Гладиатор нового времени (СИ) - Алекса Йейл
Он бросил взгляд на лицо мутанта, и это стало его ошибкой. Берт замер, зачем-то всматриваясь в изувеченные черты. Он ни разу не убивал голыми руками, находясь так близко к врагу. Берт искал во взгляде твари страх и не находил. Видел только ярость и злобу. В мутных глазах мутанта не промелькнуло ни капли осознанности, но почему-то они казались знакомыми, хоть один и заплыл, а второй сверкал безумием.
Берт открыл рот, желая что-то сказать — хоть что-нибудь — но тут мутант под ним дернулся. Освободив руку, он ударил Берта между лопаток, повалив лицом на бетонный пол.
Все тело пронзило болью, зато она же отрезвила Берта. Именно в тот момент, когда мутант вскочил и замахнулся, Берт извернулся, и гигантский кулак врезался в пол возле его уха.
Послышался хруст — треснул либо бетон, либо кости твари.
Взор Берта заволокла алая пелена. Страх, боль и адреналин смешались в дикий коктейль, придававший сил. Не осталось ничего, кроме убийственной ярости. Подтянув колени к груди, Берт качнулся и обеими ногами толкнул мутанта в грудь. Тот снова рухнул на пол. Стиснув зубы, Берт заставил себя подняться и подскочить к существу, из легких которого выбило весь воздух.
Мутант судорожно пытался вдохнуть, но Берт не собирался предоставлять ему такую возможность. Подняв ногу, он изо всех сил ударил его пяткой в горло и, поставив стопу ему на шею, навалился всем своим весом. Существо хрипело и металось на бетонном полу, но Берт не отступал. Он просто не мог себе этого позволить. В нем проснулся первобытный инстинкт, диктующий выжить любой ценой.
Берт не ощущал неправильности происходящего. Пока гуманоид умирал под его пятой, алый туман вытеснил из сознания все мысли.
Лишь когда мутант перестал содрогаться и его глаза остекленели, Берт убрал ногу. Он вскинул голову, и его взгляд заметался по помещению. Наконец алая пелена начала рассеиваться, и Берт заметил, что рев толпы стих. Повисла звенящая тишина. Осматривая зрителей, он видел на их лицах ошеломление и… страх.
Но на одно лицо Берт смотрел внимательнее всего. Обрамленное неровными платиновыми прядями, оно было бледнее обычного, голубые глаза распахнуты, губы разомкнуты. Корделия неотрывно смотрела на Берта, и он не сдержался, одарив ее злобной кривой усмешкой.
На несколько секунд мир замер, но затем к Корделии подошли двое мужчин. Переглянувшись, они вытащили из-за поясов ножи, и один из них открыл калитку.
Они с опаской приближались к Берту. Замерев на месте, он ждал, прекрасно понимая, что в нынешнем состоянии ему не выстоять против двух вооруженных людей. К тому же толпа вокруг арены была настроена не очень дружелюбно.
Суд Линча не фигурировал в его мечтах о героической смерти.
— Руки за спину, — приказал один из мужчин, и Берт послушно сцепил пальцы за спиной.
На его запястьях вновь защелкнулись стальные кольца, болезненно впиваясь в кожу. Позвоночник заломило, и Берт поморщился.
Толпа по-прежнему безмолвствовала. Пока они — Берт и два его конвоира — двигались к выходу, люди расступались перед ним. Он же не смотрел на них и силился дышать через нарастающую боль в спине.
****
Все произошедшее не укладывалось у него в голове. Мысли болезненно роились в черепной коробке, жужжа и пульсируя. У Берта в ушах до сих пор стоял рев бесновавшейся толпы. Им — этим людям — было весело. Весело! Он тоже считал драки развлечением, но исключительно спарринги между солдатами, соревнования или даже пьяные потасовки в баре. А тут…
Хотя чего еще ожидать от отщепенцев? Они убивали невинных и глазом не моргнув. Калечили. Берт видел результаты их жестокости всякий раз, глядя в лицо своему брату, да и не только ему.
Тем не менее, сегодня его враги превзошли себя. Даже мутанта поймали. Потратили уйму времени и сил. Но зачем? Чтобы потешить толпу? Едва ли. Да и сам мутант… Берт знал, что никогда не сможет его забыть.
Он снова и снова воскрешал в памяти лицо существа и безумие, плескавшееся в его глазах.
Берта вернули в камеру, сняли с него наручники и заперли.
Судорожно осмысливая произошедшее, он даже не сразу заметил знакомый маленький силуэт на краю круга света. Корделия остановилась в метре от решетки и, склонив голову набок, продолжила безмолвно разглядывать Берта.
— Чего надо? — рыкнул он.
— Почему ты сразу его не убил? — тихо спросила Корделия.
— Даже не знаю. Думал, мы с ним подружимся, я приглашу его в гости, чтобы послушать музыку и обсудить последние новости науки и медицины, — от раздражения Берт скривил верхнюю губу.
— Но все же… Почему? — продолжила допытываться Корделия. — Уж не из милосердия ли? — язвительно уточнила она.
— Милосердия? Да ты хоть знаешь значение этого слова? Хотя откуда бы! Надеюсь, ты повеселилась на славу, — разошелся Берт. — Но тебе все мало, да? Неужто я недостаточно развлек тебя на арене? Пришла за добавкой? А знаешь… катись в ад, — выплюнул он.
— В ад? — прошипела Корделия и, позабыв о былых опасениях, шагнула к решетке. — Разве ты еще не понял? Мы уже в аду.
— Куколка, — издевательски протянул Берт, намеренно не называя ее по имени, — в аду вы. Не мы. И вы упорно стараетесь утянуть за собой всех остальных людей.
— Мы всего лишь хотим выбраться из него, — неужели в ее голосе прозвучала… грусть?
Нет, наверняка показалось.
Не успел Берт ответить, как Корделия скривилась и, развернувшись, умчалась прочь уже без былой медлительности. Не сказать, что он расстроился. Плюхнувшись на койку, Берт проглотил стон — спина отозвалась еще большей болью.
Кап-кап. Кап-кап-кап.
Да наплевать. Ему сейчас было все равно.
Глава 3. Сомнительная сделка
Филипп устало потер виски и, откинувшись на спинку кресла, осмотрел стоявших перед ним сыновей.
— Вообще никаких новостей? — приглушенно спросил он.
— Никаких, — шагнул вперед Игнат, и Филипп сосредоточился на своем наследнике, глядя в его изуродованное шрамами лицо.
— Поисковая команда? — с надеждой спросил он.
— Уже вторая приняла смену. Сработано чисто. Парни видели дым. А когда он рассеялся, Берта уже не было. Но они обыскали еще не весь город, — сдержанно доложил Игнат.
— До сегодняшнего дня меня не покидала глупая надежда на тихую старость…
— Мы найдем его, — выступил Виктор.
Он выглядел утомленным. Длинные темные волосы его растрепались, а конец хлыста, закрепленного на поясе, практически касался пола.
— Ни одного из пропавших до сих
