь те мечты рассыпались в прах, причём безвозвратно. Предпринимать новые попытки насильственного завоевания власти Зигфрид не собирался. Потому что все его мечты о мировом господстве с одной стороны язвили полным провалом прежней жизни, а с другой – вызывали сарказм воспоминаний о жизни среди дикарей. Нет, новоявленный гражданин долины Гофер по имени Зигфрид чувствовал себя намного лучше человеком без прошлого.
В резиденции ему показали гостевые комнаты, где он может помыться и отдохнуть, пока короли тоже, в свою очередь, отдыхают после охоты. С наслаждением Зигфрид принимал тёплый душ, когда услышал тихие шаги в комнате. Он, как был, нагишом подскочил к снятым и оставленным здесь же сапогам и вытащил кинжал. Осторожно приоткрыв дверь и выглянув, он увидел какую-то светловолосую молодую женщину в тёмном платье. Та обернулась и, столкнувшись со взглядом Зигфрида, смущённо сказала:
– Их Величества велели принести вам одежду, – и она показала рукой на вещи, которые уже положила на широкую кровать.
Зигфрид впервые за долгое время почувствовал напряжение в паху.
– Подождите, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить. Сейчас я домоюсь и выйду.
Он вернулся под душ и судорожно смыл с себя остатки мыльной пены. Потом, решив больше не натягивать на себя лохмотья, обернул бёдра широким полотенцем и вышел из душевой комнаты. Женщина стояла возле открытой двери из комнаты, готовая выйти немедленно при первой же возможности.
– Как ваше имя, госпожа? – вкрадчиво начал Зигфрид.
– Сусанна, – слегка покраснев, ответила блондинка.
– Вы здесь работаете... Сусанна? – мурлыкнул он имя женщины.
– Да, я тут прибираюсь. Ведь в резиденции никто постоянно не живёт, и домового здесь нет, – пожаловалась та, хлопнув глазками.
– А вы сами живёте в долине, со своей семьёй?
– Нет, с семьёй брата... А о чём вы хотели поговорить, господин?
– Вот об этом и хотел, – Зигфрид близко подошёл к завороженно глядящей на него женщине, – и всё ещё хочу...
Трое охотников прошли на террасу океанского бунгало, в котором жили короли, и уселись там в кресла. Некоторое время они молчали и переглядывались. Потом Лора рассмеялась:
– У нас сейчас такой глупый вид, что любой на месте Зигфрида почувствовал бы себя хозяином положения. Давайте лучше быстро решим, что теперь делать, и при следующей встрече будем олицетворять королевскую уверенность.
– Что тут решать? – мрачно ответил Ахига, – Посадить его в клетку и потом снова отправить в портал.
– Так и будем его туда-сюда гонять? – усмехнулся Лерой.
– Да, пока он не отучится возвращаться.
– Для того, чтобы решить, что нам делать, у нас недостаточно данных, – сказал король.
– У нас уже есть куча данных, о которых надо принять решение, – возразила ему Лора, – Первое – сам факт возвращения Зигфрида Дадиани. Оглашать этот факт или засекретить?
– Чтобы засекретить, его придётся держать ото всех в изоляции. И то информация наверняка просочится. Так что – нет, скрывать это не имеет смысла.
– Тогда надо придумать, как это подать общественности, пока какая-нибудь газета не прознала и не подняла собственный трезвон.
– Да, какой-нибудь "Светский сплетник" начнёт кричать, что вместо казни получился фарс, из которого Дадиани вышел не только живым, но ещё и вернувшим себе молодость, – сказал Вэй.
– К тебе будет просьба, Ахига, – сказала Лора, – Найди в архивах древнюю информацию по казням путём изгнания в портал, особенно о том, были ли возвращения после этого. Нам нужно будет обосновать своё решение об избрании такого вида казни, чтобы не было подозрений, что мы специально сохранили ему жизнь.
– Мой отец сделает это быстрее, у него уже есть доступ в архив королевского дворца, – заметил Лерой, – так что, Ахига, просто расскажи всё господину Густаву, и озадачь от моего имени.
– Ладно, я тогда сразу и поеду в Ромул, – согласился тот, и, попрощавшись с королями, ушёл.
– Так, с этим предварительно решили, – подытожила Лора, – Теперь главное.
– Полагаешь, что есть в этом что-то более главное, чем само его возвращение?
– Да, – убеждённо ответила Лора, – То, что он так помолодел, взбудоражит всех гораздо сильнее, чем то, что он вообще вернулся. Мы с тобой ещё не состарились, и не можем осознать то, что почувствуют все пожилые люди при этом известии. Взять хоть твоего отца, или королей Дестры и Синистры. Да они же места себе на найдут, пока не узнают причины.
– А главное, способа, как это сделать, чтобы тоже вернуть себе молодость, – кивнул Лерой, – как бы у нас снова не захотели забрать
