Наследие предков - Валерия Дашкевич
- Что?… А это мне. Ты можешь пробку понюхать.
- Всегда знал, что ты добрая.
- Знаешь, Вадим, доброта вообще понятие растяжимое: кому-то делаешь добро, а для другого оно оборачивается злом. Не грусти, я купила тебе апельсиновый сок, и не стоит благодарностей.
- Заходи давай. Рассказывай, чего так поздно, - мы зашли на кухню, Кирка разобрала пакеты, нарезала овощи и мясо, пока я доставал стаканы.
- Убрал, молодец. Я рада, что ты услышал меня, так как у нас через месяц планируется командировка на Средний Урал.
Я был очень удивлен, мы давно никуда не ездим, а здесь Кира согласилась на поездку.
- Чем вызвано твое согласие?
- Мне показали занятные фотографии пещеры, в которой по кругу были расставлены камни, а на камнях руны. Вот и все.
Она по привычке залезла со стаканом коньяка на подоконник. Мы часто любили посидеть вечерком втроем на кухне: моя жена специально для Кирки оборудовала мягкими подушечками место на подоконнике. Я смотрел на Кирку: сколько лет мы дружим, сколько времени я с ней работаю, а она все так же продолжает все прятать в себе. Уверенная и независимая.
- Рассказывай правду.
- Да что рассказывать, вызвал меня к себе наш интернационал, - Интернационалом мы называли нашего руководителя. Гурам - армянское имя, Моисеевич -еврей и Галушко тут и так все понятно. - Показал фото, сказал, что мы с тобой и еще два индивида, которые сделали фото и спонсируют поездку, отправляемся на Урал. Это если коротко, - пока она рассказывала, осушила бокал и наливала еще. - Я сегодня после работы заехала к Светке, знаешь, я не понимаю Вову, как можно отказаться от детей. Ладно, жена, все вы рано или поздно начинаете изменять, но дети причем. - Света - это подруга моей жены и Кирки еще с универа, только она сразу после окончания выскочила замуж. А три месяца назад ее с двумя маленькими детьми бросил муж, моя жена и Кирка помогали ей. Кирка регулярно таскает ей пакеты с едой, так как Светка отказывается брать деньги, а сама она пойти работать не может, так как самому младшему ее сыну полгода. -Представляешь он ей принес десять тысяч, сказал, что это алименты. А то что малому памперсы купить надо, а остальное ему все равно. Не понимаю, как можно быть таким жестоким. - Я понимал, что она не хочет продолжать разговор о поездке.
- А, что с эфиром? Будем записывать на перед.
- Да, нам за месяц надо снять месячный выпуск программы, а это восемь программ, плюс тема и поиск информации.
- Работы много. Я не понимаю, как ты согласилась на эту поездку?!
- Вадим, не спрашивай....Вспомни, как мы с тобой начинали, бегали по архивам, раскапывали что-то новое, неизведанное, прослеживали аналогию в исторических событиях. Мы были наполнены энтузиазмом и возможностью рассказать правду, а может и попробовать сделать мир немного лучше….. А знаешь, ты прав, не просто так… Я устала, - я видел, как всегда ровные плечи Киры поникли, она смотрела в темное окно. - Сама не знаю, просто устала. Внутри как будто пустота…. Мы с тобой постоянно что -то искали, а для чего все это?.. Знать и гордиться, что мы Великий народ?
Только чем гордиться, может нашим предкам и было, чем гордиться, только нам нечем. Где честь и достоинство? Просрали, нашим детям жрать нечего, нищета процветает, а мы с тобой людям мозги пудрим, чтоб они лишний раз не задумались, почем нынче гречка.
Ты знаешь, мы стали настолько эгоистичны, жестоки и черствы, что нам все равно, что с нашим соседом. За счет другого пытаемся самоутвердиться. Разве так поступают цари природы? Ведь даже животное просто так не убьет, а человек легко! И все ради забавы.
Мы забыли, что значит быть людьми, вместо этого выращиваем в себе оскотинившихся особей, а все эти компании, рекламы - игра на наших низменных инстинктах и пороках, а мы, не думая, ведемся. Мы стали жить по принципу: “Чем хуже, тем лучше”. У нас все делается во благо народа: уничтожаются заводы, рабочие места. Мы деградируем, а не развиваемся. Мы забываем о таких чувствах, как сострадание, самопожертвование, любовь. Мы забываем, что над собой нужно постоянно работать, но вместо этого регулярно думаем о выгоде. Мы малодушничаем, живем ради наживы, мы забываем, что мы - один народ, забыли, что значит совесть, перестали слышать свою душу. Мы забыли, что в единстве наша сила, и только, когда мы будем все едины, и каждый будет заниматься своим делом, только тогда мы начнем дополнять друг друга. Нас разрубили, как народ.
Но я верю, что может быть иначе, по другому просто не может быть. А нет, так природа заставит нас вспомнить. Мы пережили не один потоп, и только на краю гибели мы вспоминаем, что значит быть людьми, вспоминаем о таких прекрасных чувствах, как любовь, сочувствие, уважение.
Знаешь, меня можно считать сумасшедшей или шизофреничкой. А иногда мне кажется, что я должна была родиться не здесь и не сейчас…
Глупости. Я просто устала от всего, вот и лезут в голову всякие бредни, не слушай меня.
Перед собой я видел сидящей совершенно другую Киру, не ту, что мы привыкли видеть в универе - улыбающуюся, беззаботную, не ту, что я вижу на работе - уверенную женщину и знающую, что она хочет от жизни. Нет, сейчас передо мной сидела девушка, в ее глазах цвета зекрый печаль и сожаление, нежно-розовые губки опущены, темно-каштановые волосы, которые она всегдаидеально укладывала, сегодня волнами спадали на ее опущенные плечи. Сколько боли в ней и разочарования, которые она так тщательно скрывает за улыбкой и холодностью.
- Я сегодня написала завещание.
- Зачем?
- У меня такое чувство, что из этой поездки я не вернусь. Дом и часть денег в банке завещала Светке и детям, своим родным, остальную часть денег - Марии Васильевне; я попросила Свету, чтоб она оставила у себя Марию Васильевну. Машину я завещала тебе.
- Кира, ты сумасшедшая! Вот вернемся из поездки, аннулируешь завещание. Ты хоть знаешь, что тогда из общаги тебя поперли, благодаря Светке, это она сдала тебя крокодилице.
- Догадывалась. Но прошлое на то оно и прошлое, чтобы оставалось в прошлом. Давай лучше выпьем. Вместо того, чтобы отдыхать, я тебя загрузила. Давай за светлое будущее. - В миг она опять стала
