Всё для вас, Босс! Высшая (СИ) - Милоградская Галина

— Возможно, я не смогу заменить тебе Игрушку. Возможно, и не захочу. Но знать о том, каким ты можешь быть, я хочу знать совершенно точно.

— Ты девственница, — сделал последнюю попытку отговорить Аджитт. — И я не буду лишать тебя невинности до свадьбы, сколько бы ты ни просила.

— В прошлый раз ты нашёл выход, — Лийа пожала плечами, старательно отгораживаясь от жжения, прошившего позвоночник.

— Хорошо, — сдался Аджитт. — Приходи завтра, подумаю, что тебе показать.

Он отвернулся и отошёл, чтобы вернуть плетку на место. А когда обернулся вновь, застыл, недоверчиво вглядываясь в полумрак.

— Я хочу, чтобы ты начал сейчас, — спокойно сказала Лийа, окидывая его холодным взглядом. Платье и бюстгальтер лежали на полу у её ног.

Ливни наконец прекратились, и хотя на этот раз это были обычные циклоны, пусть и затянувшиеся для этого времени года, разрушений они с собой не принесли. Похолодало, с гор спустился туман, укутывая молочным покрывалом улицы. Ракеш медленно ехал вдоль набережной, глядя на серые воды Кайса, рассеянно вслушиваясь в бормотание музыки, льющейся из колонок. После того, как Лера ушла, всё стало слишком пустым и серым. Или ему просто так хотелось думать. Или он просто не мог отпустить её из сердца. А ещё ему стали сниться кошмары: Леру вылавливают из реки, её тело находят где-то на окраине города, Лера мертва, мертва, мертва… Он просыпался в холодном поту, а потом не мог уснуть до рассвета, прокручивая в голове очередной сон. Она ведь не просто исчезла — пропала без следа, так не бывает! И мысли, неподвластные и пугающие, крутились вокруг одного: Леры больше нет в живых. Стоило об этом подумать, как на глаза наворачивались слёзы, а дыхание перехватывало. Вот и сейчас Ракеш ехал, бессмысленно глядя перед собой, пытаясь не думать, что Кайс хранит в себе теперь и секрет любимой женщины. Что, если она, не перенеся позора, решила утопиться?

Стоило об этом подумать, как из серой туманной дымки выплыла до боли знакомая фигурка. Белоснежные волосы притягивали к себе взгляд, длинный тёмно-синий плащ хлопал по щиколоткам. Лера медленно шла по набережной, не сводя глаз с реки. Руки она прятала в карманах и то и дело зябко ёжилась от налетающих от воды порывов ветра. Не веря своим глазам, Ракеш затормозил и впился взглядом в Леру, прошедшую мимо. Так близко, что можно было разглядеть ремешки на её ботинках. Он нашёл её и больше не упустит: в этом Ракеш был совершенно уверен. Рванув на себя дверь, он выскочил наружу и крикнул:

— Лера!

Четвёртая глава

Заметно похолодало. И хотя до настоящей осени, как уверял Риши, ещё несколько недель, Лера постоянно мёрзла. Старый дракон говорил, что это нормально, что её сущность, ледяная, неистовая, постепенно завладевает телом, по капле впитываясь под кожу. А ещё он уверял, что это пройдёт. Когда достигнет высшей точки, когда от холода сопрёт дыхание, придёт пламя. И останется с ней навсегда. А сейчас оставалось лишь терпеть, кутаясь, не по погоде, в длинный плащ и обходя лужи. Лера редко выходила из дома — боялась ненароком встретиться с прошлым. Но сегодня что-то буквально вытолкнуло её наружу, и сейчас, глядя на бурные воды Кайса, Лера радовалась, что подчинилась. Она даже не представляла, как сильно устала сидеть в четырёх стенах и зубрить, зубрить, зубрить, пытаться понять, пробовать, радоваться каждой мелочи, огорчаться из-за неудач, которых не становилось меньше… Риши, видя её состояние, заявил, что на сегодня занятий не будет — надо отдохнуть, и сейчас ветер, плескавший в лицо и трепавший волосы, казался ветром настоящей свободы. Её нового будущего. Пока до боли знакомый голос не окликнул, заставляя замереть. Она скорее почувствовала, чем услышала шаги Ракеша, но оборачиваться не спешила: так и стояла, крепко сжав руки в карманах в кулаки.

