Влада Крапицкая - Противостояние
На рассвете я лениво поглаживал Майю по животу, и всё время в мыслях возвращался к прошедшей ночи. Ничего не изменилось, и все мои вечерние волнения оказались беспочвенными. Мне по-прежнему было хорошо с ней, как ни с кем и никогда. Да ещё и плюс ко всему она как-то изменилась и стала более раскованной, и я в очередной раз понял, что она единственная женщина, которая нужна мне. Сейчас поглаживая её по животу, я очень хотел надеяться, что именно теперь в ней зарождается новая жизнь, хотя и надежды на это было мало. «Но помечтать, то можно? А вдруг повезёт, и Майя сможет быстро забеременеть. В любом случаи, я буду очень стараться!» — с улыбкой подумал я.
— Знаешь на кого ты сейчас похож? — Майя перевернулась на живот и, положив мне свой подбородок на грудь, улыбнулась.
— На кого? — спросил я.
— На кота, который вылакал литр сливок! Не лопнешь?
— Я — нет! И с большим удовольствием вылакал бы ещё литра два, — весело ответил я. — Продолжим?
Майя закатила глаза, и улыбнулась. А в следующее мгновение застыла, и невидящим взглядом посмотрела как будто сквозь меня. Мне стало не по себе, и я осторожно дотронулся до её плеча, произнёс:
— Майя?!
Её взгляд тут же сфокусировался на мне, и она неуверенно сказала:
— Мне кажется, у нас скоро будут гости. Лучше одеться.
— Ты о чём?
Она уже поднялась с кровати и, набросив на себя халат, стала расчёсывать волосы.
— Дежавю, — произнесла она.
— Что? — спросил я, и в этот момент в домофон позвонили.
Быстро надев джинсы, я пошёл открывать дверь. На пороге стояла мама.
— Что-то случилось? — удивлённо спросил я у неё.
— Нет, ничего особенного. Просто решила узнать как вы здесь, — ответила она, проходя в гостиную, и оглядываясь по сторонам. — А где Майя?
— В спальне, — ответил я.
Мама приехала не просто так и я это понимал. Я указал ей на кресло, и приготовился выслушивать очередную порцию увещеваний, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Сев на диван, я вопросительно посмотрел на маму, и произнёс:
— Итак?
— Сынок, ты уверен в своём поступке? — к моему облегчению, она сразу перешла к цели своего визита.
— Да.
— А может ты сейчас во власти страсти? Может, стоит чуть-чуть подождать, прежде чем жениться?
— Мама, всего год назад ты настаивала на моей женитьбе, а теперь отговариваешь меня?
— Тогда всё было по-другому, — неопределённо сказала она.
— Ну да, тогда ведь моей невестой была Иви, и вас она устраивала. А сейчас, когда я нашёл ту, которую люблю, она перестала вас устраивать.
— Гера, сынок, а ты точно уверен, что это любовь, а не что-то другое?
— Да, мама — это любовь. И другой жены мне не надо.
— Отец никогда не согласиться засвидетельствовать ваш союз. Ты не представляешь, как он рвал и метал после вашего отъезда. Он такие надежды возлагал на тебя, а ты…
— А я полюбил человека и обратил его, чем опозорил весь наш клан? Ты это хотела сказать? — внутри стала нарастать злость. — А может, люди не так глупы? И мы зря считаем их недалёкими и высокомерно к ним относимся?
— Боже! Герион, что ты говоришь? — мама растерянно смотрела на меня. — Люди никогда не меняются. Они мелочны в своих интересах, у них узкое мышление, и они многое не понимают. Они поверхностны, и никогда не смогут стать на одну ступень развития с нами!
— А Майя не такая!
— Все люди одинаковы! Просто ты сейчас ослеплён чувствами, поэтому не видишь этого. Но однажды ты поймёшь, что мы с отцом правы!
— Люди тоже способны учиться, — в гостиную вошла Майя. — Да, мы мелочны и поверхностны, но мы не глупы. Мы просто спешим жить, зная, что нам отведено не много лет на этом свете.
— Но если вы так умны, как ты говоришь, ты должна понимать, на что ты сейчас толкаешь Геру, — мать посмотрела Майе в глаза.
— Понимаю, — с тоской ответила она, и опустила голову.
— Гера, — мама обратилась ко мне. — Я забыла в машине сумочку, принеси её, пожалуйста, и протянула мне ключи.
— А зачем она тебе нужна? — спросил я, не двигаясь с места, и прекрасно понимая, что это лишь предлог, чтобы поговорить с Майей наедине и надавить на неё.
Мама растерялась, а потом сказала:
— Там мой телефон.
— Если тебе надо позвонить, я дам тебе свой телефон, — ответил я, протягивая ей трубку.
— Я жду звонка.
— Мама, давай на чистоту. Ты хочешь поговорить с Майей наедине, — я поднялся с дивана и, взяв Майю за руку, усадил её и сев рядом, прижал к себе. — Я даже знаю, что ты ей скажешь — что если она меня любит, то должна желать мне только добра, и должна отговорить меня от брака с ней, и уговорить меня жениться на другой, чтобы я сохранил титул и не запятнал репутацию клана. Да? — я вопросительно посмотрел на неё. — Вот только ты опоздала, и Майя ещё вчера попыталась меня вразумить, — мать с удивлением, к которому было примешано уважение, посмотрела на Майю. — Но я с этим не согласился! И я не собираюсь менять своего решения! Майя будет моей женой.
— Сынок, — отчаянно произнесла мама. — Отец никогда на это не пойдёт.
— Отец не единственный Лорд в мире, — улыбнувшись, ответил я.
— Что ты задумал? — испуганно спросила она.
— Потом узнаете!
— Герион! Одумайся! Не совершай ошибки! — чуть ли не плача, произнесла мама, а потом посмотрела на Майю, и обратилась к ней. — Майя, ты лишаешь Геру всего — титула, семьи, близких и друзей! Если ты его любишь, не позволяй ему совершить эту ошибку.
Майя дёрнулась и опустила голову.
— Мама! — с трудом сдерживаясь, сказал я. — Тебе пора домой, — и поднялся, давая ей понять, чтобы она уходила.
Она нехотя встала и, бросив взгляд на Майю, с надеждой произнесла:
— Всё в твоих руках, и только ты можешь отговорить его от этого шага, — а потом направилась к двери.
Я с силой захлопнул входную дверь за матерью. Мне казалось, что я предусмотрел всё. Я был готов к тому, что отец лишит меня титула, отлучит от клана, и будет всячески препятствовать нашему браку, и думал, что они обрушат на Майю всё своё презрение, чтобы сломить её волю. И прекрасно понимал, что она это вынесет, потому что уже успел изучить Майю — чем больше на неё давят морально, тем больше она сопротивляется. Но они пошли другим путём, и стали давить на её чувства ко мне. Мне стало не по себе, потому что я не знал, как она себя сейчас поведёт.
Вернувшись в гостиную, и подойдя к дивану, я увидел, что по щеке Майи катиться слеза. Сев на диван, я взял её к себе на руки и прошептал:
— Душа моя, никого не слушай! И не смей плакать!
— Гера, но они правы! — сквозь слёзы, произнесла она. — Я не имею права ломать твою жизнь! Женись на другой! Я согласна быть твоей любовницей! Так будет лучше всего!
