Спасительница волшебных книг (СИ) - Корсарова Варвара

Как только обоснуюсь на новом месте, немедленно приду на Потешную площадь, решила я. Прогуляюсь по Косохлесту, подставлю ладонь под водопад и буду любоваться радугой. А сколько еще магического меня ждет в столице! Я улыбалась, предвкушая чудесные открытия и приключения.

Но вот Потешная площадь осталась позади. Коляска свернула в неприметный переулок и остановилась.

– Ваше консульство, барышня, – сказал возницы, снял шляпу и протянул руку за мздой. Я рассталась с тремя с половиной эленами и отправилась искать того, кто должен помочь мне устроиться в Эленвейле.

Здание земного консульства стояло за высоким ажурным забором в глубине сада. Дом выглядел настоящим дворцом с башенками и стрельчатыми окнами, хоть было в нем всего два этажа.

Мне было известно, что на первом этаже располагаются приемная и кабинет консула и его двух помощников. На втором обитает сам консул Эдуард Цейс. Он жил в Эленвейле уже пятнадцать лет и дорожил своим местом.

Поскольку политических дел между Землей и Эленвейлом не велось, консул в основном решал бытовые вопросы устройства земных пришельцев в Эленвейле. Не все были довольны его работой. Мне попадались статьи в интернете, где консула ругали во все корки и называли старым ленивым козлом.

Охранника у ворот не было. Как и запора на воротах. Я зашла в сад, прошла по каменной дорожке меж цветущих кустарников, поднялась на крыльцо и позвонила в колокольчик.

Подождала пять минут и опять позвонила. Никто не открыл. Подергала дверь – заперто. Поискала вывеску с расписанием часов работы и не нашла.

Да что ж такое! Куда все подевались? Может, зря я не дождалась сотрудника на площади у портала?

Не возвращаться же обратно! Ладно. Останусь тут. Рано или поздно кто-нибудь явится и займется мной. Это же консульство!

Вернулась в сад перед домом и села на каменную скамейку. И почувствовала, что сильно устала. Клонило в сон, и уже не хотелось немедленно отправляться на поиски магии и приключений в новом мире. Хотелось горячего чаю с бутербродом и полежать на диване.

Но тут я услышала пение. Мужской голос, фальшивя и путая слова, пел старую земную песню про белых медведей на северном полюсе. Песенка неслась откуда-то сверху – наверное, из окон второго этажа, из квартиры консула Цейса.

Сдается, это сам Цейс и распевает. Голос не юный, басовитый, с хрипотцой, и поет с большим чувством.

Мигом вскочила я на ноги и побежала вокруг дома в поисках задней двери и лестницы на второй этаж.

Нашла террасу на мраморных колоннах, а над террасой – балкон уставленный цветочными кадками и увитый плющом.

На балконе, удобно развалившись в кресле и закинув ноги на низкий столик, сидел полный человек в шелковом халате и смешном колпаке с кисточкой на голове.

Мужчине было хорошо. До того хорошо, что он пел от избытка чувств.

Он потягивал пиво из кружки, в другой руке держал обглоданную куриную ножку, и дирижировал ей сам себе. Щекастое лицо с носом-пуговкой выражало крайнее довольство собой и жизнью.

Я задрала голову и крикнула:

– Здравствуйте! Эдуард Карлович?

Мужчина вздрогнул, уронил куриную ножку и выплеснул на себя пиво. Поставил кружку, суетливо вскочил, запахнул халат и перегнулся через перила.

– Ты кто? – озадачился он.

– Зоя Никитина. Я с Земли прибыла.

– Никитина? Ты же двадцать третьего прибываешь?

– Сегодня двадцать третье. Вы должны были меня встретить у портала в Грастиане.

Цейс почесал голову, сбив колпак на бок.

– Сегодня День Перехода? Двадцать третье?

– Ну да!

– Хм. Перепутал, стало быть. Мара листок календаря не оторвала, вот я и... Мара, дурында! – закричал он сердито, и на его крик на балкон вышла девушка. Прислуга из местных, определила я.

На Маре было простое платье с длинной юбкой и глубоким декольте, на голове – чепчик служанки. Но держалась она развязно, как равная хозяину, а не как прислуга.

Цейс начал выговаривать ей на вейле за то, что та плохо выполняет свои обязанности. Мара лишь ухмылялась и хлопала ресницами.

– Да будет вам, господин Цейс, – ответила она. – Подумаешь, день перепутала, контору не открыла. Сами-то вы и не озаботились. Зато выходной лишний получили. Теперь-то уж что начинать работать? За полдень перевалило. Обедать скоро.

