Не злите добрую колдунью - Марина Ефиминюк
— Сидеть, — рявкнула я, пытаясь остановить неминуемую встречу ведьмака и нечисти.
— Не понял? — изумился тот, перебитый на полуслове.
— Стоять, — страшным голосом черной ведьмы приказала я табуретопсу.
— Ты уж определись, — прошипел сосед, словно действительно хотел выполнять команды и не мог определиться, с какой именно начать.
Секундой позже Йося, как бодливый баран, ударил острым краем ему под коленями, и ведьмак начал терять равновесие. Я отошла на шаг. Не ловить же тяжелого мужика, право слово. Тот выразил неземную радость от встречи с табуреткой лихой матерной фразой.
Уверена, что хотел сказать что-нибудь политесное, вроде "мама дорогая", просто не нашел правильных слов. Но Йося проникся моментом и остолбенел, уронив хвостик-кант. Кажется, мне открывалась тайна Вселенной, как именно управлять нечистью.
Сосед самым немыслимым образом устоял, хотя по закону земного притяжения должен был приземлить пятую точку в сочный куст алое, и резко обернулся.
— Табуретка? — в мужском голосе прозвучало откровенное изумление.
Йося отмер и начал бочком перемещаться к хозяйке, то есть ко мне, мучительно прикрывшей на секундочку глаза. Почему у всех заводятся нормальные псы и хорошие соседи, а у меня — адское недоразумение? Не иначе, как пресветлый Вацлав, сидя в отремонтированном замке, насылает светлые проклятия.
— Живая, — озадаченно добавил ведьмак и перевел на меня восхищенный взгляд: — Ты об этом невинном создании соловьем разливалась?
— И что с того? — ощетинилась я, уперев руки в бока. — Отличный домашний питомец, между прочим. Есть не просит, обувь не грызет, мебель не портит.
— Безусловно, живая мебель не портит сородичей, — издевательски протянул ведьмак.
— Ключевое слово "живая", — огрызнулась я. — В отличие от вас, темных, мы, светлые, все-таки предпочитаем жить с живыми существами…
— Мы все еще говорим об одержимой нечистью табуретке? — с ехидством протянул он, пропустив мимо ушей откровенный намек на пробужденных умертвий, которых заводил каждый мало-мальски уважающий себя некромант.
Скрипнув зубами, я подхватила увесистого "питомца" под мышку. Йосик принялся шевелить ножками, как большая водоплавающая черепаха, непременно желающая добраться до моря.
— В общем, сосед, — проворчала я напоследок, — прореди свою изгородь, иначе прорежу я, и вам всем это не понравится.
— Всем — кому? — любезно уточнил он.
— Ни тебе, ни изгороди, — отрезала я и с независимым видом пошагала между грядками по направлению к дырке в заборе.
Даже пройти через нее не успела, как колючие ветви срослись обратно, самым нахальным образом прищемив мне край юбки. Не догадываясь о конфузе, я едва не осталась без нижней половины наряда.
— Да что б в твой дом молния попала, — обругала я ведьмака и, спустив табуретку на землю, кое-как выдрала прищемленный подол. Ткань безобразно порвалась, а на шипах остался висеть светлый лоскут в мелкий цветочек.
Злобно схватив шляпку и корзинку, я влетела в дом. Хлипкая дверь шарахнула за спиной, ударив скачущего из всех ножек Йосика. А в опрятной кухне меня ждал неожиданный сюрприз. Хотя сюрприз, понятно, ожидаемым не бывает.
Между столом и посудным шкафом, безвольно уронив руки по бокам, застыл высокий и худой, как оглобля, парень. И с первого взгляда в восковое, словно высушенное лицо с рыжеватой козлиной бородкой, похожей на приклеенную паклю, стало ясно, что он неживой. В смысле, подвижный, но точно мертвый.
ГЛАВА 2. Не самый свежий заложник
На лбу у "бородатого сюрприза" красовалось расплывчатое клеймо со знаком семьи Хэдлей, тонко намекающее, что питомца создали по разрешению светлого ковена. Он являлся движимой собственностью ведьмака и упокоению не подлежал.
Другими словами, наглый сосед — все-таки поехавший крышей некромант. С первого взгляда, конечно, не скажешь. Выглядит-то он относительно нормальным, без характерного безумного огонька в глазах, но и меня, миловидную и моложавую шатенку, легко спутать с нежной фиалкой. Что он и сделал. Не то чтобы я сама показала высший класс магического мастерства и искусства дипломатии.
В общем, чудесно. В смысле, конечно, ужасно. Но знаете? День перестал быть отчаянно поганым…
"Еда" — беззвучно раззявил монстр щербатую пасть.
"Заложник" — мысленно возликовала я.
Сорвавшись с места, кровожадный гость в три шага преодолел расстояние между нами. Выпустив из рук корзинку, я выставила вперед открытую ладонь. Кухоньку, раскрашенную теплым закатным солнцем, озарила такая ослепительный вспышка, что перед глазами поплыли белые круги.
Магическая печать врезалась в грудь умертвия и, как таран, опрокинула его на спину. В воздухе мелькнули ноги в исхоженных сапогах. Окостеневшее тело с грохотом распласталось на домотканом половике, раскинув руки-лапы с безобразными желтоватыми когтями.
Петунья возмущенно зазвенела чашками в посудном шкафу. Хотелось верить, что она беспокоилась за меня, а не за обездвиженное чудовище.
— Что ты раскудахталась? Он еще поживее тебя будет, — проворчала я и, обмахивая лицо шляпкой, чуточку склонилась над воскрешенным.
Незваный гость таращился в потолок по-рыбьи мертвыми глазами и энергично смердел. Пасть была раскрыта, словно челюсть отпала от изумления, что слабый корм оказался сильным хищником. Да так ее и заклинило. Передних зубов не хватало.
Самое забавное, что он удивительным образом походил на моего дядьку Дюка Иствана, ловца за живыми мертвецами. Разве что уважаемый родственник, один из немногих, к кому я испытывала теплые чувства, все еще жив. Ну… я надеюсь. Мы виделись лет семь назад, и с тех пор я о нем ничего не слышала.
В последнюю встречу, Дюк выглядел не лучше: бородатый, отощавший и оголодавший. Да и пах тоже отвратительно. С мрачным видом он заявил, будто только вылез из склепа, из которого гонял студентов-некромантов, вздумавших создать неподсчитанное умертвие. Но, судя по амбре, источаемому заношенным плащом, этих самых студентов дядька прождал в засаде не меньше месяца. Еще с тех пор, когда они сами не подозревали, что хотят сотворить живого мертвеца. У меня же имелся готовенький, с разрешительной грамотой и даже печатью на лбу.
Пальцем я аккуратно закрыла умертвию рот, в смысле, пасть. Челюсть опять отпала.
— Ладно, я сделала все, что могла, — выпрямляясь, вздохнула я и тут же вспомнила, что рядом с Дюком-вторым глубоко вдыхать не стоило, впрочем, как и рядом с первым. — Поехали прятаться, сердечный?
Держать пахучего монстра в доме не очень-то хотелось, но сюда, в отличие от старой клети возле забора, ведьмак без разрешения не войдет.
Под действием магии распростертое на полу тело дернулось и рывками заскользило ногами вперед к дверном проему, утягивая за собой, как хвост, домотканый половик. Длинные худые руки начали медленно подниматься. В дверном проеме заложник застрял, словно вцепился когтями в косяк и отказывался двигаться дальше.
— Да что ты будешь делать? — проворчала я и сложила ему руки на груди опрятным
