Медвежья услада - Елена Синякова

Тяжело вздыхать и молить о пощаде было бесполезно.

Я знала, что в этом вопросе подруга будет непреклонна и решительна. Впрочем, как и во всех других вопросах.

Вероятней всего, она была права и в том, что дальше мне будет только хуже.

Просто я никогда еще не обмораживалась настолько сильно, что потеряла сознание.

Даже не могла вспомнить, как я оказалась в деревне.

Неужели сама добралась?..

– Как вы меня нашли? – обратилась я к подруге, когда та уже накидывала на себя легкую шубу, тепла которой вполне хватало, чтобы добежать из моего дома до своего и при этом ничего себе не отморозить.

– Тебя Хант нашел и принес домой, – тут же зарделась и порозовела Инира при одном только упоминании об этом мужчине, появление которого в деревне означало лично для меня только одно – начало большой беды.

А вернее, начало сезона охоты.

Нет-нет, Хант был замечательным человеком!

И очень интересным мужчиной на самом деле.

Не классический красавчик, но он умел зацепить взгляд любой девушки и удерживать его столько, сколько ему было нужно.

Высокий, стройный, прекрасно сложенный, с отросшей шевелюрой, в которую он запускал пятерню, откидывая пряди волос назад.

С невероятными синими глазами, взгляд которых был цепкий, немного лукавый и настолько пронзительный, что запросто можно было потерять нить мыслей, окунувшись в него.

А еще у него был нос с легкой горбинкой, пухлые губы и небольшой шрам на щеке, который выглядел словно ямочка, когда Хант улыбался.

Он появился на леднике недавно, но с первых дней доказал, что его пребывание здесь всерьез и надолго.

– Хантер – это ваше имя или фамилия? – спрашивала я этого мужчину чуть больше года назад, когда его привела в мой домик именно Инира, представив его как сотрудника спецотдела полиции, который занимался ловлей и сбором информацией по контрабанде животных. И частей их тел.

– Это стиль жизни, – улыбался тогда Хант, чуть щурясь и рассматривая меня с большим интересом, который даже не пытался скрыть.

Он был откровенным.

Пожалуй, даже слишком.

Впрочем, именно по этой причине он быстро прижился в деревне на самом краю Гренландии среди инуитов, которые в свои ряды чужаков не принимали, хоть и относились к приезжим радушно и гостеприимно.

Хант же заслужил уважение буквально с первых дней, доказав, что трудности его не пугают, как и крайне суровые погодные условия.

Кстати, благодаря ему теперь у меня был охотничий нож.

И револьвер. Самый настоящий. С боевыми патронами. На тот случай, если я снова увижу браконьеров.

Признаюсь честно, Хант меня немало смущал.

Я не особо любила присутствие рядом других людей. И лишь Инира была не в счет.

Он же словно не признавал того, что у каждого человека есть свои границы, в пределах которых он не хотел бы видеть и ощущать никого.

А еще эти его глаза… я не могла смотреть в них долго, начиная отчего-то нервничать, даже если он стоял в другом углу и о чем-нибудь мило говорил.

Слишком пронзительный, прощупывающий взгляд.

Хант словно специально пытался вывести меня на эмоции.

И у него это прекрасно получалось, вот только я всегда уходила, часто не сказав ни единого слова. Но его самого это никогда не обижало.

А вот Инира его просто обожала!

Я бы даже сказала, что была влюблена.

И это при том, что как дочка шамана, рожденная для высшей цели, Инира не могла вступать в брак и должна была умереть невинной.

– Хант, значит, – пробормотала я и все напрягала свой бедный обмороженный мозг, вот только ни одного воспоминания о нем не могла найти.

Я в принципе помнила только то, как брела по бесконечным ледяным просторам, стараясь делать это максимально бодро и быстро, чтобы не дать собственному телу остыть, когда температура окружающей среды опустилась настолько, что бензин в моем снегоходе просто замерз.

А ведь я это знала.

Но все равно решила рискнуть, словно призывая его к себе.

Его.

Голубоглазого медведя.

И даже сейчас все это не казалось мне бредом, хотя, наверное, очень должно было!

– Сбегаю до дома, возьму кое-какие вещи и вернусь! Не вздумай вставать! Твои проблемы с восстановлением только начинаются! Скоро онемение пройдет окончательно и тогда поднимется температура и будет очень больно! – Инира пригрозила мне пальцем, накидывая капюшон на голову, и быстро выскочила за дверь.

Я даже пикнуть не успела, что не нужно оставаться со мной, потому что на данный момент я чувствовала себя вполне сносно, хотя и верила, что дальше будет гораздо хуже.

Потому что больно было уже сейчас.

Странно, что от этой боли меня клонило в сон.

Разомлев под тяжелым одеялом и обняв двумя руками заснувшую рядом Дочу, я словно провалилась в вязкие пушистые облака сна, даже не подозревая об этом.

Я не слышала, когда вернулась Инира и как она поднялась на второй этаж ставшего моим после смерти папы домика.

Слышала только мирное уютное сопение Дочи и как мои псы посапывали, растянувшись на полу возле печи.

Этот уют обволакивал.

Он успокаивал и поселял в душе полный покой.

Вот только боль усиливалась…

Она постепенно росла во мне тонкими колючими отголосками, пробираясь в каждую расслабленную от тепла мышцу, словно ядовитый плющ, который пускал свои побеги по всему телу, опоясывая волнами нестерпимого жара.

В какой-то момент мне стало казаться, что я просто куда-то падаю, даже если осознавала, что лежу в своей кровати, а рядом сопит моя большая пушистая Доча.

Я понимала даже то, что теперь у меня поднялась температура, оттого стало настолько адски жарко, не понимала только одного – буду ли я жить. Потому что мои силы просто утекали куда-то через кровать. Вниз. К ледяной