Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

Адриэль качает своей хорошенькой головкой.

— Иден, ты ведь понятия не имеешь, правда? Уриэль — один из самых могущественных архангелов в истории. Что делает тебя… — она выгибает изящную бровь.

— Нефилимом, — отвечает Крисиз после того, как я отказываюсь произнести это слово.

Нефилим?

Нет, мать вашу, ни за что. Я не могу им быть. Я не сильна и не нечеловечески быстра. И единственный сверхъестественный дар, который у меня был — навязан Адриэль. А теперь, когда она больше не живёт в моём теле… чёрт!..

Полная бессмыслица. Некоторые из самых красивых, самых хитрых, самых опасных существ, ходивших по этой земле, находятся внутри этих четырёх стен. И я совсем не похожа на них. Да, я всегда чувствовала себя иной, будто не совсем соответствую стандартам общества. Но это все из-за боли и бедности. Они меняют твою сущность, превращают в дикаря, одержимого идеей выживания. Да, я всегда выживала, даже когда сдаться было бы намного легче. Никогда не понимала, ради чего живу.

— Знаю, ты веришь, что определённые способности дало тебе моё влияние или даже эффект Призыва, но, честно говоря, это сама ты, Иден. Это лишь небольшой пример того, что ты можешь сделать — часть твоей силы. Крупица, которую Уриэль не смог заглушить. Я вселилась в твою душу только для того, чтобы он не причинил тебе вреда. Или ещё чего хуже.

Я смотрю на Сем7ёрку, которые вообще не удивлены. Обвинение и предательство запечатлелись у меня на лице.

— Вы знали?

Легион не приклонён, но его губы дёргаются от невысказанного признания. Феникс начинает говорить:

— Иден, мы узнали об этом несколько дней назад, по прибытии сюда. Если бы узнали раньше, никогда бы…

Впервые Феникс выглядит неуверенно. Он переводит взгляд медовых глаз на Легиона, затем на Адриэль и снова на меня.

— Никогда не взяли бы меня к себе, — заканчиваю я и с болью в глазах смотрю на Легиона, а затем говорю то, что Феникс не смог произнести. — Ты бы никогда не прикоснулся ко мне.

Потому что я не только не такая, как они, но и дочь заклятого врага, порождение ненависти, предательства и мести. Теперь всё обрело смысл — их холодность, их отстранённость. Какое им до меня дело, когда я — физическое напоминание обо всём, что они презирают и надеются уничтожить?

Я смотрю на свои руки и переворачиваю их. Этими руками я обнимала его, гладила, ласкала. Ими же тянулась к Легиону после того, как головорезы альянса, возглавляемые моим отцом, ударили его так сильно, что я почувствовала. То, что я сейчас — это то, чем была всегда. И это ничего не должно менять, но… Меняет всё.

— Пойми, Иден, — продолжает Феникс, следуя за моим взглядом. — У Нефилимов естественная предрасположенность к своему виду. Мы понимаем, если у тебя… иные чувства к нам, теперь, когда всё раскрылось.

Я смотрю в эти настороженные золотистые глаза, когда-то полные теплоты и понимания. Феникс первый проявил ко мне доброту. Лилит играла свою роль, но именно Феникс хотел защитить меня и заботиться обо мне. Он был моим другом.

— Ты… по-иному относишься ко мне? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Нет, — серьёзно отвечает Феникс, и я ему верю. Мне нужно ему верить.

Я не знаю, кто я, но девушка, которой была три дня назад — та, кто вошла в эту мутную воду и утонула — ещё здесь. Ей ещё больно. И она истекает кровью. Она всё ещё любит.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Я тоже не чувствую себя иначе. Ничего не изменилось.

— Хотя это правда, — начинает Адриэль, снимая напряжение, — я почувствовала необходимость вмешаться ещё по одной причине. Мы все недооценили одно создание — Люцифера.

— То есть и он знал. — Это не вопрос. Я не удивляюсь. Если кто и захочет участвовать в коварном плане, так это он.

— Есть что-нибудь, чего Люци не знает? Любопытный ублюдок, — фыркает Каин. Кажется, все немного расслабляются, когда я призналась, что ничего не изменилось. И всё же они пристально следят за мной, словно в любой момент я могу сорваться с места и выполнить приказ отца. То немногое доверие, которое у нас было раньше, разрушено.

— Он что-то знал, только я не уверена, что именно. Но как только Уриэль понял, что я пала, чтобы защитить тебя от него и влияния Люцифера, прибегнул к неоправданному насилию, чтобы вернуть меня.

Я тяжело и разочарованно вздыхаю. И все это ради чего? Ради кого?

