Ловец магических животных - Валентина Ильинична Елисеева
— Перья феникса ещё и дороги, — заметила Кори.
— Его величество обещал, что на магические снадобья не пожалеет денег, и казна незамедлительно оплачивает поставки ловца. Думаю, шустрый Сейтан уже стал одним из богатейших жителей королевства, хоть и маскируется под бродягу: он самый знаменитый ловец магических животных и скоро, похоже, останется единственным. После трагической гибели от клыков оборотней главного конкурента Сейтана, никто не рискует отправляться на промысел в Запретные Земли.
«Конечно, мой братец пообещал щедро оплачивать поставку ингредиентов — он люто ненавидит всех магических существ и рад заплатить за их убийство, — уныло думала Кори, отправляясь к большой больнице для бедных и огибая её по тропинке со стороны чёрного хода. — Отдам оба набора лекарств тем, кого мой брат не готов лечить за счёт королевской казны, как стражников, воинов и сборщиков налогов. Итак, Сет жив и возвратился в город с очередной смертельно опасной вылазки, — вернулись мысли Кори к полученной информации. — Значит, принёс годовой запас перьев феникса для лазарета, а ведь завтра, в рыночный день, он их ещё и продавать будет. Господи, как сильно меняет людей жизнь: двадцать лет жить с мечтой, что будешь лечить животных, а потом избрать профессию ловца!»
Предмет её размышлений появился перед ней так внезапно, что в первый момент Кори сочла его галлюцинацией. Решила, что подсознательное желание увидеть Сета сыграло с ней дурную шутку, и лишь остановившись и придя в себя, принцесса обратила внимание на происходящее. А происходило следующее: Сет сильной рукой сжимал горло старшего врача больницы, приподняв его над землёй и впечатав спиной в торцевую стену здания, скрытую от большой мостовой вечнозелёными декоративными кустами.
— Ещё раз услышу о подобных проделках — шею сверну, — шипел ловец.
— Я-я-я ни-к-когда, — заикался врач Лийз, суча ногами, багровея лицом и тщетно силясь подобрать слова, способные успокоить напавшего на него мужчину.
— Ловец Сейтан, отпустите доктора или я закричу и позову стражу, — тихо пригрозила Кори, решительно сходя с тропинки и подступая ближе к месту действия.
— Принцесса, какая встреча, — протянул ловец и изобразил издевательский полупоклон в её сторону, продолжая удерживать Лийза.
Язвительность и насмешка были постоянным стилем общения Сета с принцессой, ничего нового. Он узнал её даже под густой вуалью, опять-таки, ничего нового: Сет умудрялся узнавать её и по шагам, не оборачиваясь. При поклоне распахнулись полы короткой куртки ловца, и Кори заметила верхний край книги, запрятанной во внутренний карман. Судя по яркой обложке и заголовку, это был женский роман — лёгкое чтение для дам, публиковавшееся большими тиражами на глянцевой бумаге и в твёрдых переплётах.
«Явно не для себя книжечку купил, — сжалось сердце Кори, но она сумела удержаться от расспросов, что жгли язык. — Я давно ожидаю вестей о его свадьбе и морально готова к ним. Ему двадцать пять лет, большинство мужчин к этому возрасту уже обзаводятся супругой и детишками, вот и Сет, видно, за кем-то ухаживать начал. Репутация, конечно, у него устрашающая, но избыток денег сглаживает огрехи в любой репутации, верно? В нём не течёт кровь эльфов, делающая человека отверженным в сообществе себе подобных, так что с выбором невесты проблем у Сета точно нет».
Пока Кори вела внутренний диалог с собой, ловец разжал пальцы, обхватившие горло врача, и тот облокотился на стену, хрипло кашляя и глубоко, часто дыша.
— Вам надо обратиться к стражникам с заявлением о нападении, я выступлю свидетельницей, — обратилась Кори к старшему врачу больницы, но тот со страхом заверил, что с ним всё в порядке, претензий к ловцу он не имеет. Кори недоумённо нахмурилась: — Но какова причина вашего конфликта?
— Сугубо личная причина, — хмыкнул Сет. Наглым образом похлопал врача по щеке, якобы приводя того в чувство, и с явной угрозой процедил: — Ты меня услышал, Лийз!
С этой фразой Сет развернулся и ушёл, а растерянная Кори молча протянула врачу мешочек с лекарствами. Старший врач больницы от её дара не отказался и рассыпался в благодарностях, приглашая зайти в кабинет и выпить чашечку чая. В кабинете и на обратном пути к выходу, когда провожал её до порога, Лийз непрерывно жаловался, что пожертвования на содержание больницы опять оскудели и не худо бы поговорить с королём о постоянном финансировании богоугодного дела. Пациенты хоть и вносили здесь плату за лечение, но полностью покрыть все расходы на медикаменты, отопление и зарплату врачей эта символическая плата никак не могла.
— Обещаю поговорить с тётей — она вовсю занимается благотворительностью, — ответила Кори.
Сестра отца была замужем за советником нынешнего короля и разделяла всеобщую нелюбовь к принцессе-полукровке, но статус дамы высшего общества побуждал её раздавать милостыни и покровительствовать богадельням и больницам для малоимущих. Разговаривать с братом не имело смысла: обратись к нему Кори с просьбой о помощи больнице, он скорее велит совсем закрыть медицинское учреждение, чем начнёт его финансировать.
Иногда принцессе думалось, что родись она мальчиком, Вайко рискнул бы подослать к ней убийц, ведь сын короля мог когда-нибудь объявить себя претендентом на престол. Девочка же никак не могла править страной — это запрещали законы королевства, поэтому после смерти родителей ей позволили никому не нужной тенью жить во флигеле дворца. Иногда Кори задумывалась, не податься ли ей к родным матери, но что она, человек без магических сил, будет делать в Волшебном лесу? И если она была нужна родным со стороны матери — почему они сами не прислали за ней гонцов? Почему не пригласили к себе? Арни в ответ на такие расспросы лишь вздыхал и напоминал, что он сам больше четырёх лет не был за пологом и не может знать, о чём думают другие эльфы.
«Что же за сугубо личная проблема размолвки с Лийзом имеется у Сета? Они ухаживают за одной и той же девушкой? — мысли Кори как на карусели вернулись к исходной точке. Она и хотела бы не размышлять о Сете, но у неё совсем не выходило решительно выкинуть его из головы. — Мне суждено остаться одинокой старушкой, всю жизнь вспоминающей свой единственный, давний-давний роман и единственного мужчину, ненадолго вошедшего в мою жизнь».
Запрещая
