Ах, женщины! Одно платье – и целая новая жизнь! - Наталья Купа
Да, атмосфера на книжных полках царила, мягко говоря, не очень веселая. Но солдату Михаилу это вовсе не мешало часами любоваться на прекрасное создание, стоявшее буквально в метре от него, не забывая при этом ровно держать спину и крепко сжимать ствол ружья, на случай неожиданных военных действий.
И этот час настал. Однажды всю комнату со стеллажами потряс страшный грохот, пыль поднялась чуть не до потолка, солдат Михаил едва удержался на ногах, а многие куклы так и попадали вниз с огромной высоты.
— Боже мой, что с нами будет! — театрально воздела руки к небу тоненькая куколка рядом с солдатом. Но взгляд Михаила с тревогой устремился туда, где стояла его тайная возлюбленная. О, ужас! Она не стояла, а висела, держась одной рукой за книжную полку, готовая вот-вот упасть и разбиться насмерть. Фарфор все же очень хрупкий…
— Помогите! Кто-нибудь! — скорее шептала, нежели кричала она. Но солдат различил бы ее голос даже в самом сильном грохоте и шуме. И Михаил бросился на помощь…
Он сам не понимал, как ему удалось проделать весь этот путь: он перепрыгивал с полки на полку, совершал немыслимые кувырки и сальто прямо в воздухе, пока наконец не очутился прямо под стеллажом, где еще недавно стояла его прекрасная Изабель.
А между тем фарфоровую куклу покидали последние силы.
— Отпусти руку, не бойся, я тебя споймаю! — крикнул солдат.
— Боюсь, не могу! — всхлипнула Изабель.
Полку шатало все сильнее, и — о, ужас! — посередине прошла глубокая трещина. Она становилась все глубже и шире, пожирая на пути все, что попадалось, и фарфоровая кукла в считанные секунды могла стать ее очередной жертвой.
— Прыгай, немедленно! Это приказ! — вне себя от страха потерять любимую, прокричал солдат.
Но у Изабель страх прыгнуть вниз и довериться человеку, которого она совсем не знала, был сильнее, чем страх смерти. Она колебалась и никак не могла выбрать, что делать.
— Да я же люблю тебя, дурочка! — заливаясь слезами, прохрипел солдат. И в тот же миг Изабель отпустила руки…
Она так же нежно и грациозно, как и в обычной жизни, летела вниз, а солдат, глядя все с таким же восхищением на это неземной красоты падение, все же не потерял голову, а крепко вжавшись сапогами в землю и расставив руки в стороны, приготовился споймать свою любимую.
Удар оказался сильнее, чем он рассчитывал… Острая боль пронзила все суставы солдата. Волной его откинуло назад, но даже падая, он помнил, что держит в руках ту, чья жизнь для него дороже его собственной. Тупой удар в затылок… В глазах померкло… и наступила тишина… тьма и тишина…
Очнулся солдат от мягкого света, который щекотал ему веки, и от щебетания птиц. Изабель сидела рядом, улыбалась и поглаживала его по руке.
— Я умер? Я в раю? — тихо спросил Михаил и тоже улыбнулся.
— Нет, ты жив! Мы оба спасены! И теперь мы будем жить вечно… вместе… — Изабель покраснела и опустила глаза.
Оказывается, в самую последнюю минуту, когда смерть уже стояла со своей косой, в комнату вбежала хозяйка и успела схватить своих самых любимых кукол: деревянного солдата Михаила и фарфоровую Изабель, которые напоминали ей ее собственную историю любви. И теперь им было отведено самое лучшее место в доме хозяйки: на красивом серванте, в котором отражалось дневное солнце и откуда был виден летний сад.
Солдат, несмотря на еще некоторую слабость в ногах, вскочил и стал на колено, склонив голову:
— Сударыня, примите мое безмерное почтение и…
Изабель тоненько засмеялась и потрепала его по щеке:
— Ну бросьте глупости, Михаил, давайте уже без этих чинов и официоза! — и нежно глядя ему в глаза, прикоснулась губами к его губам…
Июльское солнце приближалось к горизонту, и последние его, красноватые лучи отразили в стекле старого серванта чарующий поцелуй двух светящихся фигур: солдата и фарфоровой куклы…
Уютные носочки
Даша с трудом открыла дверь. Руки так озябли, что она долго не могла всунуть ключ в замочную скважину.
Забежала в прихожую и сразу давай прыгать на месте, чтобы хоть немного согреться. Свет не включала, прямо в темноте сбросила сапожки и побрела в гостиную.
Камин уже погас. Только в самой глубине тлели пару уголёчков, слабо освещая небольшой кусочек комнаты.
Даша подошла к окну и, слегка отодвинув штору, уставилась на машину, стоявшую у обочины.
Тихо тикали настенные часы, а Даша все стояла у окна, не шевелясь. И сколько еще она так бы и простояла, не знает, потому что рядом вдруг раздалось едва слышное покашливание.
Даша вздрогнула, огляделась по сторонам.
— Кто здесь?
— Не пугайся, это мы, твои любимые носочки! — голос звучал мягко, убаюкивающе и очень ласково.
Даша присела на корточки и, когда глаза немного привыкли к темноте, действительно увидела свои старые шерстяные носочки. Они стояли на полу и, задрав головы вверх, с радостной улыбкой смотрели на хозяйку.
«Как собачки! — подумала Даша и усмехнулась. — Такие же радостные и преданные!»
Она несмело поднесла руку к носочкам, явно намереваясь их погладить.
— Мы подумали, тебе холодно! — снова радостно произнесли носочки. — Может, стоит разжечь камин?
— Мама не любит, когда за день камин зажигают дважды, — покачала головой Даша.
— А она ничего не узнает! — подмигнули носочки.
— Ах, проказники! Подбиваете меня на хитрость?! — Даша погрозила пальчиком. И неожиданно заливисто рассмеялась.
Она представила свою маму — такую серьезную, педантичную, в толстых роговых очках, которая не верила не только что в сказки, но даже в новости по телевизору и в научные энциклопедии. И вот заходит мама в гостиную — а тут Даша с говорящими носками.
Даша зашлась от смеха.
— Вот умора! И правда, давайте зажжем камин!
Она вдруг почувствовала прилив сил. Подскочила к выключателю, зашла верхний свет, немного повозилась с мешком