– Ух, чертовка, – погрозил ей пальцем Цейс. – Накажу.

– Ну и накажите, – лукаво усмехнулась Мара.

Я слушала их перепалку и у меня горели щеки.

Ох и жук этот Цейс! А еще консул. За пятнадцать лет он тут, видно, полностью ассимилировался. Ведет себя как барин, работает спустя рукава.

Как можно было перепутать день! Да еще такой важный, когда прибывают новые гости! Хоть бы извинился. Сидит тут в халате и ночном колпаке, пиво дует, со служанкой флиртует. Расслабился консул, в сказке проживаючи.

– Эдуард Карлович! – крикнула я, прерывая увлекшуюся парочку. – Мне теперь куда отправляться? На Земле сказали, что я буду работать в культурном центре.

– Ах, да! – спохватился Цейс и велел служанке: – Мара, впусти. Тут у нас загвоздка с работой твоей, Никитина. Ладно, поднимайся. Тогда объясню.

На террасе открылась дверь. Служанка впустила меня и показала, куда идти.

В гостиной уже ждал Цейс. Он успел снять халат и надеть черный сюртук. Но колпак все еще сидел у него на голове. Кисточка смешно падала ему на правый глаз.

– Ну, садись, Никитина, разговаривать будем, – приказал он и ткнул толстым пальцем на полосатое кресло.

Я скривилась и села. Бесцеремонность Цейса мне не понравилась. Тыкает, по фамилии называет! Ну и что, что ему за шестьдесят, а мне двадцать три? Немного уважения к людям консулу бы не помешало.

Гостиная была обставлена хорошей мебелью – стулья с выгнутыми спинками и ножками на птичьих лапах, бюро-кабинет с горкой для фарфора, бархатные шторы, высокие часы в футляре с золочеными накладками.

– Значит, так, – сказал Эдуард Карлович, нахмурив брови. – Были такие планы – открыть в Нианоре центр земной культуры и посадить туда девушку, чтобы все, значит, организовала.

Цейс пошевелил в воздухе пальцами, показывая суть моей работы.

– Но месяц назад тот коммерсант, что денежки на это выделял, пошел на попятную. Он новое предприятие открыл, поиздержался, да еще в картишки продулся, в долги влез. Не до земной культуры ему стало. Так что плакала твоя работа. Поэтому, Никитина, будем тебя устраивать иначе. Тебе же рабочую визу дали? Ты не отдыхать приехала?

– Я приехала работать, – пробормотала я встревоженно. Ну как так-то? И в этом мире меня преследуют неудачи! Выходит, не удалось мне от них сбежать.

– Ну и будешь работать. Ты носа-то не вешай, – подбодрил меня Цейс. – Работа, правда, не в столице. Есть один городок на западе Эленвейла... В шестидесяти лигах от столицы. Триста километров по-нашему. Там живет один купчишка. Бакалеей торгует и разным по мелочи. У него дочка на выданье. Образованная барышня. И очень уж ей Земля полюбилась. Девчонка хочет выучить хоть какой-нибудь земной язык, побольше про наш мир узнать. И потом к нам съездить. Купчишка нам написал, попросил подобрать для нее учителя. Вот ты к ней и отправишься. Будешь у них в доме жить, платить он неплохо обещает. Три месяца там прокантуешься до следующего перехода, а там можешь домой вернуться. Если раньше за местного замуж не выскочишь. Есть у нас и такие туристки, и немало, которые за сказочным мужем сюда едут. Признайся, ты ведь тоже приехала жениха ловить, а? Вам все принцев и магов подавай. А они тут, между прочим, наперечет.

Консул игриво хохотнул, потом посерьезнел.

– У меня с тобой не будет хлопот, а, Никитина? – спросил он брюзгливо. – Жить в Эленвейле легко и приятно. Главное, законы соблюдай. Тут с этим строго. Вляпаешься куда не следует – сама будешь расхлебывать. На меня не рассчитывай. Ну да что я тебе объясняю, ты уже девочка взрослая. Должна понимать.

– А в столице для меня работы не найдется?

– Не знаю. Заявок не было, – он зевнул и почесал живот. – Ну, можно и поискать, конечно. Однако тебе визу на каких условиях дали? А на таких, условиях, Никитина, что ты работать должна, куда консульство определит. А мы тебя определяем в Лиллидору. Значит, берешь и едешь. Поняла?