Я ни о чем таком не просила. И именно из-за неосторожности Адриэль и Легиона моя сестра чуть не погибла. Именно их действия привели к смерти её парня Бена, а также десятков других людей. Разве это справедливо? В какой долбаной вселенной всё это нормально? Мой отец — психованный архангел с топором в руках. А псевдо-мачеха, которая залезла в меня, завела роман с моим потенциальным бойфрендом-демоном?

Да катись ты с этим дерьмом собачьим.

— И что? Уриэль всё это подстроил, чтобы заманить меня в ловушку и вернуть тебя? Ну… ты вернулась, верно? Я не знаю, как, или почему, но ты вернулась, и я больше могу не участвовать в этом спектакле. Уриэль получил то, чего так хотел. Так почему я здесь?

Адриэль смотрит на Легиона в поисках помощи. Её спаситель. Её рыцарь в блестящих — мать их — доспехах. Даже тысячелетия не изменили их связь.

— Когда я нашёл тебя… вас обеих, — начинает Легион, и от глубокого тембра его голоса я дрожу, — я не был уверен, что вы выживете. Процедура изгнания ангела из тела, для человека смертельна, но ты… ты не человек. И мне нужно было сделать выбор: выследить их или остаться с тобой.

— Мы приехали туда вскоре после того, как я нашёл тебя, — вмешивается Тойол. — Как только они подчинили себе Крисиза, их контроль сломался. А на это они не рассчитывали, когда пытались его убрать. — Он кивает в сторону ангела-полукровки. — След остыл. Но они знали, что мы придём за тобой, и именно на это и надеялись. Они хотели, чтобы мы ушли как можно дальше от дома.

Дом. Серафимы рассчитывали выманить их оттуда, чтобы напасть на их дом. Наш дом.

— Сестра, — хрипло произношу я, широко раскрыв глаза.

— Я вовремя вытащил её оттуда. Я поклялся всем своим существом, что с ней не случится ничего плохого, и я именно это имел в виду, — уверяет Каин, пряча язвительность и дерзость. Он задумчиво приглаживает щетину на подбородке, с напряжённым выражением лица. Я знаю, что он говорит искренне, и благодарно киваю ему. Честно говоря, я не слишком доверяю его преданности.

— К сожалению, Серафим всё же нашёл то, что искал, — говорит Феникс. — Искупитель — одна из наших самых древних и священных реликвий, а ещё оружие, которое может остановить существование демонов.

Чёрт. Мир без демонов. Именно об этом и болтал тот псих. И хотя Уриэль, очевидно, точит зуб на одного демона в частности, уверена, он не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, чтобы уничтожить и остальных тоже.

— Именно поэтому мы здесь, — вмешивается Тойол. — Дом наблюдателя — священная земля. Здесь нельзя проливать кровь, и мы в безопасности. Пока не узнаем, где находится Серафим и что они собираются делать, нужно залечь на дно и придумать план.

— Это ещё не всё… — добавляет Феникс. — У него твоя мать.

— Моя мать? — Я совсем забыла об её участии во всём этом. Но, конечно же, она с ними. Она помогла им заманить меня обещаниями начать всё сначала. Я так долго ненавидела её за все её действия со мной, но никогда не переставала любить, как и надеяться, что она поправится, и мы снова станем семьёй.

— Это она… освободила меня, — произносит Легион. Все замирают и замолкают. Не было слышно даже раздражённого фырканья Крисиза или звона одного из многочисленных золотых браслетов, украшающих запястья Айрин.

— Освободила тебя? — спрашиваю я, прерывая напряжённую тишину. — Она вытащила тебя оттуда?

— Нет. Да. Она… отпустила меня. — Видя моё недоумение, Легион задирает футболку, оголяя торс.

Во рту у меня пересыхает, а сердце колотится в груди. Загорелая, гладкая кожа покрыта завитками чёрных чернил от ключицы до сужающейся талии. Но больше нет священных писаний о спасении. Никакой дани тому, кем он когда-то был до грехопадения. Даже тёмных перьев символа Сем7ёрки, выгравированного на сердце, не было видно. Вместо всего этого на груди и прессе изображён огненный дракон со сверхъестественными серебряными глазами, которые, кажется, мерцают на загорелой коже. В пасти зверя, полной острых, как лезвий, клыков, находится кроваво-красный рубин. Рисунок ужасающий. Но прекрасный — полная копия кулона, который Николай подарил Ли перед тем, как нас вытащили из ада. И я точно знаю, что с Ли случилось, и почему он выглядит больше, опаснее и смертоноснее, чем казался раньше. Он больше не демон-убийца. Мы даже не представляем о масштабах ужасной опасности, стоящей перед нами.