Суженый-ряженый - Татьяна Геннадьевна Абалова
— Да нет, бабуля, — я отмахнулась. — Он в нашем доме месяц как поселился, со мной знаком и того меньше. А сны о суженом — ряженом я уже больше года вижу.
— Ну и что! А в городе он давно?
— Да вроде в театральном учится.
Но припомнив разговор, я нахмурилась. Ведь на мой вопрос Костя так и не ответил. И во снах только он являлся, прежнее неясное видение не повторялось. И когда за город вместе с ним выехала, боль тянущая так и не появилась.
— Нет, бабушка, не может он быть князем! — запротестовала я, пытаясь прогнать смутное беспокойство, зародившееся от ее слов. — Когда меня рвало, он не побрезговал, рядом стоял, косу держал. Она все время вперед падала.
— Так скинула бы парик.
— Я не в парике была, в своем истинном облике. Так я на Снегурочку больше походила.
— Так и есть! — бабушка хлопнула ладонью по столу. — Костя твой — князь!
— Ба, с чего ты взяла?
— Был бы человек, удивился бы. Сначала ты стриженная, потом вдруг с косой ниже пояса. А этот и глазом не моргнул. А все почему?
— Морок на нечисть не действует…
— То — то и оно, внученька. Костя с первого дня видел высокую девицу с косой.
— А как бы поточнее узнать? — я аж подпрыгивала на месте от нетерпения. Неужели все мои мечты самым лучшим образом сбудутся?
— Ишь, коза какая! И глазки загорелись, и разулыбалась вся! Небось и косу погодишь обрезать?
— Если Костя — князь, то точно погожу! Ах, бабушка, сердце — то как бьется! Вот — вот выпрыгнет!
— И не боишься, что он колдовством на тебя подействовал и скорую любовь вызвал?
— Какая уж скорая? Целый год по суженому — ряженому чахну. Ба, сегодня же сочельник! Давай погадаем!
— А давай! — глаза у бабушки засветились восторгом, словно я заразила ее ожиданием чуда. Она потянулась к коробке, в которой хранила ключи от ворот и от дома. — Баловство — не баловство, а чем мы, Себяжские ведьмы, хуже деревенских баб?
— Пойдем башмаки за ворота кидать? — я глянула на свои сапоги, жавшиеся в сенях к бабушкиным валенкам.
— Постой, Вася, так ты и мне жениха накличешь. Мы лучше для твоего суженого — ряженого силки расставим. В какие — нибудь да попадется.
Бабушка вытрясла ключи из коробки, после накинула на плечи пуховую шаль, сунула ноги в валенки и вышла за дверь. А я побежала к окну. Через разукрашенное морозом стекло я разглядела, как бабушка, смахнув снег, выложила на подоконник разные ключи, среди которых были и такие, что вовсе замка не имели.
— Суженый — ряженый приходи невестушку отпирать, из неволи выручать, — пропела она тоненьким голосом.
— Так и будем через стекло любоваться, как он ключи к дому подбирает? — уточнила я, наблюдая, как бабушка в сенях веником стряхивает снег с валенок.
— Зачем? — удивилась она. — У нас с тобой других дел полно. Снимай со стены зеркало, пойдем в баньку. Аккурат стрелка к двенадцати подбирается.
В теплой бане, куда открывалась дверь из сеней, бабушка поставила одно зеркало против другого, зажгла пару свечей по краям, повертела тем, что держала в руках.
— Видишь длинный коридор? — зашептала она, и от ее шепота по моей спине пошел мороз. — Смотри туда внимательней. Глаз не отводи. И не дергайся, спугнешь.
В доме кукушка на ходиках прокуковала двенадцать. Я смотрела в зеркальный коридор с замиранием сердца: вот — вот откроется тайна, кто же мой суженый — ряженый. От усердия глаза увлажнились, и, смаргивая слезу, я пропустила момент, когда в конце тоннеля, освещенного огнями, появилась быстро увеличивающаяся в размерах точка.
В бане стояла такая тишина, что я могла услышать собственное дыхание, к которому вскоре примешался еще какой — то размеренный стук, доносящийся прямо из зеркала. От страха я схватила бабушку за руку, и она, успокаивая, погладила мои пальцы. Но все мое внимание было устремлено на силуэт существа, стремительно приближающегося к нам. Еще несколько шагов и я смогла различить высокого мужчину в черной одежде с серебристой тростью в руке, чей стук о стеклянный пол становился все громче.
Мы с бабушкой перестали дышать.
— Ба, он же старый! — вырвалось у меня, когда я увидела седину и глубокие морщины на лице худого мужчины.
Мой мир рухнул. Это был не Костя.
С тоской я подумала о том, что зря оставила ножницы в горенке. Резанула бы косу прямо сейчас.
— Ну привет, Яга! — произнес старик, протискиваясь между зеркалами. — Свечу задуй, фалды моего смокинга подпалишь.
Мы оказались в кромешной темноте. Бабушка отпустила мою руку, и я услышала, как чертыхается призванный нами гость.
— Да включите, наконец, свет! — рявкнул он, смахивая в темноте корыто со стены.
При тусклом свете лампы старик смотрелся не лучше. Я обернулась на бабушку, стоящую у двери. Она приглаживала и без того гладкие волосы дрожащей рукой.
— И тебе привет, Кощеюшка, — нараспев произнесла она. Бледное лицо, растерянный взгляд. Что это с ней? Отродясь бабушка перед нечестью не терялась.
— Ну, познакомь меня, Варвара, с будущей невестой, — старик повернул голову в мою сторону. И мне стали хорошо видны его орлиный нос, кустистые брови, острый взгляд и тонкие обескровленные губы.
— А кто сам жених — то? — бабушка встала между нами, пытаясь оттеснить меня к двери.
— Ох, Варя. Чего ты себе напридумывала? Я женат давно и… счастливо.
Он как — то вяло произнес последнее слово, но не на нем у меня случился вздох облегчения. Старик женат! Значит, не он мой жених!
— А чего тогда явился?
— Сына поддержать. Зная тебя, мне страшно мальчика одного в лес отправлять.
— Кто мальчик — то? — не выдержала я, чем вызвала кривую улыбку у старика.
— А ты пойди посмотри. Он с полчаса уже ключи к вашему замку подбирает.
Я, как была простоволосая, в шерстяных бабушкиных носках, в одной ночной рубашке, кинулась к двери, что вела на улицу. Распахнув ее настежь, сбила кого — то, стоящего согнувшись с ключами в руках. И теперь этот кто — то приземлился на снег, кубарем скатившись с высокого крыльца.
— Варварушка, она вся в тебя, — услышала я за спиной скрипучий смех старика.
— Валенки надень, Вася, — донеслось сзади, но я не чувствовала холода. У крыльца, раскинув руки, лежал мой Костя. Я его сразу узнала. Мне такая его поза очень даже знакома. Я встала на колени
