Долгая ночь (СИ) - Юля Тихая
Я обнимаю её, утыкаюсь в неё носом, — передник пахнет теплом и травами, — а она снова смеётся.
Я знаю, что мама недовольна: они, мол, совсем ещё дети; это её вторая Охота; стоило бы подождать. Но Ара такая врослая, Ара такая упрямая, и Ара всегда знает, чего она хочет.
— Ну же, кнопка…
Я отпускаю её, и она укрывает себя плетениями. Накидывает полушубок, надевает сапоги, застёгивает на руке часы. Подмигивает мне:
— Маме не говори.
И она уходит. И она никогда не вернётся.
А я вырасту её бледной тенью.
— Готова?
Я оглядела себя в маленьком настольном зеркале. У меня нет ариных белых волос: так, мышиная коса, которую надо стричь покороче, чтобы не выглядела совсем уж бедно. Черты лица у меня грубее, губы тоньше, глаза блёклые.
Я не уродина, нет. Просто Ара была волшебная, а я — обычная.
Поэтому и поймала Ара тонконогую серну, а я, как язвительно заявил брат, «мохнатую крысу».
Ливи подвела мне губы карандашом и остранилась, довольная:
— Главное, не кипишуй. А полезет кусаться — зови полицию!
Трис украдкой вздохнула.
А молчаливая Бенера вдруг порывисто меня обняла.
— Я сделаю тебе призму, — сказала она тихо. — Которая усилит твою искру.
Её серебряные глаза светились лунной силой.
— А я ловец, — щедро пообещала Ливи. — От плохих снов.
— Ты его главное всё-таки понюхай, — Трис, как всегда, скептична. — Клин клином, как говорится. К тому же, это бесплатно…
Наверное, они все были правы. Мне пора что-то делать, если одного неуклюжего жеста постороннего зверя достаточно, чтобы так выбить меня из колеи. Я давно другая; я давно сильнее.
Стоит поглядеть на двоедушника хотя бы для того, чтобы вспомнить: это прошлое — прошло.
iv
Мой погодный артефакт всё-таки торопился, а не показывал ерунду: снег начался ещё в ночь на субботу и шёл без перерыва больше суток. К полудню воскресенья Огиц был весь укутан снегом, как пуховым одеялом; солнечные лучи плясали в белизне сугробов, а небо было синее-синее, словно выкрашенное эмалью. Башню с часами тоже засыпало, да так, что тонкая стрелка забуксовала и остановилась. Теперь там, наверху, суетились люди.
Я не опоздала, но Арден уже меня ждал: сосредоточенно вытаптывал снежный пятачок рядом с декоративным указателем. Дорожки с утра почистили, но они были ещё совсем узкие, такие, чтобы только-только разминулись двое.
— Привет, — неуверенно сказала я.
Арден разулыбался в ответ и размашисто меня обнял, а потом сразу отпустил.
Я помялась.
— Куда пойдём?
— Ну, — Арден нахмурил брови, а потом, просветлев лицом, похвастался: — я знаю, что река где-то там, и могу без подсказки найти трамвайную остановку! Так что, если ты готова доверить мне выбор маршрута…
«Клоун», — сказала бы я в любой другой день.
Но тут почему-то хихикнула.
— К реке не советую, там холодно и пахнет машинным маслом, — серьёзно сказала я. — А трамвай считается прогулкой?
Арден задумался.
— Не уверен… но вообще, я подготовился!
И он жестом фокусника вынул из внутреннего кармана туристическую карту Огица.
Так и стояли под указателем, в снегу, полностью скрытые полотном расправленной карты. Плохонькую бумагу трепал недружелюбный ветер, слои типографской краски кое-где сходились неточно; зато — красиво, и причудливые башенки и горгульи мелко вырисованы тонкими линиями.
— Смотри, мы здесь, — Арден ткнул пальцем в нарисованную башню с часами, ни капли не похожую на настоящую. На карте башня была выше и как-то наряднее. — Тут какие-то лестницы, а тут аллея с… эмм… ну, наверное, это головы.
— Это бюсты ректоров. Ничего интересного. А тебе не холодно?
Арден надел и пальто, и шапку на меху, и даже пушистый шарф, — вот только на тонких перчатках у него были отрезаны пальцы, открывая покрасневшую от мороза кожу и чёрно-синие татуировки знаков.
— Не, привык.
Я неуверенно стянула варежку и легонько коснулась его руки. Пальцы ледяные, а чёткие линии символов — почти обжигающие.
Арден вздёрнул бровь, видимо, усмотрев в моих действиях какой-то подтекст, и я проворчала:
— Отморозишь до ампутации, придётся податься в аптекари.
— А ты умеешь вдохновить, — фыркнул он.
— Купи большие варежки, — сурово велела я. — Можно сделать разрез по первой фаланге и носить поверх перчатки. Если понадобится — быстро освободишь пальцы.
— Есть, мэм!
Арден отсалютовал шутливо и щёлкнул каблуками, но всерьёз, ясное дело, не принял.
— Всё неправильно, — он тряхнул головой, — это я должен бурчать, что ты по такой погоде и на каблуках!
— Я похожа на дурочку?
— А я на дурачка?
Я вздохнула.
— Ладно. Ладно, молчу. Пойдём, наверное, к лестницам? Там красиво.
Для своего университета Амрис Нгье выбрал треугольник, ограниченным по длинным сторонам Великим Лесом и горами и морским берегом по короткой. В
