Проклятье для дракона - Валентина Гордова
– Зачем ты пришла, Марисса?
Потупив серенькие глазки, щедро подведенные чёрной краской, девушка надула алые губки и обижено произнесла:
– К тебе, любимый.
«Любимого» передёрнуло от подобного обращения. Вздохнув, старательно пытаясь себя успокоить, он напомнил ей об очевидном:
– У меня конкурс невест начнётся ни сегодня, так завтра, о чём тебе превосходно известно. Что ты творишь?
Вот теперь девушка улыбнулась – хитро, игриво, провокационно. И с этой улыбкой она, игриво изогнувшись, тронула пуговицу на рубашке императора и «обрадовала» его:
– Я тоже буду участвовать в этом конкурсе!
Андор не злился, нет. Он просто в этот момент продумывал сразу семь вариантов того, как именно будет мучительно убивать ответственного за набор невест. Он ведь ясно дал понять, что не желает видеть среди них Мариссу Хиэйт. И что теперь? И теперь она участвует.
Император никогда не любил тех, кто не исполняет его прямые, к тому же такие простые приказы. Если человек не способен сделать так, как он приказал, значит, этот человек Андору не нужен.
– З-з-замечательно, – прошипел он, выдавливая из себя оскал, при виде которого все нормальные люди испугались бы и разбежались, ну или хотя бы просто забеспокоились.
Марисса улыбнулась в ответ.
Кажется, конкурс невест пройдёт ещё хуже, чем император полагал.
* * *
Спустя несколько часов, проведённых в громадной гардеробной, я со всей ответственностью могла заявить, что теперь меня император точно запомнит!
Это была бомба. Бомбезная бомба.
Пока я крутилась перед большим зеркалом в этой нереально огромной гардеробной, количество одежды в которой было просто запредельным, мама сидела в кресле и заливисто хохотала, откинувшись на спинку и вытирая проступившие слёзы.
– Ты неисправима! – Заявила она сквозь смех.
– Я просто хочу себе дракончика, – ответила я ей невинно.
А ещё хочу внеземной любви, чудес, приключений… Конкурс невест у дракона-императора – отличное начало для приключений!
Во всяком случае, я старательно себя в этом уверяла, старая не допускать и намёка на страх. Потому что точно знаю: сейчас испугаюсь и всё, полетят к чертям и дракон, и конкурс, потому что я туда просто не поеду.
– Глупенькая ты моя, – покачала мама головой, – я думала, ты будешь категорически против всего этого, испугаешься, захочешь домой…
И я просто не сдержалась.
Обернувшись к ней, серьёзно сказала:
– Я хочу. Пошли?
Мама заметно скисла, виновато отвела взгляд в сторону и ничего не сказала. Мне и не надо было ничего слышать. Мы с ней обе понимали, что добровольно нас при всём нашем на то желании никто не отпустит.
Так что план примерно такой: заявиться, влюбить в себя дракона и по совместительству императора, которого тут слушаются беспрекословно, а дальше… а дальше видно будет, но, думаю, попрошу открыть портал и вернуть нас с мамой домой. Авось и прокатит. А если нет – завалю императора, найду пару десятков магов и уговорю уже их открыть портал и вернуть нас домой.
План – бомба. Главное теперь, чтоб не детонировал раньше времени.
– Вот видишь, – я заставила себя улыбнуться, – домой никак, страхом делу не поможешь, а моё мнение тут и вовсе никто не спрашивал. Так зачем мне страдать, если можно славно повеселиться, так ещё и мужа себе найти. Между прочим, целого императора! Вот почему ты мне раньше об этом не рассказывала?
– Я не хотела, чтобы так получилось, – негромко ответила мама.
– Хотела или нет, но так уже получилось, поэтому прекращай раскисать, – велела я ей, – лучше скажи – розовое или фиолетовое?
Когда я спускалась по лестнице вниз, попрощавшись ещё в спальне с матушкой и перекинувшись парой слов с отцом, с которым оставлять маму мне было страшно, на меня смотрели все!.. В общем, сразу стало понятно, что на императора я впечатление точно произведу, оставив в его душе неизгладимый след.
«Я доведу вашего сына до психотерапевта»…
А внизу меня ожидало нечто. Нечто большое и чёрное, украшенное золотыми вензелями, с затемнёнными окнами и аккуратными выдвижными ступеньками, на больших круглых колёсах, запряженное четырьмя вороными конями.
Меня ждала карета.
А вокруг неё было почти с дюжину воинов на конях и с самыми настоящими мечами в ножнах на поясах. И вот они, стоило мне показаться, как-то неуверенно переглянулась.
– Леди Яра Эжен? – Спросил один из них, обращаясь ко мне.
– Э-э-э, – было моим невразумительным ответом, потому как я знала только Яру, или же Ярославу, Криви́льскую, то есть себя, а вот никаких Эженов на моей памяти не было.
Не зная, что говорить, я обернулась и вопросительно посмотрела на стоящих в нескольких от меня шагах родителей. Мама утвердительно кивнула, едва заметно поджав губы. Но её недовольство было обращено не ко мне, я это точно знала.
Отвернувшись к воину, я согласно кивнула, подтверждая свою личность. Надо бы не забыть это имя, а то неудобно получится.
– Леди Яра Эжен, вы осознаёте, что едете к самому императору? – С намёком вопросил воин.
И я так сразу поняла, что воины эти не папочке принадлежали, а самому императору.
– Что, правда? – Удивилась я «искренне». Это нервное.
Вышло громко и почти правдоподобно, но… воин посчитал, что я над ним издеваюсь.
– Прошу вас, – процедил он с прищуром и взмахом руки открыл дверку кареты.
Чуть не ляпнула «просите». Но вместо этого растянула губы в широкую улыбку, больше похожую на оскал, дождалась его едва заметного передёргивания и с чистой совестью забралась внутрь кареты, в которой всё тоже оказалось чёрным.
Широкое мягкое сиденье с двух сторон, посередине у окошка небольшой столик, да закрывшаяся за моей спиной дверь, мгновенно отрезавшая все окружающие звуки – вот и всё убранство.
* * *
Дверь открылась вновь, являя моему взору молодого военного, который поднял голову и встретился со мной взглядами.
– Послание от его величества императора, – произнёс он и осторожно передал мне плотно запечатанный конверт из чёрной бумаги.
Я настороженно приняла его, но не успела ничего спросить, как дверь закрылась и тут же карета плавно стронулась с места.
Мне даже держать конверт из плотной чёрной бумаги было страшно, не говоря уже о том, чтобы его открыть и посмотреть содержимое. Я и не торопилась, тщательно разглядывая его со всех сторон. Восковая печать золотого цвета выглядела очень внушительно и величественно, а изображенные на ней два льва на задних лапах заставляли моё сердце учащенно биться.
Не покидало чувство легкой нереальности и
