Ворон и радуга. Книга 1 - Надежда Черпинская
– Ой, хвастать-то, хвастать! – игриво рассмеялась красавица, явно довольная его словами. – Откуда у тебя деньжищ столько? Ты, может, незаконный сынок какого-нибудь милорда, а? В самом деле, Эливерт, ты чем занимаешься?
– Так… разным, – он сразу напрягся и растерял всё красноречие, – разными делами… Не забивай голову!
Она перестала улыбаться. В голубых глазах промелькнула догадка.
– Светлые Небеса! Ты… это… Ты из вольницы, что ли?
Он промолчал и отвернулся.
– Ох, Всеблагая! – Аллонда расстроенно вздохнула. – Вот как меня так угораздило? Слушай, давай-ка выметайся! И так, чтобы соседи не видели. Где дверь знаешь…
Она попыталась вскочить с постели, но тут же была опрокинута на спину. Он навалился сверху, зашептал горячо и сбивчиво, чередуя льющийся поток слов с беспорядочными короткими поцелуями:
– Голубка моя, ну что ты! Чего ты испугалась? Не надо меня бояться! Я не дам тебя в обиду, никому не позволю… Я без тебя жить не могу! Я без тебя сдохну просто от тоски! Аллонда, у нас всё будет! Клянусь! Будет дом, и деньги будут, семья будет, как у всех, детишки… Всё бросим и начнём жизнь сызнова. Хочешь? Хочешь, я всё это кину? Только скажи! Уедем из Эсендара, я брошу своё ремесло. Заживём как честные люди. Я тебе клянусь!
– Испугался? – фыркнула она, в голубых глазах – сумасшедшие искорки. – Вот, в следующий раз, подумаешь, прежде чем скрывать что-нибудь или мне врать. У меня разговор короткий!
Он выдохнул тяжко, покачал головой.
– Ведьма!
– Ладно, – она попыталась выбраться из-под него, – а теперь серьёзно – тебе и вправду пора. Второй день лавка простаивает… Мне работать надо.
– А я тебе всё возмещу, – пообещал Ворон, не торопясь её отпустить.
– Ты на дом копи, богатей! – засмеялась она. – Эливерт, в самом деле, давай прощаться… Приходи, как стемнеет. Я тебе сейчас второй вход покажу. Со двора, а не с улицы.
– Я знаю, где у тебя второй вход…
– Пошляк! Я про дверь…
– А я про что? – фыркнул Ворон, поцеловал в шею, поглаживая по бёдрам, подтянул её чуть выше. – Я же вор. Я сразу присматриваю все пути отступления. Сейчас уйду… Немножко ещё… Хорошо?
– О, Небеса! Прекрати! – засмеялась она. – Что ты опять делаешь?
– Ну… Ещё разок… На посошок… – мурлыкнул он в ухо Аллонде и слегка прикусил мочку.
***
Солнышко припекало всё сильнее, над сырыми булыжниками мостовой поднимался едва различимый парок. Похоже, день снова будет жаркий…
До осени оставалось ещё больше двух месяцев, а денег у Эливерта уже накопилось достаточно. И можно было хоть сегодня уезжать, но он не спешил сообщить об этом Аллонде.
Нет, Ворон не передумал и не пожалел о своём предложении. Он даже отдал распоряжение одному надёжному человеку заняться поиском их будущего дома. Не в столице правда, как изначально хотела Аллонда, а где-нибудь на окраине. С этим она уже почти смирилась.
В столице, конечно, людей много, и затеряться проще, да и нравилась атаману старая часть города Кирлиэса. Вокруг королевского дворца всё было помпезно-кричащим, раздражающим, а вот дальше, за рекой – уютные улочки, много садов и деревьев, и дома не такие роскошные, но живые, настоящие, светлые, так похожие на дом из его детства. Но всё-таки с таким прошлым, как у Ворона, спокойнее жить где-нибудь у границы, в глуши, где никому не придёт в голову тебя искать.
Он склонялся к Эстиу, земле в Северо-Западном Пределе. Горы до небес, сосновые леса окружают старинный город, зимой даже снег иногда бывает. А ещё река… Эстиу стоял на берегу сказочно красивой речушки.
На дом там уже должно было хватить, но Ворон решил подстраховаться. Всё-таки у его зазнобы аппетиты неумеренные, вдруг захочет особняк под стать замку владетеля Эстиу милорда Данкалнау. А у него не хватит на такой… И что тогда делать? Глазами хлопать, дескать, давай другой поищем, по средствам?
Да и нужен запас золотишка на первое время, пока обживутся.
Ворон планировал завязывать с воровством, а значит, нужно будет собственное дело начинать, скорее всего, торговлю. В делах купеческих атаман разбирался не хуже тех, кого грабил.
Второй вариант – кузница. В этом деле опыт у него был хороший, больше трёх лет пахал на кузнеца Горбача денно и нощно. Но только вот делал он это не добровольно, а будучи рабом безвольным. И потому работа такая в душе настолько тесно сплеталась с воспоминаниями о худших днях его жизни, что хотелось зажмуриться и сбежать куда подальше.
Ладно, с этим разберётся потом… После свадьбы. Не пропадёт. Голова есть на плечах, руки-ноги на месте, а что ещё надо? Остальное всё в твоих руках.
Эливерт давно привык не ждать подарков от жизни. Хочешь жить – умей вертеться, хочешь жить хорошо – вертись в три раза быстрее. А когда твоя женщина любит носить глейнские жемчуга и плащи из меха макдога, тут уж изворачивайся наизнанку…
Ради Аллонды хотелось изворачиваться, вертеться, прыгать выше головы, идти на неоправданные риски… Ради Аллонды хотелось жить. Хотелось так, как никогда прежде.
И пусть Нивирт глумится – вот влюбится по-настоящему, поймёт, что значит женщина в жизни мужчины.
Все эти гулянки, девки, вино, разговоры до утра и смех до слёз, дороги и просторы, опасные ночные вылазки, драки и потехи, и даже удовольствие от хорошо провёрнутого дельца – всё это не идёт ни в какое сравнение с простым человеческим счастьем – просыпаться утром рядом с любимой женщиной.
Не сказать, чтобы всё было гладко. Порой и они ссорились. И это всегда было так – у-у-у-х-х-х! Стены в доме дрожали, и стекла звенели. Будто две молнии грозовой ночью схлестнулись в тёмном небе.
Аллонда вообще любила уколоть, поиздеваться, задеть… Но он снисходительно прощал ей стервозность, как прощал и многое другое.
Не мог только понять – зачем? Не мог понять, как можно намеренно сделать больно тому, кого любишь.
Он тоже не подарок. И порой заслуживал. Но эту её особенность понять никак не выходило.
Ему никогда не нравилось причинять боль. Даже тем, кто заслуживал, даже врагам. Иногда приходилось. И бить, и пытать, и убивать уже приходилось. Но от этого всегда было тошно. Какая в этом может
