Тара Фюллер - Падение
- Есть идеи, почему одна из них просит меня поддерживать в этой жертве жизнь?
Медленная ухмылка скользнула по рту Скаута.
- Значит, вот почему ты ждешь. Она тебе нравится.
- Забыл, что у тебя здесь есть работа? Та, которая не включает поджигание последней ниточки моего терпения? - бросил я. - Возвращайся к работе.
Она? Нравится? Да ну к черту. Мне никто не нравился. В хорошие времена я выносил их. Это... я даже не знал, как это объяснить самому себе, но я знал, что степень моего сочувствия на сегодня была на исходе. Он рассмеялся, и этот звук зажег новый гнев в моей груди. Я презрительно улыбнулся ему и занес кинжал над головой. Пульс девушки подпрыгнул раз... два... и пропал. Я встретился взглядом с Рыжей, когда она закачала головой, глаза были полны мольбы.
- Время вышло, Ангел, - сказал я.
Я вонзил лезвие, потянул и вызволил сопротивляющуюся душу из ее тела. С криком, она подалась вперед и уткнулась в мою грудь. Когда ее глаза встретились с моими, она отшатнулась назад, на ее лицо читался страх. Я не был удивлен. Когда вы прожили такую безгрешную жизнь, как эта, я был бы последним человеком, которого вы ожидали встретить по другую сторону.
- Что ты... где ты... где я...
Она оглянулась через плечо на свое безжизненное тело и закрыла рот руками, сдерживая крик. Я вздохнул и положил лезвие в кобуру, смутно осознавая, что Рыжая и ее подружка до сих пор смотрели на нас, охваченные страхом. Если они были теми, за кого их принял Скаут, они, вероятно, не видели смерти каждый день. Я бы увел их в сторону, но, возможно, им нужно было это увидеть. Нужно было увидеть, насколько слаба и хрупка человеческая жизнь. К тому же, отвести их, значило бы и заговорить с ними. Скорее на Ад снизойдет холод, чем я по собственному желанию сделаю это.
- Не беспокойся, - сказал я девушке-человеку. - Для тебя уготовили только солнышко, да радугу.
Ее взгляд переметнулся ко мне, оценивая опасность, которую она видела.
- Ты не... Я имею в виду, ты просто...
Я сделал шаг вперед, вступая в ее личное пространство, пока сущность ее души волнами блестящих крупинок кружила вокруг нас. Страх заполонил ее глаза, и она отступила.
- Я не что?
Она взглянула, по-прежнему придерживаясь человеческих привычек, которые больше не относились к ней.
- Ты не похож на ангела. Вот и все.
Позади меня Скаут рассмеялся, освобождая порученную ему душу от тела. Я сделал шаг назад, игнорируя его.
- Поверь мне, дорогая, я не ангел.
- Это мягко сказано. - Скаут рассмеялся.
- Ты никогда не устаешь от звука собственного голоса?
Он проворчал, вытаскивая остаток души из-под ее кожи, и смахнул свои нелепые кудряшки с глаз.
- Знаешь ли, некоторые считаю мой голос опьяняющим.
- Мне кажется, ты их неправильно понял, - сказал я, смотря, как он борется с душой, которая вырывалась и вопила. - Должно быть, они сказали тошнотворный.
Ангел напротив меня скрестила руки на груди и беспокойно наблюдала за нами. Устав стоять на улице и смотреть, как Скаут строит из себя придурка, я подошел ближе, чтобы протянуть ему руку помощи.
- Успокойся, чувак, - Скаут потянулся к душе, которая выскользнула из его хватки, мечась из одной стороны улицы в другую. Из темной трубы в бордюре раздалось шипение, и через решетки просочился теневой демон. - Все не так уж плохо, как кажется.
- Не так? - Душа снова недоверчиво посмотрела на него широко распахнутыми глазами.- Я... мертв. Я мертв! Я ме...
За секунду тень выскользнула из решетки, и я ругнулся. Это уже было смешно. Мы должны были уйти к тому времени. Вместо этого мы были в двух минутах от того, чтобы попасть в компанию теневых демонов на неистовый обед. И теперь у нас было два ангела, кружащих вокруг и смотрящих на нас так, будто мы здесь показывали что-то вроде шоу. Если эти тени уловят их запах, ничто не остановит хаос, который наступит впоследствии.
Я подождал, пока душа пройдет передо мной, затем потянулся и схватил его за горло, обрывая его слова. Душа зашипела под моей хваткой, обжигая нас обоих.
- Имя, - рявкнул я.
- Трой, - выдохнул он.
Когда он начал просачиваться через мои пальцы, я поместил кончик лезвия у его горла, задирая его подбородок.
- Готов выслушать меня, Трой?
Я вскинул бровь, и он кивнул.
- Хорошо. Ты мертв. У тебя будет целая вечность поразмышлять над этим, но сейчас, тебе нужно пройти через это, так что мы введем тебя в систему. Если ты не будешь с нами сотрудничать, я обещаю, что у тебя появятся вещи, которых ты будешь бояться куда больше, чем нас. Уяснил?
Он снова кивнул, и я отпустил его.
Скаут протянул мне кулак, ожидая, что я стукну его своим, и я закатил глаза.
- Разберись с этим сам в следующий раз. Ты не можешь баловать их, когда они такие.
Скаут опустил руку и кивнул, сжав челюсти.
- Да. Я знаю. Спасибо за помощь.
- Не благодари меня, - сказал я, - просто не допусти этого снова. Нам пора. У нас тут компания.
Я указал на приближающихся теневых демонов - бездушных, вечно голодных существ, которые питались душами. И взорвавшаяся зона только что превратилась в буфет для ланча. Я обернулся в поисках моей жертвы, стоящей на коленях около парня, который по-прежнему тяжело дышал, ногтями держась за жизнь. Она провела призрачным пальцем по его щеке, и грусть запульсировала, словно бездонная, темная яма на том месте, где однажды было сердце. Они оба были чисты. Я чувствовал это. Нити Небес уже пытались утянуть их домой, облегчая мою работу. Все это казалось таким неестественным. На каждую земную территорию приходилось по одному обязательному жнецу. Один - для Ада. Один - для Межграничья. Один - для Небес. Однажды, когда Финн и Аная были рядом со мной, все работало именно так. Я посмотрел вниз на девушку, ненавидя умиротворяющую тягу Небес, убеждающую меня поддаться этой обязанности. Здесь должна была быть Аная. Она была жнецом Небес, не я. Черт, она была здесь какое-то время. Но это было до того, как она решила обменять свою карту жнеца на жизнь хранителя. Прежде чем Финн решил вырастить сердце и снова стать смертным. Теперь был только я.
- Он встретит тебя там, - сказал я, зная, что это была ближайшая к комфорту вещь, которую я должен предложить.
- Обещаешь? - Она оглянулась, в глазах стояли слезы.
Я посмотрел на парня и вздрогнул, увидев, что он моргает, умоляя без слов.
Не обещай. Ты никогда ничего не обещаешь.
Было что-то в слезах в ее глазах... это был тот тип страха, который мог возникнуть лишь стоя на краю вечности. Кто-нибудь обещал это моей маме? Моим сестрам? Утешал их, когда они стояли у пропасти смерти?
Я поймал его стеклянный, ужасающий взгляд.
