Вдова Его Величества (СИ) - Демина Карина
Обижались.
Требовали подарков. Уходили. Возвращались. Ругались. Плакали. Были шумны и зачастую весьма надоедливы. В последние годы он пришел к выводу, что проще брать других, за деньги. Это избавляло от многих неудобств.
Кайден повернулся спиной.
Женщина прячется?
Пускай. Опасности она не представляет. Возможно, что прячется она от кого-то? Если так, Кайден за ней присмотрит. Бабушка говорила, что женщины слабы и нуждаются в присмотре.
Она сидела, не шевелясь, пока Кайден одевался. И каждое мгновенье он ощущал на себе внимательный взгляд, который, странное дело, заставлял поторапливаться.
Убрав клинки, Кайден бросил последний взгляд на убежище странной женщины, и сделал шаг в сторону. Он притворился, что уходит, но скрывшись за старым камнем, повернул назад. И теперь использовал собственную силу, чтобы двигаться бесшумно.
Кайден обошел заросли малины с другой стороны аккурат тогда, когда из них выбралась незнакомка. Он остановился в тени кривой ивы. Тонкие ветви ее надежно укрывали Кайдена, не мешая глядеть.
А поглядеть было на что.
Женщина выбиралась задом, подобрав при этом юбки так, что видны были и бледные ножки, и кружево панталон. Очутившись на полянке, она поднялась, отряхнулась и сказала:
— Вот же ж… приключение, — добавив пару слов покрепче, из тех, которые женщинам знать не следует.
Незнакомка была хороша.
Настолько хороша, что в это просто не верилось.
Хрупкая.
Воздушная. Какая-то невообразимо легкая и в то же время живая. Ее аромат привязался к Кайдену, раздражая тем, что игнорировать его не получалось. Вот совсем. Он стоял и смотрел.
Вот она собирает травинки, прилипшие к платью. Хмурится. И золотые брови ненадолго сходятся над переносицей. Вот трогает пылающие щеки, и на них расцветают бледные пока веснушки. Она точно знает о веснушках, потому как сокрушенно качает головой. Человеческие каноны красоты требуют гладкой кожи.
Она и гладкая.
Светится изнутри, словно мрамор. И этот свет манит. Прикоснуться бы. Проверить. Украсть толику тепла… и изучить ее черты. Этот аккуратный носик. Губы резные, которые она раздраженно покусывает. А еще оглядывается, явно гадая, далеко ли Кайден ушел.
Недалеко.
Но вот женщина коснулась нити на запястье, и почти вдруг исчезла. Заклятье? Если так, то интересное и весьма. Кайден прежде не встречал ничего подобного.
Но бояться ей нечего. Он уйдет.
Потом.
Когда проводит женщину. А та, выбравшись на тропу, остановилась, прикусила губу и глаза прикрыла, явно раздумывая, как быть дальше. И хмурая, была до того забавна, что Кайден не удержался от улыбки. Над головой женщины плясали искорки света, а в золотой косе ее запутались белые лепестки. Но вот она отряхнулась, словно избавляясь от наваждения, и решительно зашагала по тропе. К дому. Выходит, она в нем живет?
Когда появилась?
Прежде Кайден ее не встречал. Значит, не так давно. И как надолго? Хватит ли у него времени свести знакомство? От этого Кайден, пожалуй, не отказался бы. И пусть продлится оно недолго — он быстро утрачивал интерес к человеческим женщинам, что безмерно огорчало бабушку, все еще надеявшуюся, что однажды он женится и продолжит род, — но почему бы и нет?
Он умеет дарить радость.
И всегда щедр.
Ей понравится.
Кайден довел ее почти до самого сада, а затем, взобравшись на ветку, следил, как женщина исчезает в темной громадине дома.
Да, завтра он отправит визитку.
А сегодня — Дорба, пусть заглянет к соседям, узнает, кто это такой появился. Кайден уже почти ушел, когда встревоженный писк овсянки заставил его замереть.
Рука сама потянулась к клинку.
А тело напряглось, втискиваясь в слабую тень дерева. Следовало бы выбрать дуб, но у дома рос лишь один, и тот был далековато. Ясени же всегда отличались вздорным нравом. Но этот Кайдена принял.
Пичуга замолчала.
А следом и сверчки. Из кустов жимолости на тропу выбрался еще один человек. Мужчина. Возраст… не понятен. Но вид весьма характерный, что неприметная удобная одежда, что эта вот манера двигаться, крадучись. И марево магии, окружавшее незнакомца.
