Очаровательная лгунья (СИ) - Бегоулова Татьяна
Дженья хихикнула:
— Из какой глухомани ты приехала? И не вздумай при Раилье хвастаться, что сам Терис Лакрис обратил на тебя внимание.
— А что у вас на этом Терисе свет клином сошёлся?
Дженья закатила глаза:
— Ну точно из глухомани.
Тут она обратила внимание на накидку в моих руках:
— А это что?
— Накидка госпожи Рависс. Я обещала её вернуть в первозданный вид. Она так орала на свою компаньонку, мне её даже жаль стало.
Дженья фыркнула:
— Виржинью, что ли? Да ну, малахольная какая-то. И кстати, это отчасти и из-за нее Нарелью уволили. Бывшую мою напарницу, Нарелью.
— Ты же говорила, что она на сухарик наступила?
— Да. А кто сухарики рассыпал прямо под ноги Нарелье? Эта самая Виржинья косорукая.
Я мысленно простонала. Да, здесь такие страсти кипят, просто жуть. Сухарики, босые ювелиры и малахольные компаньонки. Не то, что у меня: побег со свадьбы, шантаж стюарда.
С накидкой госпожи Ревисс я управилась быстро. Но сразу вернуть её хозяйке не получилось: другие обязанности никто не отменял. Уборка апартаментов отнимала много сил и в одиночку Дженье не управиться. Но после обеда я помчалась на третью палубу, надеясь, что госпожа Ревисс находится в более добродушном настроении, чем утром.
Седовласую даму я увидела на палубе в шезлонге, читающей роман. Госпожа Ревисс выглядела умиротворенной. На её лице играла легкая улыбка, на щеках проступил румянец. Можно только догадываться, что же в любовном романе так взволновало аристократку.
— Госпожа Ревисс, я принесла вашу накидку.
Дама подняла вверх указательный палец, призывая меня к молчанию. А сама продолжила чтение. И пока она не дочитала страницу, я так и стояла возле шезлонга. Дурацкая ситуация.
Перевернув страницу, госпожа Ревисс подняла на меня глаза:
— Что тебе?
— Ваша накидка, госпожа.
Даже не взглянув, она рукой махнула в сторону:
— Ну так и отнеси в гардеробную. Там Виржинья.
Мда…
На мой стук Виржинья отозвалась не сразу. Только постучав дважды, я услышала поспешные шаги. Компаньонка госпожи рывком распахнула дверь и разочарованно выдохнула:
— А, это ты…
— Госпожа Ревисс просила повесить её накидку в гардеробную.
Виржинья равнодушно кивнула в нужном направлении, а сама скрылась в своей спальне.
Странная она какая-то. За эти несколько секунд я успела внимательней присмотреться к компаньонке. А ведь она не сильно старше меня. Уверена, она даже младше Дженьи. Просто длинное скучного цвета платье совсем не красит девушку, а очень даже наоборот. Я вот на себя в униформе в зеркало даже смотреть не хочу. А если бы Виржинью переодеть, сделать красивую прическу, вместо строгого узла, она бы преобразилась. Неужели она сама этого всего не замечает? Или ей просто всё равно, как она выглядит? Действительно, малахольная.
Моя инициатива с накидкой не осталась незамеченной. Незадолго до ужина меня вызвала старшая горничная:
— Зайди в апартаменты к госпоже Сиарэ. У неё есть для тебя работа.
Вниз я спускалась с целой охапкой вещей, которые требовалось привести в порядок. Такое ощущение, что все предыдущие дни пребывания на «Оливии» госпожа Сиарэ копила платья и сорочки, дожидаясь именно меня.
Дженья, увидев меня с этим ворохом одежды, только вздохнула. Но так как чаевые мы с ней делили ровно пополам, а за эту прорву работы госпожа Сиарэ должна была щедро отблагодарить (ну мы надеялись на это), то разбираться с остальными делами моя напарница ушла одна. А я осталась в гладильной, сортировать вещи.
Против такого время препровождения я ничего не имела. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. Горничная из меня весьма посредственная. А вот заштопать, починить, ушить, отгладить — с этим я справлялась отлично.
После ужина я снова занялась гардеробом госпожи Сиарэ. И засиделась допоздна. Просто не люблю бросать начатое. Когда я закончила свое «увлекательное» занятие, то заметила что в гладильной осталась одна. Всё разложив по местам и развесив по «плечикам», вспомнила указание старшей горничной: последняя запирает дверь и относит ключ дежурной.
