Истинная для чудовища - Роза Александрия
— Приятно видеть тебя в хорошем настроении. Давно не видел тебя веселой. Хороший день? — Дед лукаво смотрел на меня в ожидании чего-то интересного.
— Замечательный! Ну все, давай есть.
Он уселся за стол, и мы принялись за еду, попутно разговаривая о повседневных делах. После ужина я помыла тарелки, пожелала дедушке спокойных снов и ушла в свою комнату.
В окно светила луна, вырисовывая четыре квадратика на полу. Я не стала даже зажигать свечку, боясь разрушить очарование момента. Стояла у окна и смотрела, как тихий лес оживает в ночном полумраке. Ветер качал ветки и уносился дальше, обессиленный неприступностью больших деревьев. Усталость накатывала волнами, но усталость эта была такой приятной.
Я разделась и на ощупь нашла ночную сорочку. Тонкий, мягкий хлопок словно обнимал обнаженное тело, и я нырнула под пуховое одеяло, сворачиваясь калачиком. Внутри разливалось тепло. Кажется, я никогда еще не была так счастлива. Это, оказывается, так здорово — дружить с кем-то. Засыпала я с улыбкой на губах, и впервые за долгое время меня не мучили кошмары, а ветер за окном приносил шепот: «Спокойной ночи, красавица…»
Глава 4
Еще не открыв глаза, я уже предчувствовала, что этот день будет другим. Не таким, как прежде. Счастье легкой паутинкой сплело вуаль над моей душой и побуждало петь. И я запела. Вскочив с кровати, я принялась умываться, расчесываться и одеваться, и моя песенка весело летела по маленькой комнате, прыгая по дощатому полу словно мячик. Солнце едва показалось из-за горизонта, и в доме было еще немного пасмурно и прохладно. Я накинула на плечи шаль, которая висела на крючке при входе, и принялась за работу. Через час на столе дымились пышные оладьи, а в глиняной тарелочке отливала белизной сметана. Разлив чай по чашкам, я позвала дедушку. Он зашел на кухню, застегивая коричневый жакет, надетый поверх белой рубахи. Улыбнувшись, он пожелал мне доброго утра, присел на скамью и приступил к завтраку.
— Амедеа, детка, что сегодня, на рынок пойдешь? — спросил он и сдавленно крякнул со смехом: — Рыбы у нас теперь вдоволь, можно и продавать.
— Дед, ты ешь, нечего шутить на голодный желудок, плохо получается. — Я ласково потрепала его по плечу и села рядом.
— Какие планы на день? — Дедушка взял оладью и, уронив ее в сметану, возмущенно цокнул языком.
— Нужно бы сходить к Паолине, — сказала я. — Она просила козьего молока в обмен на коровье. Только Нерзу надо еще поймать. Со вчерашнего дня не доена, поди, умаялась вся. Характер покажет — берегись.
Я вздохнула, представив себе борьбу со строптивой козой.
— Это хорошо, сходи-сходи, — приговаривал дед, шумно попивая травяной чай из глиняной чашки. — А я, пожалуй, задержусь на мельнице опять до вечера, много работы.
Позавтракав, я проводила деда и вымыла посуду. Вылив воду во двор, я испугала медлительных кур, и они с возмущенным видом разбрелись — дальше выискивать зерна в земле.
Отряхнув передник, я взглянула в небо: день обещал быть жарким, и уже сейчас было довольно душно. Рассеянный плотными облаками солнечный свет резал глаза. Значит, шляпа не понадобится. Я завязала голубую косынку поверх косы и пошла искать Нерзу. Она нашлась недалеко, на лугу, что ближе к горам. Я осторожно подкрадывалась к козе, ласково окликая ее по имени. К моему удивлению, Нерза спокойно дала к себе подойти. Хмыкнув, я поставила ведро и присела рядом с ней. Коза довольно проблеяла что-то, когда ей стало легко, и медленно пошла по лугу, пощипывая клевер.
Довольная собой, я вприпрыжку добежала к дому, чуть было не расплескав молоко, процедила его через тряпочку в кувшин и пошла к Паолине. Та жила ближе к центру, почти у самого рынка. Ее дом был маленький, но всегда чистый и ухоженный. Он неизменно благоухал цветочными ароматами, а стены его причудливо увивал плющ.
Эта милая женщина, довольно пухленькая и малого роста, относилась ко мне добрее всех. Когда я была маленькой, лишь она могла взять меня на руки или угостить леденцом. Сейчас же она стала мне единственной подругой. Жаль, что ей не под силу было угомонить всю деревню; или хотя бы Джорджа. Если бы не он, меня, может, и не задевал бы никто. Только по его вине я терплю унижения вот уже сколько лет. Конечно, сын управляющего. Все хотят ему понравиться, дружить с ним, а для этого нужно ненавидеть того же, кого ненавидит он… Все просто.
Я дошла до улицы, где жила Паолина. Утренний воздух уже наполнялся пылью, поднимаемой колесами повозок и копытами лошадей. Открывая калитку, я услышала низкий гортанный голос, который выводил деревенские мотивы не слишком приличных песенок. Паолина развешивала белье. Я пошаркала ногой, чтобы привлечь внимание женщины, и та плавно обернулась.
— О, здравствуй, дорогая. Прекрасно выглядишь. — Она перенесла корзину с бельем на бедро и хитро взглянула на меня.
— Здравствуйте, Паолина. Я вот принесла вам молока, — улыбнулась я, обрадованная встречей.
— Что ж, это ты вовремя. Как раз собиралась делать горгондзолу. — Женщина улыбнулась и жестом позвала меня в дом. — Неужто Нерзу удалось словить, впервые не подравшись с ней? — спросила Паолина и рассмеялась, забирая молоко.
— Как вы догадались? Да, сегодня она на удивление спокойная. — Я присела на скамью и блаженно вытянула ноги.
— Да, догадалась по твоему довольному лицу. Но не буду я собой, если не скажу, что дело тут не только в глупой козе. — Женщина лукаво подмигнула мне и принесла из кладовой кувшин коровьего молока.
— Ох, эта молодость, как вспомню! Я времени даром не теряла, в отличие от тебя. У меня поклонников было, как блох на собаке. — Паолина плавно повела бедрами, демонстрируя свои формы. — Да я и сейчас еще ничего.
Мы посмотрели друг на друга и дружно засмеялись. Настроение улучшалось с каждой минутой, я вышла на улицу и бодро зашагала к дому. Махнув на прощание маленькой женщине рукой, я шла по дороге, затененной деревьями, не замечая ничего вокруг. Птицы пели свои песни, что находили отклик в моей душе. И повернув за угол, я чуть было не впечаталась в человека.
Джордж. Настроение испортилось мгновенно, уступая место ненависти с примесью страха. К счастью, молоко не расплескалось. Я прижала к себе кувшин — вдруг его постигнет та же участь, что и вчерашние продукты на рынке.
Его лицо вдруг побледнело. Я удивленно вгляделась в него и вдруг поняла, что именно так удивило меня. Впервые я видела на лице Джорджа страх. Он боялся… Он боялся меня?!
Я
