Адениум (СИ) - Литовкина Светлана

Она грустно вздохнула, с головой уйдя в свои мысли.

— И это еще не все.

— Есть что-то еще? — она встрепенулась, с тревогой заглядывая мне в глаза.

— Сегодня все изменилось. Мне стала нравиться эта пустыня. Солнце больше не обжигало кожу. Земля с колючками превратилась с мягкий песок. Ветер стал теплым и ласковым. И голос… Он все так же шипит, словно прогоняя меня, но я его уже не боюсь. Я хочу остаться там.

Мария издала невнятный звук.

— А вечером… — я невольно замолчала, чувствуя, как перехватило дыхание.

— Что, Илекса? Ради бога, не молчи!

— Вечером я шла домой… И слышала… За спиной кто-то шипел. И здесь… Я ответила на телефонный звонок, и там было то же самое. Я боюсь, мам! Голос из моего сна как будто перешел в реальность.

— О боже… Это началось! — ошеломленно прошептала она.

— Что началось? Я все-таки схожу с ума? Да? — я смотрела на нее, словно затравленный зверек, съежившийся и перепуганный.

— Одевайся! — Мария резко поднялась с места. — Быстро! Мы уезжаем.

— Куда? — опешила я. — Зачем, мам?

— Я все расскажу по дороге! — Она уже застегивала куртку. Было заметно, что ее руки дрожат.

— Но…

— Не тяни время! — отрезала она, задувая свечи. — Потом может быть поздно. Давай же!

Я машинально натянула свитер, теплую куртку и перчатки. Мария ждала меня в прихожей.

— Что происходит? — шепотом поинтересовалась я. — Почему такая таинственность?

— Ты кому-нибудь рассказывала о своих снах?

— Да, — я сосредоточенно нахмурилась, застегивая молнию на сапоге. — Хелен.

— Кто такая Хелен? — голос Марии внезапно стал сухим и жестким.

— Моя подруга.

— Сколько ей лет?

— Точно не знаю, — я пожала плечами, нащупывая в темноте ключ. — Примерно сорок — сорок пять.

— Как она выглядит?

— Вполне обычно, — я задумалась. — Среднего роста, карие глаза, светлые волосы. Почему ты ей интересуешься?

— Праздное любопытство. — Мария вытащила из кармана куртки фонарик, включила его и, приоткрыв дверь, осторожно выглянула в коридор. — Пошли. Тихо.

— Хорошо, — прошептала я, выходя за дверь и удивляясь тому, что у нее оказался фонарик. Как предусмотрительно! Словно она знала, что будет выключено освещение. Ее интуиция меня и раньше поражала.

Мария потянула меня к лестнице, ведущей к выходу.

— Тихо, — снова прошептала она, выключая фонарик. Я молча кивнула, вцепившись в ее руку и нащупывая ногой ступени. Мы медленно, старясь не шуметь, двигались на первый этаж. Мария поминутно останавливалась и прислушивалась. Я зажмурилась, чувствуя, как страх набросился из темноты, заставляя сердце судорожно стучать.

Лестница вниз казалась нескончаемой. Мы проходили один пролет за другим, передвигаясь во тьме, осторожно ступая и стараясь не издать ни единого шороха, в то время, как страх туманил рассудок, приказывая кричать, биться в истерике, убегать, громко стуча каблуками. Казалось, что за спиной крадется кто-то невидимый и опасный. Он сзади, дышит в ухо, стоит только протянуть руку, и я смогу до него дотронуться.

Лестница закончилась, мы прокрались мимо лифта и оказались на улице.

— Бежим! — Мария потянула меня в сторону стоянки, на ходу вытаскивая ключи от машины. — Скорее.

Я помчалась следом, с трудом удерживая равновесие на заледеневшем тротуаре. Луна вынырнула из-за облаков, осветив наш путь, и я невольно обернулась назад. За нами никто не бежал.

— Не останавливайся! — прошипела Мария, открывая дверь автомобиля дрожащими руками и запихивая меня внутрь.

Я почти упала на сиденье, захлопнула дверь и закрыла замок. Машина тронулась с места, неохотно набирая скорость на льду. Я оглянулась назад, тяжело переводя дыхание. Стоянка медленно растворялась во тьме.

— Смотри на меня!

Голос Марии утратил свою мягкость. Сейчас он казался жестким, холодным, металлическим.

— Что происходит, мам? — прошептала я, с тревогой глядя на ее сжатые губы и нахмуренные брови.