Сколько раз обладатель этого голоса являлся ей во сне? Порой с лаской и нежностью, порой — с необузданной страстью, граничащей с грубостью. Но каким бы ни был Ракеш из снов, Лера просыпалась с тянущей болью в груди, задыхаясь от слёз. Боль от предательства не стихала, не становилась меньше, напротив — порой она казалась единственной движущей силой. Тем, что вело вперёд, заставляло не сдаваться и не опускать руки. Лера мечтала вернуться когда-нибудь, в блеске и сиянии своей настоящей сущности, и посмотреть на обоих братьев свысока, надменно, находясь на одном с ними уровне. Как равная. Что бы тогда они сказали, как бы себя повели? Эти мечты скрашивали вечера, наполняли мрачным торжеством. И что сейчас? Не такой должна была быть встреча с Ракешем! Лера, жалкая, промокшая, уставшая сильно отличалась от той, что жила в её мечтах.

— Лера! Я так рад, что нашёл тебя! — Ракеш положил руку ей на плечо, и от его прикосновения под кожей зажглось тепло, побежало ручейками к сердцу, перехватывая дыхание. Лера прикусила губу, зажмурилась на миг и резко дёрнула плечом, сбрасывая его ладонь.

— Нам не о чем говорить, — бросила сухо и сделала шаг вперёд. Уйти от него, убежать, скрыться в своей берлоге и зализывать раны. Но Ракеш поймал её за руку, потянул на себя и вдруг обнял, резко прижал к груди, зарываясь носом в волосы. Лера забыла, как дышать. Просто стоять с ним так, чувствуя его тепло, его запах, руки, обвившие её плечи, было невообразимым счастьем. Которому она позволила длиться ровно три секунды, прежде чем не вырвалась, отскакивая в сторону. Развернулась резко, так, что волосы хлестнули по лицу, прищурилась зло.

— Чего ты хочешь от меня? Я больше не принадлежу твоему брату, а значит, у тебя тоже нет на меня никаких прав! Ищите себе новую Игрушку и развлекайтесь с ней так, как вам угодно. А меня оставьте в покое.

— Я искал тебя. — Ракеш заговорил быстро, боясь, что она перебьёт и не услышит, не узнает, не поймёт, как сильно ему её не хватает. — Искал, чтобы сказать, что сожалею. Я не должен был поступать так с тобой, мы оба не должны были. Надо было тебя предупредить, и…

— И я бы согласилась, не так ли? — насмешливо бросила Лера. — Конечно, разве у меня был вариант отказать? Но ты прав: я хотя бы знала, кто второй. Хотя это ничего бы не изменило.

— Это изменило бы всё! — Ракеш сделал шаг, впился в её лицо встревоженным, умоляющим взглядом. — Я бы забрал тебя, и сейчас мы были бы вместе. Навсегда вместе!

— А по выходным ты отдавал бы меня своему брату.

— Никогда! Никогда и никому я не позволил бы к тебе прикоснуться! Никому, кроме меня!

— Как благородно. Почему же ты прикоснулся ко мне тогда? Почему позволил почувствовать себя… почувствовать… — Лера замолчала, вздохнула глубоко — слёзы подступали к горлу, душили, делая жалкой. А она не хотела выглядеть перед ним жалкой. Никогда больше. — В любом случае, это уже произошло, и изменить ничего нельзя. И знаешь, — она вскинула голову, посмотрела на него, — я даже рада, что так вышло. Что я узнала тебя настоящего раньше, чем оказалась в твоей власти.

— Ты не знаешь меня настоящего, — проговорил Ракеш, качая головой. Капли стекали по его волосам, и ей отчаянно хотелось убрать их, обхватить его лицо ладонями, почувствовать вкус дождя на его губах. Отчаянно хотелось простить, поверить, броситься в его объятия, позволить увезти и любить до изнеможения, но…

— Я узнала достаточно, — ответила она горько. — И больше узнавать не хочу. Уходи, Ракеш, и не ищи меня больше.

— Ты думаешь, что я позволю тебе просто так уйти? — возмутился он. В непроницаемых чёрных глазах вспыхнуло пламя. — После долгих поисков снова позволю раствориться в тумане, словно тебя и не было?

— Меня и не было, — медленно произнесла Лера, с тревогой глядя на него. Что, если он захочет увезти силой? Что тогда? Кричать, звать на помощь? Но кто поможет, кому есть дело до какой-то человеческой девушки, которую пожелал брат Высшего? Волна страха прокатилась по спине, желудок сжался. Надеясь, что голос не дрожит, Лера вновь заговорила: — Ты можешь забрать меня силой, можешь запереть у себя дома, можешь брать всякий раз, когда пожелаешь, но этого ли ты хочешь? — Она замолчала, а сердце забилось быстро-быстро, ломая рёбра. Что, если он ответит «да»?