Возвращение невесты принца (СИ) - Галина Колоскова
Как будто две силы сошлись в этом месте, устроив противостояние, а крайними становились дети. Или это они стали объектом противостояния? Не их ли хотели одни отбить, а другие не отдавали? Может, одно зло боролось с другим, выясняя, кто здесь хозяин?
Глава 2.2
Марина присела на стул. Голова шла кругом, и было уже неважно, кто и что тут параллельно. Надо было действовать с сегодняшнего же дня, не откладывая поиски странной старушки.
— Я поеду с тобой. Покажешь ту станцию, — предупредила она.
Засыпающая Аня смогла лишь кивнуть в ответ. Она была совершенно обессилена.
— Вот тебе и конь с яйцами, — прошептала чуть слышно рвущиеся наружу мысли глава семейства. — На каждую лошадь найдётся уздечка,
Она вернулась на диван и, взглянув на улыбающегося во сне сына, тихо проговорила:
— Мой маленький взрослый мальчик, — добавив, испытывая раздирающее грудь щемящее чувство вселенской нежности: — До смерти моей вы будете детьми любимыми, неразумными.
Марина буквально заставила себя уснуть. Силы понадобятся утром.
Как бы в компенсацию ужаса, что с ней случился, Анне приснился сон.
Она занималась любовью с совершенно незнакомым мужчиной. Черноволосый красавец с пронзительным взглядом почти чёрных, с огнём в зрачка глаз доминировал, настойчиво требуя полностью открыться под его поцелуями, обжигая дыханием, жарким жалом языка проникая в складочки гладкого тела. Он почти грубо разжал пухлые губы, ворвался языком в рот, трогая, исследуя его изнутри, посасывая её язык. Крепкими мускулистыми руками властно, одним движением подмял под себя, требуя полного подчинения.
Она изнывала от ищущей выхода страсти, принимая условия, впуская глубоко внутрь гладкую твёрдость. Соски маленькой груди превратились в яркую вишню. Анна стонала в блаженстве, получая и доставляя неимоверное наслаждение. Ей нравилось в чувственном танце тел быть ведомой.
Они идеально подходили друг другу, двигаясь в такт, принимая, понимая и выполняя любое желание партнёра. И вот уже Анна наездницей восседала сверху, упираясь руками в мощную грудь, ритмично покачиваясь, раз за разом мягко вбирая в себя крепкую плоть. Она не испытывала никакого стеснения или стыда, словно давно знала этого властного сильного человека. Вдыхала, упиваясь до одури приятным запахом его кожи, волос, пота.
В нескольких метрах за ними ворчливо шумел океан, пеной сине-зелёных волн с шипением лаская пустынный берег. Похожие на чаек птицы с криком бросались в воду, хватая добычу. Тёплый порывистый ветерок освежал взмокшую кожу. Шёлковый белый песок тонким слоем покрывал в спешке растянутый плед, служивший ложем.
Они почти одновременно достигли оргазма. Анна с дрожью стонала, кричала, всхлипывала, упиваясь ярким экстазом, огненной лавой, растекающимся по телу, сжимая спазмами острого удовольствия мужскую твердь. Она обессилено рухнула на покрытый волосами влажный торс тяжело дышащего незнакомца, наслаждаясь накатившей истомой, закрыв глаза и не имея сил разлепить внезапно отяжелевшие веки.
Она почувствовала, как любовник на раз одним движением выбрался из-под неё. Услышала, как тяжело он поднялся и отправился прочь, устало передвигая ноги, не проронив ни единого слова. Она хотела его окликнуть, но опухшие от жарких поцелуев губы слиплись, а во рту пересохло.
«Самец. Пришёл, увидел, получил», — промелькнуло в голове за секунду до того, как Аня уснула, решив, что так даже лучше. Блаженство высшего качества без всякого обязательства…
Разбудило её урчание примостившегося между ног кота. Она резко открыла глаза и села, проведя ладонями по смятой простыни. Между пальцами оказался песок, а в воздухе смешались ароматы морского бриза, мужского пота и дорого парфюма. «Запах секса, вот бы сон в руку».
Анна улыбалась, благодаря свой мозг за бурную фантазию, так нужную этой ночью, до сих пор чувствуя расслабляющее удовлетворение.
— Надеюсь, я не кричала. Видение казалось слишком реальным, — прошептала она, желая его продолжения, но тут же отогнала безумные мысли, сделав крайним любимого рыжика: — Пуся, ты песок в постель натаскал?
Она поднялась на ватных ногах и отправилась за водой на кухню.
Марине тоже снился сон, но совершенно с другими производными. Она восседала на троне рядом с седовласым мужчиной без лица.
Огромный зал старинного замка хорошо освещён закреплёнными на стенах горящими факелами. Ещё час назад домохозяйка, а теперь знатная дама принимала покорность в поклонах подданных, одетых в очень яркую одежду, кивая в ответ их движениям. Сознание собственной значимости распирало, требуя выхода, но не запеть, а тем более заплясать перед чопорными незнакомцами она не могла.
Оставалось средство, проверенное годами. Марина знаком подозвала одного из прислужников, снующих между гостями, и перстом указала на кубок с шипучим. Восседающий рядом хозяин данного мероприятия укоризненно качнул головой, но отсутствие у него лица пришлось как нельзя кстати. Не любила провинциалка ловить осуждающие взгляды.
Она с удовольствием пригубила шипящий напиток, приятно щекотавший кончик языка и нёбо, и прислушалась к ощущениям во рту. Они были прекрасны: вкус экзотических фруктов смешался с лёгкой кислинкой. «Шелест листвы с ароматом травы, — пронеслись в голове слова из любимого анекдота. — Всё как люблю!»
Порция лёгкой жидкости была мгновенно уничтожена, и Иванова протянула кубок слуге в желании повторить.
— Налей-ка ещё! — потребовала она и… пробудилась, встревоженная так некстати споткнувшейся в темноте дочерью.
— Такое кино прервать… — проворчала глава семейства и повернулась на другой бок в надежде досмотреть сон, но на смену ему пришёл эпизод совершенно другого сериала.
Тёмный лес надвигался стеной, стремясь захватить лохматыми лапами сосен. Она чувствовала, что он живой. Не встревоженными голосами птиц и мерцающими в темноте горящими глазами крупного хищника. А сам как сплошная живая субстанция, желающая всосать её широко распахнутым ртом в оскале колючек кустарника.
Марина бежала изо всех сил, вытягивая себя в сторону заходящего солнца. Ноги предательски заплетались, цепляясь то за камни, то за покрытые мхом огромные кочки. В животе разлилась холодная, сосущая в солнечном сплетении пустота. Сердце бешено колотилось, предчувствуя неминуемую гибель. Она не оглядывалась, пытаясь глазами выискать хоть какое-то укрытие, подспудно понимая, что от огромной зелёной массы вряд ли найдёшь спасение.
Но оно пришло вместе с тёплым запахом кожи мамы из раннего детства. Густой ковёр травы вдруг поднялся, оголив прохладную чёрную землю, и накрыл собой, как одеялом укутав мягкой подстилкой, переплетённой тонкими корешками.
— Не шевелись, — послышался тихий голос невидимой