— Тебе нужно уезжать.

— Зачем? Куда? — я была в смятении. Почему, мам? Я… Я не могу. Билеты на спектакль распроданы на несколько недель вперед. Не получится все бросить и уехать!

— Послушай меня, Илекса! Тебе нельзя оставаться в городе. Это опасно. Про спектакль придется забыть.

— Почему? — снова повторила я, глядя на нее непонимающим взглядом. — Это как-то связано с моими родителями, да?

— Не знаю, — она тихо вздохнула, пересекая перекресток на красный свет и заставляя меня невольно вжаться в кресло.

— Тогда зачем мне уезжать? — я потерла виски холодными пальцами. — Ничего не понимаю. Что происходит? Куда мы направляемся?

Она усмехнулась, ведя машину по обледенелой дороге и поминутно бросая взгляд в зеркало заднего вида.

— Если бы я знала, — сухо произнесла Мария. — Если бы я только знала… Почему ты не рассказала мне сразу о своих снах?

— Не хотела тебя беспокоить, — я виновато опустила голову. — Просто… Просто думала, что это все нервное расстройство или усталость, не более.

— Теперь ты так не думаешь? — она перевела взгляд на меня.

— Не знаю. Наверное, нет. Ты устроила этот побег из моей квартиры, значит, нам есть чего опасаться. — Я почувствовала, как мурашки снова поползли по коже. — С ума обычно сходят поодиночке.

Машина резко остановилась, визгнув тормозами. Я огляделась вокруг.

— Где мы?

— Парк Лоучстон. Выходи. Быстрее.

Парк утопал в темноте, фонари не горели. Во мраке были заметны силуэты заснеженных деревьев.

— Зачем мы сюда приехали? — поинтересовалась я, стуча зубами от холода, который после теплой кабины пробирал еще сильнее.

— Пойдем! — она потянула меня в темную аллею.

Снег искрился в тусклом свете луны и скрипел под подошвами. Мы бежали по заснеженной тропинке. Мария ежесекундно оглядывалась назад, словно ожидая погони.

— Уже скоро! — задыхаясь, прошептала она.

Мы миновали темный парк, и оказались на заброшенной автостоянке, окруженной полуразвалившимися, припорошенными снегом строениями. Я удивленно осматривалась. Старые гаражи, в которых уже давно нет машин. Что мы здесь потеряли? И к чему такая таинственность?

Мария расстегнула куртку, сняла с цепочки, висящей на шее, маленький ключ и быстро подошла к одной из дверей.

— Мам! — ошеломленно прошептала я. — Ты решила проникнуть в чужую собственность? Это же не законно!

— Все вопросы потом! — Отрезала она, торопливо проворачивая ключ в замочной скважине.

Дверь открылась с тихим скрипом. Изнутри пахнуло застоявшимся запахом давно не проветриваемого помещения. Мария пошарила по стене рукой, тихо щелкнул выключатель и гараж залил тусклый желтый свет лампочки, висящей под потолком. Я осмотрелась. Серые стены, затянутые гирляндами паутины, пыль на полу, маленькое окно, зачем-то закрашенное белой краской. В маленьком гараже сиротливо стоял автомобиль. Серого цвета, неприметный, в городе таких несколько тысяч, не меньше.

— Чья это машина? — поинтересовалась я, пытаясь согреть дыханием озябшие пальцы.

— Твоя, — Мария повернулась в мою сторону.

— Но…

— Без возражений, — отрезала она. — Садись и уезжай.

— Куда? — я удивленно воззрилась на нее. — Куда мне ехать?

— Послушай меня. Сейчас ты сядешь в машину и отправишься на север по семьдесят второму шоссе. Ни в коем случае нигде не останавливайся. Завтра вечером доберешься до городка под названием Беркон.

— Беркон?

— Не перебивай.

Я кивнула.

— Переночуешь в каком-нибудь мотеле, утром отправишься дальше, — продолжила Мария. — В автомобиле на заднем сидении лежит сумка. Там твои документы и немного наличных денег. На первое время их должно хватить. Телефон выброси. Им нельзя пользоваться.

— Что мне делать потом?

— Поедешь дальше на север. Пересечешь границу, остановишься в каком-нибудь городишке и останешься там. Мне не звони. Это опасно. Я сама найду тебя, когда появится возможность.

Я стояла, хлопая глазами, и решительно ничего не понимала. Зачем все это? Бежать, словно преступница, ехать неизвестно куда…