В коридоре подсобки было пусто. Видимо, у меня одной приступ трудоголизма. Нормальные горничные уже спать ложатся. Дежурная дремала на посту. Оставив ключ, вышла на палубу и вдохнула полной грудью ночной соленый воздух. Оставалось только подняться по трапу и дойти до общей каюты.
На палубе было хорошо: свежо и просторно. Тесные каморки подсобок на меня наводили тоску. А тут хоть в пляс пускайся. Но утром рано вставать, так что не до океанских просторов.
— Ты заставляешь себя ждать, а я этого не люблю.
Я чуть не закричала от неожиданности, когда услышала позади себя знакомый голос. Вот только этого мерзкого шантажиста мне сейчас и не хватало. Я обернулась и в паре метров от себя увидела ухмыляющуюся физиономию.
— Зря ждал. Я не занимаюсь благотворительностью.
Ему не понравились мои слова. И мой решительный вид тоже. Ха, надеялся, что я буду испуганной овечкой? Если уж я от господина Фарто смогла отделаться, то что мне какой-то стюард?
— Не хорохорься и не набивай себе цену, Марилья, — имя он выделил голосом, произнеся его с явной издёвкой.
— Оставь меня в покое. Иди и рассказывай что хочешь и кому хочешь. У тебя богатое воображение.
Он сделал рывок в мою сторону и я быстро вскочила на ступеньки трапа, ведущего на верхние палубы. Оглядываться и ждать его последующей реакции не стала. Но топот за моей спиной и не нуждался в подтверждении. Взлетая по лестнице, я понимала, что до каюты могу и не добежать. И поэтому просто поднималась вверх по трапу, надеясь, что кто-то из пассажиров попадется на одной из палуб. Но поднявшийся ветер и позднее время не располагали к прогулкам. Палубы пустовали.
Выше третьей я никогда не поднималась и что там дальше находится — понятия не имела. Но сейчас, кажется, узнаю.
— Дура, стой, ты куда? — злой и запыхавшийся голос за спиной только подстегнул меня. Да хоть куда, лишь бы от тебя подальше.
Наверное, наш топот слышали бы все обитатели судна, если бы не поднявшийся ветер. Ступив на четвертую палубу, я быстро оглянулась и заметила, что стюард остановился на подходе и отчего-то не спешит продолжить преследование. Переведя дыхание, крикнула сквозь ветер:
— Я пожалуюсь госпоже Надин! Если ты думаешь, что можешь запугивать горничных, то ошибаешься! Я себя в обиду не дам. Плевать я хотела на твои угрозы! А тронешь меня — получишь «привет» из трущоб.
Я бы и еще что-нибудь сказала этому негодяю. Но все слова вылетели из головы, когда сзади на мои плечи легли чьи-то тяжелые ладони, и низкий бархатный голос поинтересовался:
— И что здесь происходит?
Глава 5
Любовные романы, которые мне тайком подсовывала тетушка Лария, частенько вызывали у меня недоумение и недоверие. В них частенько героини млели от одного вида обворожительного незнакомца, а от звука его голоса по ним толпами бегали мурашки. А некоторые умудрялись терять сознание от первого поцелуя. Я всегда задавалась вопросом: а с этими героинями всё в порядке? Но сейчас я в полной мере осознала, что или я была несправедлива к девушкам из романов или сама такая же ненормальная. Потому что мурашки от звука голоса того, кто стоял за моей спиной, не то что толпой пробежали. Они устроили длительный забег туда-сюда. Правда, у меня было оправдание — это от неожиданности.
Но подобрать слов, чтобы ответить, я не успела. Потому что стюард, стоящий на трапе, поспешил оправдаться:
— Да вон ненормальная горничная потерялась в пространстве. Новенькая, видимо заблудилась.
И вот тут я уже не стала потерянно молчать. Этот гад сейчас еще меня и виноватой выставит!
— Неправда! Он преследовал меня! — моему возмущению не было предела. Кем бы ни был неведомый незнакомец, но он появился очень вовремя.
Моего уха коснулось теплое дыхание:
— С какой целью преследовал? — я отчетливо расслышала улыбку. Он мне не верит…
