Невеста полоза - Мора фон Эпштейн
– Руст, всё хорошо, всё действительно хорошо. Не надо злиться, не надо. Алира…
– Да? – девушка вырвалась из крепкой хватки собственного отца и сделала шаг вперёд.
– Забери его, я не хочу, что бы он пострадал.
– Элеан?
– Запри его в амбаре или в любом другом месте, откуда он не сможет вырваться. Руст,… прости меня, – она порывисто уткнулась лицом в тёплую шерсть, но через мгновение отодвинулась и, встав, подвела пса к Алире, – идите.
Девушка неуверенно взяла упирающегося зверя за шкирку и потащила прочь, что-то торопливо говоря на ходу и утешая, но то ли его, то ли себя понять было уже сложно.
На востоке уже разгоралась неумолимая заря.
Король Змей… Сложно было бы найти хоть одного человека, который бы о нём не слышал или знал больше обычных сплетен. Даже здесь, на границе с его землями, знали не больше, чем в самых дальних странах. Старинные саги, расплывчатые легенды, выдуманные страшилки… Люди не знали ничего о змеином народе и его короле, кроме того, что им нет никакого дела до человеческого племени. Они жили на своей, строго очерченной территории, куда не впускали никого, кроме себе подобных. Король никогда не покидал своего замка и вмешивался в чужие дела настолько редко, что каждое такое событие становилось притчей. Всего таких баек насчитывалось около пяти, хотя их содержание менялось в зависимости от отдалённости земель относительно самого змеиного царства. Но чтобы сам Король чего-то потребовал,… об этом не слыхивали даже самые древние и покрытые плесенью старики, чьи повести хоть и мешались со слабоумием, но за рамки возможного не выходили. Впрочем, его угрозы имели под собой вполне твёрдое основание, был известен случай, когда разгневанный повелитель приказал своим слугам вырезать целый город, выросший не столь далеко от границы. На рассвете приехавшие туда крестьяне обнаружили лишь трупы и ни одного намёка на змеиную армию. С тех пор строить города рядом с землями змей никто не решался, хотя до сих пор так и не поняли, как всё это могло произойти. Впрочем, знать об этом Элеан также не хотела, после пережитой ночи и жуткого начала дня ей хотелось просто умереть,… но идущие рядом мужчины хорошо следили за тем, чтобы она не наделала глупостей.
Девушка понимала, что кричать и умолять бесполезно, но ещё никогда в жизни так не пугал её лес и священное древо в центре идеально круглой поляны. Юное и беззаботное солнце уже простирало свои лучи к грешному миру, чтобы согреть его в своих объятьях, и Элеан была готова умолять хотя бы его остановиться и не приближать миг её гибели. Она не знала, зачем потребовалась Королю Змей и едва не плакала от безысходности, думая, что видит небо, солнце, деревья и травы в последний раз. Она едва сдерживалась, чтобы не броситься на свой конвой в тщетной попытке вырваться на свободу, заранее зная, что вряд ли справится.
Но они пришли, и прячущие взгляды мужчины накрепко привязали её захваченными верёвками к священному древу.
– Змеиный король, – старейшина повернулся в сторону границы и, стараясь как можно громче, выкрикнул, – мы выполнили твой приказ и теперь просим, чтобы ты не серчал на нашу деревню. Прими эту девушку в знак нашей покорности твоей воле.
После чего аккуратно положил злополучный свиток к её ногам и в сопровождении остальных жителей деревни торопливо покинул священную поляну. Никто из них так ни разу и не оглянулся на тихо всхлипывающую жертву, которой оставалось только молиться в преддверии жуткой участи. Казалось, девушку покинули даже те остатки упрямства и гордости, на которых Элеан держалась весь путь от деревни до Дуба, и не будь она привязана, то, скорее всего бы, просто упала.
– Мамочка… Папа… – она тихо плакала, уже не в силах себя сдерживать.
И тут где-то за пределами поляны, но словно бы со всех сторон, послышалось змеиное шипение. Оно усилилось, и девушка застыла, не смея даже вздохнуть. Она смотрела остекленевшими глазами, как из травы показались головы и извивающиеся тела множества, огромного множества разнообразных змей, которые хоть и свивались в причудливые клубки, но к священному дереву ползти не спешили. Она смотрела, как сверкают на солнце узоры их чешуйчатых тел, видела, как появляются и исчезают их жала, слышала их шипение и лишь мелко вздрагивала, уже не в силах ни двигаться, ни плакать, ни говорить. Страх настолько сковал её тело, что девушка даже ничего не чувствовала, она только смотрела прямо перед собой и не смела моргнуть.
А потом все змеи разом замерли, и часть из них торопливо отползла с тропы в разные стороны. Послышались человеческие шаги, и среди деревьев показалась высокая мужская фигура в колышущемся в такт шагам плаще. Мужчина шёл неторопливо, но и не слишком медленно, словно полновластный хозяин как ситуации, так и этих земель. Он приблизился к поляне и выступил в поток солнечного света, отчего лучи заискрились на фибуле, скрепляющей плащ, а искорки глубоко запали в большие, цвета молодой листвы, глаза с вертикальными зрачками. Элеан узнала эти глаза,… она просто не могла их не узнать… Его рассыпанные по плечам густые светло-русые кудри венчала серебряная корона с узкими высокими зубцами, его тёмно-зелёный плащ был оторочен по вороту густым серебристым мехом, отчего и без того широкие плечи казались её шире. У него были красивые черты лица и глядя на него, было сложно не усомниться во все тех легендах, что рассказывали о его жестокости и властном нраве. Однако хватало одного взгляда в эти бездонные и не по-человечески красивые глаза, чтобы сердце охватил беспричинный страх, и оно начало мелко биться, словно овечий хвост.
Он был облачён в тёмно-зелёные одеяния, с непонятным многоцветным узором, смутно напоминающим змеиный. Лишь пояс да сапоги были серебряные и немного искрились под лучами утреннего солнца. Мужчина медленно приблизился и остановился напротив неё, его глаза, казалось, видят её насквозь. Девушка даже не могла вздохнуть от сковывающего её страха.
– Не надо так бояться, – его голос был мягким и каким-то обволакивающим, тёплым, – я не причиню тебе вреда. Они так грубо связали тебя, позволь я сниму верёвки…
Она не шевельнулась и ничего не ответила, не в силах оторвать взгляда от его глаз. А он вынул из висевших на поясе серебристых ножен небольшой, длиной в две ладони нож и аккуратно рассёк сдерживающие её путы. Девушка пошатнулась
