Там, где спряталось счастье... (СИ) - Клевер Фора

Кайл смотрел на нее, но толком не слушал, что она говорит. Больше его интересовала сама женщина. Было в ней что-то неправильное, что вызывало в нем протест. Ей явно было безразлично, что тут происходит.

Охотник прошел дальше в кабинет, лениво осматривая владелицу. Сел прямо на ее бумаги. Она удивлённо вскинула на него взор.

– Мистер Морриган... Вашу комнату могут подготовить прямо сейчас. И, будьте добры, слезьте с моего стола, – без каких-либо эмоций, как неживая, отчеканила она.

Кайл устало вздохнул, не переставая изучать новую знакомую. Задумчиво покосился в окно за ее спиной. Он не понимал, как можно загонять себя в рабство добровольно. А ничем кроме как рабством он не мог назвать ее положение. Весь ее вид говорил, что ничего кроме работы она не видит. Огонь в глазах затух, не оставив даже проблеска надежды. Ее словно выключили, превратив в говорящую статую. В ней не осталось жизни. Только обязанности. Всем должна, кроме себя. И ее некому спасти. Так же как было некому в свое время спасти его. Но этот мир устроен так, что шанс на спасение есть у всех и всегда. Вопрос лишь в том, воспользуются им или просрут.

Кайл почувствовал себя в клетке. Будто снова оказался в той тюрьме, мучимый пытками и бесконечной рутиной. Только уже с ней. Ему это чувство совсем не понравилось. Захотелось стереть с лица женщины выражение полного безразличия к жизни. Зажечь в ней потухшее пламя и наблюдать, как оно разгорается все ярче и ярче. А в том, что оно загорится, охотник не сомневался.

– Что ты здесь делаешь?

Он вперился в хозяйку борделя требовательным взглядом в ожидании ответа. Хотя он прекрасно знал, каким он будет.

– Работаю, мистер Морриган, – они произнесли эту фразу одновременно и так слаженно, будто до этого не один день тренировались.

Она удивленно уставилась на него снизу-вверх. Через пару секунд моргнула, быстро собралась и вернула себе холодную выдержку, которая так раздражала.

– Не знаю, чего вы хотели этим добиться, но у вас ничего не получилось. Теперь я могу вернуться к работе?

– Можешь… Но сначала… – Кайл наклонился вплотную к ее лицу, удерживая ее взгляд. – Скажи мне, зачем?

– Я здесь работаю, мистер Морриган. И работать, представьте себе, входит в мои обязанности. А если вам скучно, у нас еще много свободных девушек, которые эту скуку развеют, – тоном строгой учительницы ответила женщина.

Кайл с невозмутимым видом взял ее за запястье и замер, внимательно глядя на часы. Его собеседница открыла рот, чтобы что-то сказать, но он качнул головой, приказывая молчать.

– Надо же…живая… Пульс есть. А на вопрос ответить не может. Заладила, я тут работаю – я тут работаю. Вопрос звучал: заче-е-е-м? – Он помахал рукой прямо перед лицом упрямицы, чтобы та вышла из своего образа чопорной тетки.

– Не вижу смысла в этом разговоре. Вы устали, мистер Морриган. Настоятельно рекомендую вам хорошо отдохнуть.

Недовольно поджав губы, она поправила очки. Аккуратно вытащила из-под зада Кайла одну из своих бумажек и продолжила что-то писать, усиленно делая вид, что его здесь нет.

Кайл заозирался по сторонам. Жрать хотелось нестерпимо после ночи с той девкой, но на столе стояла только ваза с фруктами. Взяв яблочко, Кайл небрежно вытер его об рубашку. Полюбовался им со всех сторон и кинул обратно. Вытащил раскладной нож. Медленно, напоказ, чтобы эта замороженная заметила.

Женщина скосила глаза в сторону оружия. Напряглась, но явно старалась не показать испуга. Кайл заметил, как ее рука осторожно тянется к ящику стола. Тогда он вскочил и резко выбил из-под нее стул. Ловко подхватил свободной рукой, не дав упасть, и припечатал спиной к стене.

– Только пикни, работяга, – тесно прижавшись к ней, прошептал он на ушко и приставил к горлу нож. – А теперь слушай меня внимательно. Я не люблю повторять вопросы. Зачем?

Хозяйка борделя нервно сглотнула. Натянулась, как струна. Благодаря годами выработанной выдержке она держалась стойко, но сбивчивое дыхание и расширенные зрачки выдавали страх. Ее опасливый взгляд блуждал от ножа к лицу Кайла, затем к двери. Охотник наблюдал за ней, читая как раскрытую книгу – ищет пути отхода. Но их нет.