Он и сам был магом.
Сильным.
Но силу свою прятал, что Кайдену категорически не понравилось, как и пара серебряных колючек, которые мужчина оставил на тропе.
Для кого подарок?
К дому человек приближаться не стал, а вот к ясеню подошел и, хлопнув по стволу рукой, произнес:
— А ничего так…
Кайден ощутил острое желание познакомиться с этим типом поближе. Он подобрался, прижался к ветке, почти решившись, когда в дальних кустах затрещала сорока, предупреждая, что гость не один.
— Нашел? — этот был постарше и пониже, но тоже маг, пусть и не такой яркий.
— А то…
— Отметил?
— Там.
— Тогда уходим, — говорил маг шепотом, и Кайдену пришлось свеситься. Разговор ему понравился еще меньше, чем люди.
Впрочем, стоило признать, что людей он в принципе недолюбливал. А наемников и подавно.
— Погоди… — молодой водил по стволу пальцем, оставляя на коре темные линии ожогов. — Ты видел эту лапочку?
— Видел.
— Ведь не обязательно, чтобы совсем… за нее неплохие деньги дадут.
Сомнений, что говорили они о золотоволосой незнакомке, не возникло.
— Тебе мало?
— Всегда мало.
— Дурак, — тот, который был старше, покачал головой. — Заказ нужно исполнить.
— Исполним, — молодой облизал губы. — Но ведь можно и по-всякому… Абиссинец будет благодарен… очень благодарен… он давно спрашивал чего-нибудь этакого… на юге за блондиночек по весу взять можно.
Кайден свесился с ветки и, вытащив клинок, позволил ему упасть. Зачарованный металл бесшумно рассек полог листвы, сбив пару зеленых ладоней наземь, и вошел аккурат в лысоватую макушку мага. Взревел беззвучно Призрак, получив наконец-то жертвенную душу, а Тьма рванула следом, требуя своего.
Второй был хорошим наемником.
Опытным.
Он успел развернуться. И руку вскинул, готовый спустить заклятье, но Кайден взмахом клинка лишил его этой руки. У него даже получилось сдержать призрачную гончую, которая завыла уже от обиды.
Позже.
Сперва разговор.
Он легонько ударил мага по макушке, перетянул рану — не хватало, чтобы тот умер раньше времени — и взвалил на плечо. Оглянулся на второго, который лежал тихо и смирно. Хмыкнул.
Все-таки дед был кое в чем прав: Кайдену определенно не хватало выдержки. И внимания к деталям. Сбросив добычу на траву, Кайден обыскал мертвеца, став обладателем с полудюжины амулетов, причем весьма неплохих, сорока золотых соверенов и бляхи, которая тоже в хозяйстве пригодится. Рассовав добычу по карманам, Кайден взял тело за ноги и подтащил поближе к корням ясеня. Конечно, по-хорошему мертвеца следовало бы убрать из сада, но это долго.
И двоих он не унесет, а значит, останется вероятность, что кто-то вдруг его обнаружит.
Полицию вызовет. Дознавателей. Кайден, конечно, дело возьмет, но… вот не любил он двусмысленных ситуаций. Просто не любил. И положив обе руки на израненную кору, позвал.
В первые мгновенья ничего не произошло.
И во вторые.
Ясени упрямы. А этот еще и оскорбленным себя чувствует. Как же, без должной почтительности… был бы Кайден истинным сыном Высокого народа, но ведь человеческой крови в нем больше, а суть и вовсе такова, что не нашлось ему места в Зеленых холмах.
Пускай.
Ему и в мире явном неплохо живется. А вот от помощи Кайден не откажется. И ясень дрогнул. Зашевелились корни, раздирая мягкую землю. Со стоном разошлась трава, и тело осталось лишь спихнуть в темную сырую ямину.
А затем земля сомкнулась.
Холм, правда, получился. Но к вечеру, когда жадные корни, уже прораставшие в плоть, высосут из нее все соки, холм осядет. А через пару дней от мертвеца и вовсе останутся, что кости, да и те…
Ясень зашелестел, уже благодарно.
Деревья тоже бывали голодны.
Кайден поправил клинки, забросил все еще бессознательного мага на плечо и, насвистывая веселую песенку — настроение стремительно поднималось — зашагал прочь от дома.