– Потому что я должна, – догадавшись, что тянуть с ответом не стоит, бросила она.

– Кому? – весело поигрывая холодным оружием перед ее носом, поинтересовался Кайл.

– Всем. Своим подчиненным, клиентам…

– Классика. Не работаешь – жить не на что. Работаешь – жить некогда. А теперь, я тебя поздравляю. Сегодня ты умрешь. Сегодня ты станешь свободной.

Кайл занес над ней нож. В темно-карих глазах женщины мелькнул ужас. Она вцепилась в запястье охотника обеими руками в попытке спастись. Оттолкнулась от стены и всем весом навалилась на него, вынуждая пятиться к столу.  Кайл запнулся об ножку стула, валяющегося на полу, и начал терять равновесие, но это сыграло ему на руку. Потянув на себя хозяйку борделя, он ловко извернулся и уложил ее спиной на столешницу, подмяв под себя.

– Люди начинают ценить свою жизнь, только когда посмотрят в глаза смерти. Только когда понимают, что жизнь конечна. Твоя жизнь может кончиться сейчас. А может лет через двадцать. Зачем ты борешься, сопротивляешься? Чтобы дальше прятаться за своими бумажками? Зачем тебе жить? Какая разница, когда ты сдохнешь? Думаешь, тебе замену не найдут? – ядовито пророкотал ей в лицо. – Ты считаешь себя тут начальницей. Но ты самая ничтожная баба. Потому что даже бабы в тебе не осталось.

Кайл вцепился в ее губы, все сильнее вжимая хозяйку борделя в деревянную поверхность. Она задергалась, зарычала. Ее когти впились ему в шею. Боль прошила нижнюю губу, но охотнику это даже понравилось.

– Тебя, наверное, уже лет двадцать не целовали, – с довольным видом сплюнув собственную кровь в сторону, заключил он.

– Не твое дело, – отчеканила она.

– А чье? Может быть ее? – с силой схватив женщину за волосы на затылке, спросил он и повернул ее голову к зеркалу, висящему на стене. – Так расскажи ей, почему ты забила на нее? Что ты работаешь. Что жить тебе некогда. Давай-давай! Говори, ведьма!

Ведьма замерла, рассматривая свое отражение. С растрепанной прической, кровью журналиста на губах, распластанная этим самым журналистом на столе, она словно увидела себя в первый раз.

Кайл внимательно следил за изменениями на ее лице, но не отпускал.

Ровно в эту секунду дверь с грохотом отворилась настежь. На пороге возникли две внушительных фигуры охранника. Оценивая обстановку, они ошалело уставились на начальницу, которая даже не заметила вторжения в кабинет. Так и продолжала изучать свое отражение в зеркале, как заколдованная.

Кайл выпрямился и усмехнулся, когда два накачанных шкафа с угрожающим видом двинулись на него. Он уже был готов разобраться с ними сам, как спящая красавица, лежавшая перед ним, очнулась.

– Пошли вон! – рявкнула она, не отрываясь от зеркала.

– Но… – с сомнением протянул один из них.

– Я сказала…вон, – с нажимом повторила она, убирая с лица выбившуюся прядь волос.

Охранники, не хотя, вышли в коридор. Хлопнула дверь.

Хозяйка борделя медленно села. Ее взгляд все еще гулял от потрясения, но в нем плескалось что-то совсем новое, неизведанное. Она слегка наклонила голову, с интересом рассматривая лицо Кайла. И если сначала весь ее вид кричал о полном равнодушии ко всему окружающему, то сейчас понимание, как много она упустила по собственной воле, отчетливо читалось в выражении ее лица.

Кайл победно ухмыльнулся. Так и не тронутое им яблочко сиротливо лежало в вазе, которая чудом не упала на пол. Ножом он отрезал небольшой кусочек фрукта и поднес к губам женщины.

– Даже боюсь представить, как ты голодна, – протянул он и вложил сладкий плод в приоткрывшиеся уста.

ГЛАВА 3

Вчерашний вечер закончился для Димитриса внезапно. Он в какой-то момент будто выключился, а дальше… темнота. Калеб все-таки вытянул из скрытного волка информацию, но причину метаний и переживаний не понял. Опять затянул свою шарманку про то, что истинные пары – это лишь миф, который никак не должен влиять на собственный выбор.